Такая работа... - де Камп Лайон Спрэг (читать книги онлайн TXT) 📗

Лион Спрэг де Камп

Такая работа...

* * *

Керрисвилль, Индиана

28 августа 1980 г.

Дорогой Джордж!

Большое спасибо за информацию насчет Государственного управления геологоразведки и за анкеты. Я их уже заполнил и послал.

Если я устроюсь на работу, то ты, возможно, станешь моим начальником, так что ты имеешь право получить объяснение, почему я ухожу с высокооплачиваемой работы в частной фирме и поступаю на государственную службу.

Как ты знаешь, когда наступил кризис, я работал в «Люцифер ойл». Я в два счета оказался на улице, а надо было кормить семью. По объявлению в журнале я встретился с Джином Плэттом, который подыскивал опытного геолога. С тех пор я у него и работаю. Может быть, ты слышал о Плэтте. Он начинал как палеонтолог, но не смог продвинуться в этой области, потому что был органически неспособен кому бы то ни было подчиняться. Тогда он взялся за конструирование приборов для геологической разведки и последние двадцать лет крутился как белка в колесе, делая и патентуя изобретения и тратя все свободное время на палеонтологию. Деньги, которые он получал, уходили на палеонтологические экспедиции и судебные тяжбы. В конце концов он накопил массу патентов, незавершенных тяжб и ископаемых костей.

Году в 1976 Фонд Линвальда решил, что Плэтт заслуживает финансовой поддержки, и включил его в список стипендиатов. А так как он только что изобрел новый поисковый прибор, доводка которого требовала средств и времени, ежемесячные чеки из Швеции пришлись как нельзя кстати.

Нам с женой не хотелось менять Калифорнию на Индиану – мы оба родились и выросли в Сан-Франциско. Но в нашем деле не приходится привередничать.

Я проработал у Плэтта с полгода, прежде чем прибор был готов к полевым испытаниям. Я не выдам никаких секретов, сказав, что он записывает сверхзвуковые колебания, как и старый прибор Маккенна. Отличие его в том, что, используя два пересекающихся луча, Плэтт получает стереоскопический эффект. А это дает ему возможность регистрировать изменение плотности на любой глубине.

Сначала мы смонтировали прибор на грузовике. Мы настроили его на глубину в два метра и выехали по направлению к Форт-Уэйну...

Грузовик полз по шоссе со скоростью пятнадцать миль в час. Машина за машиной, сигналя, обгоняли его. Кеннет Стэплз, сидевший за рулем, обернулся и крикнул в заднее окошко тому, кто сидел в кузове:

– Эй, Джил! Лента еще не кончилась?

Из кузова донеслось что-то вроде подтверждения. Стэплз затормозил на обочине и пошел к двери кузова. Он был высок, некрасив, лицо обветренное и изрезанное морщинами, так что он казался старше своих тридцати пяти. Стэплз был лыс и не любил снимать шляпу. Рано облысевшие мужчины инстинктивно тянутся к работе на открытом воздухе или вступают в армию, где головной убор обязателен.

В кузове склонился над прибором маленький седой человечек. Он глядел на ленту, натянутую между катушками. Над лентой застыли самописцы. Когда грузовик двигался, они чертили на ленте зигзаги.

Джилмор Плэтт сказал:

– Кен, подите-ка взгляните. Что вы об этом думаете? Я знаю, что это такое, но думать не в состоянии.

Стэплз уставился на зигзаги:

– По-моему, похоже на детские каракули.

– Нет, нет! Это не детские... Я знаю, что это такое! Это кусок черепа. Черепа одной из фелид, возможно даже Felis atrocs, судя по размеру. Мы должны его выкопать!

– Этот обломок? Может быть, и так. Вы палеонтолог. Но не станете же вы копать ямы посреди шоссе только из-за того, что под ним лежит череп ископаемого льва?

– Кен, послушайте, такая изумительная вещь...

– Успокойтесь, Джил. Этот плейстоценовый слой тянется до самого дома. Достаточно подъехать к вашему двору, и мы отыщем сколько угодно ископаемых.

– Это грызун. Сначала я решил, что, судя по размерам черепа, это медведь. Но теперь я разглядел его резцы.

– Совершенно верно. Но какой грызун?

Стэплз нахмурился, разглядывая кучку костей на краю ямы.

– Мне кажется, что в Северной Америке лишь один грызун мог поспорить по величине с медведем. Это был гигантский бобр, кастороид.

– Великолепно! Я еще сделаю из вас палеонтолога! А что это за кость?

– Скапула.

– Правильно. Правда, вопрос был не из трудных. А эта?

– М-м... хумерус.

– Нет, ульна. Но вы делаете успехи. Жалко, что мы все здесь подчистили. Но понимаете, что это значит? Раньше нам приходилось руководствоваться лишь поверхностными признаками. А теперь мы можем наплевать на них и с точностью до пятнадцати-двадцати футов определять место залегания любых останков. Грузовик, правда, придется оставить. Надо будет погрузить прибор на машину, которая сможет возить его по пересеченной местности. Самолет не годится – он летает слишком высоко и слишком быстро. Но... я догадался!

– Что? – Стэплз был несколько смущен. – Мне кажется, испытания прибора влетят нам в копеечку. Но в конце концов это деньги фонда, а не наши.

Вскоре Плэтт получил от компании «Гудийер» дирижабль «Дарвин». Мы научились им управлять, за два месяца облетели почти всю Индиану и нашли столько ископаемых, что их и за пятьдесят лет не выкопать. Мы составили их список с указанием координат и разослали его во все музеи и университеты страны. Во второй половине лета Индиана была отдана на откуп охотникам за ископаемыми. Куда бы вы ни поехали, обязательно бы наткнулись на энергичных людей, торгующихся с фермером, и догадались бы, что это палеонтологи из музея Фильда или Калифорнийского университета, добивающиеся согласия фермера на раскопки на его поле. Так все и было, а ведь Индиана весьма бедный штат с точки зрения ископаемых позвоночных. Слои там в основном палеозойские, и лишь кое-где у поверхности – небольшие плейстоценовые вкрапления.

Друг Плэтта, доктор Вильгельми приехал из Цюриха на уик-энд. Он был археологом и представительным мужчиной. Стэплз почувствовал к нему известную симпатию, ибо на голове у Вильгельми волос было еще меньше, чем у Стэплза.

Вильгельми работал в Анатолии, где нашел кучу древностей времен Тиридата Великого.

– Видите, дгузья мои, – объяснял он. – Это в основном сосуды, изготовленные из бгонзы. Вот фотоггафия одного из них – таким мы его нашли. Он так окислился, что кажется пгосто бесфогменным комком. А тепегь взгляните на изображение этого сосуда после геставгации.

– А вы уверены, что это тот же сосуд? – спросил Стэплз. – Штука на втором снимке будто только что вышла из мастерской.

– Ха-ха. Это кгайне остгоумно. Тот же сосуд, тот же самый! Мы его поместили в электголизную ванну, пгисоединили к одному из полюсов и пгопустили электгический ток. И все атомы олова и меди вегнулись на свои места. Результат пгевосходен, не пгавда ли?

После того как швейцарский друг уехал, Плэтт отправился в Чикаго к специалисту по патентам. Вернулся он довольно задумчивым.

– Кен, – сказал он, – давайте отвлечемся на несколько дней.

Стэплз настороженно взглянул на него.

– То есть вы предлагаете оставить на время поисковый прибор и заняться ископаемыми?

– Совершенно верно.

Это решение привело их на следующий день в лабораторию, где они выскребывали из конкреции карликового ископаемого носорога. Стэплз заметил, что работа эта, с точки зрения зоолога, довольно скучна, – это вам не носороги былых времен.

– До определенной степени вы правы, – ответил Плэтт. – Передайте мне клей. На свете сохранилось ничтожное количество китов, которых не успели переработать на маргарин и ружейное масло. Мы живем в период исчезновения крупных животных. Сегодня вы можете отыскать фауну, близкую к плейстоценовой, только в африканских заповедниках. И чем больше разводится на Земле особей нашего с вами кровожадного вида, тем хуже положение гигантов. Да-а... Не хватает левого резца и правого коренного...