Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" (чтение книг txt) 📗

Единственным, кто никогда не принимал участия в этой травле, был Жених. И вскоре я выяснила причину такой лояльности. Дело было так. Шла я как-то раз из Дома Исцеления, где все в том же состоянии комы пребывал метаморф (отдать его в руки Маньки эльфы не захотели), и услышала за кустом голос Плюшки, громко высказывающей кому-то свое «фи»:

— Я отказываю не тебе, Первому наследнику Дома Утренней росы, а сопляку, возомнившему себя крутым мачо.

— Но я же люблю тебя! — раздалось в ответ, и я узнала голос будущего мужа Людки.

От услышанного прифигела. Оказывается, утонченному мальчику нравились женщины-гренадеры. Интересно, а что бы старик Фрейд сказал по этому поводу? Какая психологическая травма стоит у истоков такой тяги? Додумать мне не дала жесткая отповедь моей валькирии:

— Да на фига мне сдалась твоя сопливая любовь, если ты не то что свой мир спасти не можешь, ты себя-то защитить не в состоянии. Вот что ты лично умеешь делать, а? Бренчать на лютне убогие серенады и сочинять стихи о высоких чувствах?

— Но не всем же быть мужланами с кулаками, как у троллей!

— А я не хочу позориться рядом с ни на что не годным избалованным ребенком, не способным самостоятельно вытереть себе сопли.

— Но Плюшечка…

Раздались приглушенный писк и равнодушное:

— Для тебя, козел, я не Плюшка, а Эртистея, дочь творцов миров, демиург с ограниченным Даром создавать новые расы. И если ты, кусок убожества, хочешь произвести на меня впечатление, то подумай, как тебе нарастить мышечную массу и помочь Избранной исполнить свое предназначение. Только не перепутай мышцы с жировой прослойкой, и под помощью я не имею в виду внеплановую беременность. А если вякнешь кому про то, что я тебе сказала, — язык вырву и сожрать заставлю. Чао, бамбино.

Дождавшись, пока суровая Джульетта покинет место выволочки худосочного Ромео, я, осторожно раздвинув ветки, увидела плачущего Жениха. Когда внезапно проснувшееся во мне сострадание нацелилось выйти и утереть ему сопли, он вдруг вскочил и яростно крикнул:

— Я докажу тебе, Эртистея, что достоин быть твоим спутником. Клянусь Вечными Звездами, я завоюю тебя!

Я тихонько отползла, мысленно пожелав пацану удачи.

Дни тянулись за днями, и я начинала тихонько звереть от их однообразия. Мне жутко хотелось хоть какой-нибудь движухи, но ее, увы, не было. Кефир регулярно сообщал про черные дела Наместника, который в последнее время съехал с катушек. Изменчивый в буквальном смысле слова горел в огне войны. Скелетон завоевывал одну страну за другой, а колдуны и Всадники ночи безжалостно подавляли бунты на захваченных территориях. Черные маги чуть не в открытую нападали на светлых магов, а нежить, обычно впадающая на зиму в спячку, затерроризировала мирное население. Я чувствовала свою вину за происходящее, но бессильно скрежетала зубами. Способы, как завалить Наместника или вызвать Пифагора на разговор, учеными пока не были найдены.

А еще, к своему ужасу, вдруг поняла, что мне не хватает пикировок с Арком. Вернее, мне его не хватает. После того как мы с ним проговорили всю ночь напролет, он так больше ни разу и не появился. Судьба в очередной раз повернулась ко мне тылом. Нет, я не испытывала к демиургу розовых чувств и не перестала считать его подонком, но мне было безумно жаль, что мы так и не стали с ним хотя бы приятелями.

В один из тоскливых дней я сидела под деревом, попивала винцо и занималась исконно русским делом, а именно терзала себя вопросом «что делать?», и вдруг почувствовала, что меня куда-то затягивает. Не успела и охнуть, как оказалась сидящей на довольно холодном полу мрачной пещеры, щедро освещенной горящими факелами. Ущипнув себя за руку, я вылупилась на стоящий прямо передо мной трон, на котором небрежно развалился двухметровый мужик с немереными крыльями, и застывшего рядом с ним знакомого мне по книжке Пучеглазика.

«Слава те, господи», — перекрестилось облегчение.

А я с радостным криком:

— Мужики, вас-то мне и надо! — практически кинулась целоваться с верховным демоном и его правой рукой.

ГЛАВА 31

Демоны недоуменно переглянулись. Видимо, еще никто и никогда им так бурно, а что главное, искренне, не радовался. И если на их экзотические мордофели стало наползать выражение растерянности, то я просто лучилась счастьем. Наконец-то удалось поймать (ну, если быть честной, поймали-то меня) предмет моих девичьих дум. В мечтах грезилось, как главный в Совете демиургов вручает мне Кубок победителя, а Арк берет веревочку, мыльце и табуреточку. Правда, от торжественного момента награждения отделяла сущая мелочь, можно сказать, пустячок — предстояло уговорить Пипифакса прекратить оказывать спонсорскую помощь Скелетону.

И тут случилось то, что навсегда останется записанным в «Хроники демонов». Пифик встал со своего стульчака, крылья за его спиной распахнулись и сделались еще больше. Он шагнул вперед, и его движение повторил Пучеглазик, продемонстрировав свои закрылки. Я, как завороженная подалась вперед и стала пялиться на потрясающие по своей красоте крылья. Если у Пифагора они были черные и состояли из перьев, вспыхивающих разноцветными искрами, то у его сподвижника столь заинтересовавшая меня часть тела была кожистой, как у летучей мышки. Не сознавая, что творю, подошла и правой рукой вцепилась в маховик Пельфагора, а левой, соответственно, Пучеглазца.

Мурлыкая от удовольствия, гладила эту красоту и не могла оторваться. Перья приятно холодили руку и на ощупь напоминали шелк. А вот другая рука явно ощущала теплый бархат самого лучшего качества. На меня напало такое умиротворение, что я чуть не зарычала от досады, когда, как сквозь туман, до меня пробилось:

— Детка, а мы тебя вообще-то не смущаем?

Очнулась и деловито уточнила:

— Ребят, а они вам не мешают?

— Кто они? — икнул от неожиданности демон высшего дивизиона.

— Ну крылья, — говорила, а сама продолжала мацать предмет разговора. — А то мне как-то раз три умника повесили такую хрень, так чуть земле не предалась, пока с ними ходила.

— Ты не похожа на бывшую ангелицу, — тонко подметил Пучик.

— Зайка, я на родителей-то не похожа, а ты про ангелочков вспомнил, — парировала в ответ.

— Что за крылья были? — ехидно уточнил Пуфик.

Наморщила нос и вылила потоки жалоб:

— Да отстойные они были. Расцветка попугайская, тяжесть немереная, пока они у меня за спиной болтались, думала, позвоночник в трусы осыплется. Ни сидеть не могла, ни лежать, ни удовольствие получить от мужика — сплошная маета. А мозг так вообще отказался думать, что надо напрячь, чтобы они заработали, так ни разу не то что не полетала, а раскрыть их не смогла.

После этих слов демоны заржали, а я сердито насупилась.

— Повелитель, я же говорил, она не похожа ни на кого, даже нас не боится, — закатывался краснорожий.

— Сладкий, после того как в шестом классе физрук напился до белой горячки и провел урок в розовых панталонах своей жены, а дело было зимой, и в учебном плане стоял лыжный кросс, я уже ничего не боюсь, — приняла на всякий случай пафосную позу.

Снова заржали, придурки. Пока их на хи-хи пробило, потихоньку стала примериваться, как бы мне на память сувенирчик в виде перышка прихватить.

«Дери больше, знаешь, сколько бабла можно срубить, продав настоящее перо из крыла верховного демона мрака?» — активно зашептала коммерческая жилка.

Ну а я чего, я ничего, взяла да дернула посильнее. Пиф аж подпрыгнул от неожиданности, а я, выдав свою лучшую улыбку, быстро ручонку с вожделенным пуком перьев за спину спрятала. Смотрю, у демона глазки красным стали наливаться, а у его Санчи Пансы клыки увеличиваться начали. Ну думаю, капец мне, молодой, красивой, незамужней. И не иначе как от очень большого ума застенчиво шаркнула ножкой и голосом пятилетней девочки прогундосила: