Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Парень обнажил клыки и тихо зарычал. Адэр сжал в кулаке его ухо:
— Ты мог этого не говорить.
— Мог, — кивнул Сибла. — Вы спросили: почему я не нравлюсь вашему зверю. Я ответил. Если он снова бросится на меня, я не буду сопротивляться, потому что заслужил.
Адэр хотел задать вопрос: что же такого ужасного сделал Сибла, раз готов принять смерть, но промолчал. Если к мрачным размышлениям о Безбуре добавить думы об издевательствах над Эйрой, если вновь окунуться в «праведный» кошмар — разум захлопнет за собой железную дверь. На воле останутся эмоции и чувства, сейчас они не лучшие советчики.
— Зачем вы пришли? — спросил Адэр.
Лицо Сиблы стало выразительным, взгляд — глубоким.
— В тяжёлое время Бог смотрит на людей и выбирает одного человека, который вдохновит остальных и сделает невозможное. Человека, который принесёт надежду туда, где царит безнадёжность.
— Я понял, о ком ты говоришь, — произнёс Адэр.
— Можно я буду называть её по имени?
Адэр пожал плечами:
— Как пожелаешь.
— Малика рассказала мне о человеке, по вине которого погибла собака. Эта история не давала мне покоя. Я могу перечислить все человеческие грехи. Но я не думал, что клевета способна разъесть душу грешника и подорвать его физическое здоровье.
— Не понимаю, о чём ты.
— Вы не знаете эту историю?
— Впервые слышу, — ответил Адэр, машинально перебирая бумаги.
— Человек украл у соседа булку хлеба и сказал, что хлеб съела собака. Он оклеветал её. А сосед взял и свернул собаке шею. Этот грех настолько извёл клеветника, что у него началась странная болезнь: он не мог спокойно стоять, всё время пританцовывал и подпрыгивал. И я подумал: неужели клевета — такой же страшный грех, как убийство? А ещё я подумал: почему некоторые люди смерть бессловесной твари переносят тяжелее, чем смерть человека?
Адэр задержал дыхание. Это не может быть совпадением… Или может? Почему сектант появился именно в ту минуту, когда в душе и в голове царит бедлам?
— Когда Праведное Братство признали вне закона, — продолжил Сибла, — когда людей расселили в разных городах и Авраас сровняли с землёй, я отправился на поиски того человека. Я нашёл его, поговорил с ним, поговорил с другими, с кем встречалась Малика. И понял, что не хочу наказывать грешников. Хочу, как Малика, помогать им. Я и мои братья хотим присоединиться к ней.
Адэр потрепал Парня за уши:
— Сомневаюсь, что у вас получится. Малика в Ракшаде.
Сибла провёл ладонью по лицу:
— Далеко… Не подскажете, когда она вернётся?
— Не подскажу.
Сибла посмотрел через плечо, словно карта на стене могла дать ему более полный ответ. Вновь повернулся к Адэру:
— Можно я оставлю стражу свой адрес, а он сообщит мне, когда Малика приедет.
Внезапная мысль заставила Адэра насторожиться.
— Сколько у тебя братьев, готовых последовать за Маликой?
— Сейчас почти три сотни, но скоро будет больше.
Похоже, назревает очередная серьёзная проблема: Праведные Братья сбиваются в стаю.
— Оставь адрес моему секретарю. Он человек ответственный. Точно не забудет.
После ухода Сиблы Адэр приказал Гюсту разыскать советника по религиозным вопросам и устремил взгляд на карту Мадраби, висевшую на стене. Зелёные пятна — это молодые рощи, в которых пока что не спрячешься от солнца. Синие пятна — это искусственные пруды и озёра, которые пока что похожи на мутные лужи. Между пятнами прямоугольники, в которые вписаны имена дворян-землевладельцев. Если строительство дорог и особняков продолжится в таком же темпе — через год-другой Мадраби превратится в город.
К западу от резиденции правителя — чистый квадрат, без имени. Этот земельный участок виден со смотровой площадки, расположенной на крыше замка. Когда-нибудь на участке вырастет дом. Хозяйка накинет на хрупкие плечи платок и выйдет на веранду, чтобы встретить рассвет. Посмотрит на тёмный замок, окружённый ореолом, сотканным из лучей восходящего солнца. И вспомнит человека, с которым провела кусочек своей жизни. Но если она узнает, что этот человек сделал с маркизом Безбуром…
Адэр взял телефонную трубку и, взглянув в записную книжку, набрал номер.
— Банк «Аграрий», — прозвучал женский голос. — Чем могу помочь?
— Я хочу перечислить деньги на имя Иды Ламуз. — Адэр посмотрел на Парня, стоявшего у окна. — Но мой пёс умудрился пожевать газету, и теперь я не могу разобрать цифры. Вы не могли бы продиктовать мне номер счёта?
— Это против наших правил.
— Да-да, я знаю, — сказал Адэр, постукивая пальцами по столу. — Я живу в Грасс-Дэморе, и мне случайно попала в руки ваша региональная газета «Патриот». Там была статья про Иду Ламуз. Ей шестьдесят пять лет. Невзирая на возраст и плохое здоровье, она до сих пор разводит коров. Согласитесь, такие самоотверженные люди — редкость.
— Да, но я не могу…
— В статье был указан номер её счёта в вашем банке…
— Простите…
— Я звонил в редакцию этой газеты, хотел узнать, но нарвался на канцелярскую крысу. Эта крыса каждый день пьёт молоко, её дети пьют молоко, но думают, наверное, что молоко льётся с небес. Даже не верится, что я разговаривал с патриоткой аграрной страны… Пожалуйста… Я хочу поддержать Иду деньгами. От имени фермеров Грасс-Дэмора.
— Оставайтесь на линии, — прозвучало в трубке после секундной заминки.
Перевернув страницу в записной книжке, Адэр взял ручку.
— Пожалуйста, повторите имя, — раздался женский голос.
— Моё? Тауш…
— Нет…
— А… понял-понял, — протараторил Адэр. — Ида Ламуз.
— Простите, но у нас нет клиентки с таким именем.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Адэр быстро перевернул страницу обратно:
— Банк «Аграрий»? Верно?
— Всё верно. Я на всякий случай проверила закрытые счета. Ида Ламуз никогда не была клиенткой нашего банка.
— Извините. Придётся снова звонить в газету, — сказал Адэр и повесил трубку.
Бросив ручку в стену, обхватил лоб ладонью. Лия Безбур соврала…
Не зная, что и думать, Адэр принялся складывать в папку отчёты советников — с ними он разберётся завтра. На глаза попался реестр объектов недвижимости. Государственная регистрационная служба обычно подавала эти сведения в начале года. Но когда происходили существенные изменения, служба направляла старшему советнику обновлённый реестр, и если Орэс Лаел замечал нечто необычное — перечень ложился на стол правителя.
Адэр взял сшитые листы. Чутьё заставило найти фамилию, которая уже вызывала оскомину. Теперь у Мави Безбура не пять имений, а три; его супруга солгала и в этом. Два особняка с большими земельными наделами он продал на прошлой неделе. Похоже, шантажисты взяли маркиза в тиски.
Адэр снял с телефона трубку, набрал номер:
— Трой… Мне нужна ваша помощь.
***
Иштар бросил на лежак пухлый свёрток:
— Переодевайся. — И расположился в кресле.
Стоя под решёткой и рассматривая небо, Малика скривилась от скрипа деревянных ножек по полу, покрытому слоем песка. Уборку камеры обычно проводили вечером, перед приходом хазира; к его появлению среди дня никто не был готов.
Вдохнув горячий воздух, Малика обхватила себя за плечи, пытаясь сохранить тепло внутри как можно дольше, но по спине уже забегали мурашки.
— Сегодня суд?
— Да. Ты проиграла, Эльямин.
Малика повернулась к Иштару. Серый плащ без вышивок, чёрные кожаные штаны, сапоги из шкуры серого льва. Небрежно-изящная поза, равнодушное лицо и холодный взгляд. Сними с Иштара плащ, вложи ему в руку металлический прут, замени кресло старым табуретом — и взору явится безжалостный ракшадский воин, который когда-то пришёл огласить приговор пленникам: ей и Адэру.
— Я почему-то не удивлена, — произнесла Малика и развернула свёрток. В нём оказались бархатная коробочка, белое платье и белая чаруш.
— Забыл принести туфли, — сказал Иштар. — В машине переобуешься.
Малика кивнула (неужели он думает, что её волнует обувь?) и заглянула в коробочку: внутри лежала цепь с кулоном в виде головы тигра.
