Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" (чтение книг txt) 📗
— Мальчики, а покатайте меня, а?
— Чего сделать? — выпучил глаза Пельфагор.
— Покатать!
— Как?
— Ну явно не как большая черепаха! Я тебе на ручки прыг-прыг-прыг, а ты крылышками бяк-бяк-бяк, — разжевала, как маленькому. Для наглядности даже руками помахала.
— Ты уверена, что именно этого хочешь? — провокационно так спросил.
— Ха, я вообще-то много чего хочу, если мыслить глобально, но вот в данный момент прям умираю от желания ощутить на себе мускулистые руки настоящего демона и прижаться к его обнаженной груди. Я особа экзальтированная, а тут, сам подумай, романтика какая!
«Заодно еще перьев нащипаем», — ухмыльнулась жажда наживы, а я заканючила дальше:
— Покатайте, что вам, жалко, что ли, вам все равно делать не хрен, вон сидите, как бабки на лавочке, только семечки не лузгаете, а мне впечатлений на всю жизнь!
Переглянулись с паскудными усмешками, засранцы. Пифик присел на корточки и подмигнул:
— Залезай мне на плечи.
Отрицательно качнула головой:
— Я с дуба не падала, чтобы попытаться сесть к высшему демону на шею.
— Умная, — цокнул уважительно.
— Тс-с, это военная тайна, если что, и вообще, не порти мне реноме, блондинка я, блондинка, натурально-пергидрольная.
Усмехнулся и распахнул объятия. Я ловко запрыгнула на протянутые руки, обняла его за шею, и мы взлетели под потолок.
Впечатления, скажу вам, так се. В детстве на колесе обозрения и то круче было, о чем я довольно нахально заявила ему на ухо. Заржал, аки конь, свод пещеры пропал, и мы взмыли в небо. Вот тут у меня дух захватило, страшно как стало — караул. Некстати репортажи о падении самолетов и массовой гибели птичек вспомнились, в голову мыслишки полезли на тему «Сейчас как навернемся, и буду в качестве отбивной котлетки привлекать к себе внимание стервятников». Резко захотелось ощутить под ногами твердую поверхность, а тут этот гад резко оторвал от себя мои руки и бросил меня вниз.
От страха в голове не то что все помутилось, я даже забыла, как орать. Летела с открытым ртом, ангину зарабатывала, хорошо, тут мошек не водилось, а то бы еще перекус внеплановый получила. Почти у самой земли меня поймал Пучеглазик и стартанул к небесам. Прокашлявшись, светским тоном попросила оказать мне услугу:
— Красавчик, будь любезен, насколько ты симпатичен, проверь, как там у меня штаны, сухие или я оконфузилась?
Загоготал, но просьбу исполнил и обрадовал, что мочевой пузырь выдержал.
«Да я от страха так сжался, что вообще не знаю, как ты теперь в туалет ходить будешь», — обиженно хлюпнул оный орган, а я прям обрадовалась, что мегапозор не приключился.
К нам подлетел Пифчанский и елейным голоском уточнил:
— Ну как, понравилось?
— Ага, — кивнула в ответ.
— Может, вернемся?
— А чего, перенапряглись хрупкую девушку держать? — вместо меня пробурчала жаба, отчаянно мечтающая проредить кое-кому перьевой покров.
Короче говоря, болталась я в воздухе часа так полтора, набив за это время целые карманы редкими магическими ингредиентами. Были бы у меня с собой ножницы или пилочка для ногтей, я бы волос у них настригла, да у Пучика рог отпилила.
Вернулась в пещеру на руках у советника Пельфагора. Аккуратно поставив меня на пол, он повернулся ко мне спиной, и я увидела… хвост, торчащий у него из кожаных шортов. С криком: «Вау, какая прелесть!» — двумя руками вцепилась в столь манящую часть тела. Пучеглаз застыл, а я с милой непосредственностью задала давно мучивший меня вопрос:
— Котик, я вот в научной литературе читала, что у вас хвостик караул какая чувствительная зона. Врут или правда? — А сама аккуратно к кисточке подобралась.
Спина демона заметно напряглась, и Пифагор хрипло каркнул:
— Осторожно!
В этот момент хвост дернулся, я едва успела отвести руку, как пушистая кисточка превратилась в костяной шип.
— …(вырезано цензурой) теперь мне понятен сакраментальный смысл выражения «шипастый орган».
— Вопрос с зонами повышенной возбудимости снят? — ухмыльнулся Пифик.
Когда это я признавала свой косяк? Сделав многозначительную мину, подмигнула в ответ:
— А где у него еще пупырышки растут?
Демоны обменялись быстрыми взглядами и начали показывать фильм про трансформеров. Оба покрылись костяными наростами, из локтей и пальцев вылезли лезвия, да такие, что, увидев их, Федька Крюгер сожрал бы свою шляпу от зависти.
Все-таки правду говорят, что уродство притягивает похлеще, чем красота. Передо мной стояли два самых жутких монстра, каких может себе представить человек, а я пялилась на них, как на произведения искусства. Клыки в рот не помещались, языки раздвоенные вывалились, у Пучеглазца рога еще больше стали (не хотелось бы думать о его жене плохо), зрачки вертикальные, на мордах страшных — бородавки, на груди и прессе — панцири, на пятках — шпоры, одним словом — красавцы, прям хоть хватай да в загс волоки. А как стали из пастей и ноздрей дым пускать да порыкивать для острастки, я уже не выдержала и в ладошки захлопала от восторга.
Они, может, и дальше пытались бы потрясти воображение жителя двадцать первого века, но тут я вспомнила, что меня вроде как могут хватиться, да и неплохо бы выяснить, в каком мире нахожусь. Вот уж совсем не хотелось, чтобы мне техническое поражение засчитали за то, что покинула пределы Изменчивого.
— Так, мужчины, я, конечно, очень впечатлилась демонстрацией вашей мужественности и всяких выдающихся вперед частей тела, но, может, соизволите сообщить, с какой целью вы меня выдернули?
Похитители, приняв прежний облик, предложили отобедать в их изысканном обществе.
«Водку переваривать не буду, сразу говорю», — пригрозила печень, прекрасно осведомленная о моем участии в застольях.
«Не вздумай ничего тут есть, утроба ненасытная, — кольнул меня в бок кишечник, — мигом аппендицит организую».
Небрежно отмахнувшись от нытиков, лучезарно оскалилась:
— Не вопрос, мужики, только мне надо с друзьями связаться, сказать, что со мной все в порядке, а то, боюсь, в самый разгар веселья сюда ворвется поисковая экспедиция и испортит нам праздник живота.
— Для тебя, цыпочка, все что хочешь, — галантно согнул локоток в крендель Пифчанский, — как насчет пикничка?
— Только под аккомпанемент ансамбля ложкарей, — нервно хихикнула, и наша троица провалилась под землю.
Приволокли меня под белы рученьки на бережок реки из огненной лавы. Запах сероводорода такой стоял, что хоть топор вешай. Жара, как в бане, да еще над потрескавшейся землей духи бесплотные летают, косятся затравленно да вздыхают тяжко. Не место под оттяг, а прям депрессивный отстойник.
— Это что, местная преисподняя? — скрючила кисляк.
— Ну, можно сказать и так. А вообще это наше любимое место, мы тут рыбу ловим, — радостно оскалились.
— Что тут, кроме теплового удара и ожогов, поймать-то можно? — удивилось недоумение, искренне не понимающее, что в филиале ада может быть хорошего.
— Пардон, но у меня от аромата этого места все пищеварение нарушилось. Нельзя ли куда-нибудь на свежий воздух пойти и вместо рыбалки шашлычок под коньячок организовать? — поддержало его нытье, страстно мечтающее о кондиционере.
— Вам, девушкам, не угодишь, — удрученно вздохнул Пифагор. — Могу предложить пыточную, если тебе тут так не нравится.
— А рюмочной поблизости нет? — наивно захлопала глазками и прикинула, чем бы мне себя порезать в случае опасности для моей шкуры.
— Нет, — хохотнул хозяин дивных мест, и пейзаж поменялся.
Теперь мы сидели неподалеку от совершенно обычного озера. Кругом деревья, травка зеленая, птички чирикают, в кустах какая-то зверушка с хрустом чьи-то кости перемалывает. На полянке весело горит костерок, а на нем жарятся небольшие птички. Скатерка расстелена, на ней выпить-закусить стоит, одним словом — идиллия.
— Голуби мира? — повел носом аппетит, разыгравшийся от умопомрачительных запахов.
— Гуси перелетные, но они вроде как тоже не за войну, — отбил подачу Пучик.
