Сильнейшие - Дильдина Светлана (читать книги полные txt) 📗
— Конечно правду. Что случилось? — Киаль обняла девушку. И та поведала о собственных страхах — краснея и белея одновременно, и неловко пытаясь высвободиться.
— Не бойся, Къятта не тронет тебя. Раз сам сказал…
— Он может и передумать, — сдавленно произнесла Этле. — Южане живут только своими прихотями… прости, — смутилась, отводя взгляд от гибкой, словно молодая ива, дочери Асталы. Та не обиделась ничуть, вскинула руки, зазвенев бубенчиками на браслетах:
— Ой! Может, конечно… только такого я не припомню. У него было время понять, интересна ты ему или нет. Жизнь твоя нужна югу. А остальное… не льсти себе. Ты такая же, как все. Тебе нет смысла делать больно — закричишь сразу, заплачешь, и что? И в постели… уж тут он может позволить себе выбирать! — расхохоталась. — Право же, ты погляди на себя! Косточки птичьи, сама как сухая тростинка, сломаешь одной рукой!
— По-твоему, я очень некрасива? — пунцовая, спросила, пряча глаза.
— Ты? — Киаль села поближе, обняла снова: — Ты очень миленькая… но только совсем-совсем дитя, и нужно долго быть рядом, чтобы понять, какая ты…
— Нет, правда… я действительно… некрасивая? — северянка подняла голову.
— Да что ты, в самом деле! — рассмеялась Киаль. — То боишься, то огорчаешься!
— Я же не о нем! — вспыхнув еще пуще, вскочила, скинув руку танцовщицы с плеча. — Я просто… — Этле совсем потерялась, примолкла.
— Просто ты — девушка и хочешь нравиться. Я помогу тебе стать очень красивой. Иди сюда! — весело позвала Киаль. — Научу всему скоро! Не оторвешься от зеркала!
— Но тогда… — северянка пугливо оглянулась на дверь.
Киаль шутливо дернула ее за ухо:
— Как думаешь, брат у меня хорош?
— Да, — прошептала Этле, погибая от смущения и ужаса. — Только не мучай меня больше вопросами!
Киаль оказалась радушной хозяйкой, и северянка почти стыдилась внезапных вспышек неприязни к южанке. Еще бы та не вела себя столь навязчиво-покровительственно… Впрочем, с ней было действительно безопасно. Настолько, что Этле решилась на третий день повторить свою просьбу:
— Я не могу перестать тревожиться об Айтли. Если ты хочешь позаботиться обо мне, забери сюда и его.
— Не стоит, — Киаль склонила голову к плечу, лукаво глядя. — Ради него самого… не стоит. Мне захотелось, чтобы ты была тут, и дед позволил. Но кроме меня и Къятты есть еще и наш младший брат.
— Кто?
И сама испугалась своей догадки. Но те двое — никогда не забудет — стояли рядом, плечом к плечу.
Киаль пригладила ее волосы, рассмеялась. А северянка поежилась, ощутив, как холодная когтистая лапа провела по спине:
— Это его называют — Дитя Огня?
— Кого же еще?
— Твой младший… он так смотрел на Айтли, с такой ненавистью…
Киаль беспечно промолвила:
— Кайе не любит северян. C полгода назад или чуть больше того тут жил полукровка. Кайе подобрал его в лесу, чуть не раздетого, нянчился с ним. А мальчишка украл его любимую грис и сбежал.
— Почему? С ним обращались плохо?
— Если бы! — танцовщица вновь рассмеялась. — Мой братишка не самый лучший подарок, но он потакал полукровке во всем. А Къятта ревновал страшно…
— Ревновал? Почему?
Киаль улыбнулась и потрепала девушку по щеке.
— Вам, северянам, не понять.
Этле, чувствуя, как слова царапают горло, спросила:
— Что твой младший сказал о том, что я появилась в вашем доме?
— Сказал — слишком много чужих женщин. И вообще чужих. Еще сказал… — Киаль чуть нахмурилась, припоминая: — Что разделили вас зря.
— Почему?
— Я не знаю. Он странный. Мне кажется, что он представлял вас как одно существо, которое нельзя разделить пополам, не покалечив. Хочешь — спроси сама, — сделала наивное лицо, понимая, что предлагает невыполнимое. И дополнила уже серьезней, задумчиво: — Он последние дни на редкость добродушно настроен. И, по-моему, успокоился даже в отношении твоего брата…
— Нет, никогда. Я рада, что у них нет возможности пересечься случайно.
— Хм… — Киаль потянула из лазуритовой шкатулки нитку лазуритовых же бус, подала Этле:
— На-ка, примерь.
Ей было жаль девочку. Она упорно не понимает — Дитя Огня не остановит ни один замок и ни одна стена. Разве что возведенная старшим братом.
В горах Тейит луна была очень большая и очень светлая. Она нависала над домами-ульями и бесчисленными лестницами и колоннадами. Но казалась легкой, и если крикнуть — слышалось эхо, будто звук отражался от серебристого диска. А здесь луна была очень тяжелой, сочной, как спелый плод — и молчащей. Юноше с севера была неприятна эта луна. К тому же она мешала спать, бросая на подушку и на пол слюдяные лучи. Молчала, но усмехалась довольно.
Она видела близнецов — обоих — но не желала помочь им хоть в малости. Даже одновременно смотреть на луну юга они вряд ли смогли бы — сочный свет резал глаза и давил на сердце.
Этле.
Там, на севере, они порой расставались. Бывало — на сезон или больше, когда один из близнецов покидал Тейит. Правда, редко такое бывало. А сейчас всего несколько кварталов между ним и сестрой — а будто весь мир.
Дома Сильнейших не в центре — но и не на окраине. Не так уж и далеко, если вдуматься — по по-прежнему ощущает биение сердца сестры. Зачем увели, боялся подумать. Напрашивалось… но Ахатта Тайау — глава Совета Асталы, он не позволит… Или напротив? Может безнаказанно брать, что угодно? Не он сам, конечно. Он не один не то что в Роду — в доме.
Сердце сестры слышал мысленно — а свое нет. Порой оно словно совсем останавливалось — и сердце, и время. Чувствовал себя моллюском, замурованным в раковину — не только снаружи, еще и внутри. Почему не догадался, что приходили за девушкой? Как мог подумать, что не в другой дом увели ее, а попросту в свою комнату? Глупый мальчишка…
Здравый смысл подскакивал услужливо, помахивая куцым хвостом: что сделал бы? Да еще и с браслетом?
Браслет… будто бревно привязали к руке. Часто рассматривал, пытаясь понять, как устроен замок. Но делали мастера похитрее Айтли.
Смешно… знал, что уканэ носят такие браслеты — кроме Сильнейших. Вот и он сам…
«Я могу уйти», — думал Айтли, — «Оставить тело, тут браслет не помеха». Нет, говорил себе тут же. Умереть он не имеет права, пока Этле здесь — да и не хочет. Совсем не хочет. А уйти на время, чтобы избавиться от муки ожидания, от необходимости видеть южан — вернут. Есть кому. Говорят, очень неприятно, когда возвращают насильно.
Айтли устраивался в уголке на постели, завернувшись в одеяло из шерсти грис. Так и проводил почти все время, словно птица в гнезде, единственном надежном месте.
Порой вспоминал про оборотня — когда видел почти сошедшие синяки. Этле там, в его доме. Если с ней что… Лучше он убил бы меня. Но сердце сестры билось ровно, и он успокаивался.
Несколько дней прошли совершенно мирно. К вечеру четвертого дня Айтли даже вышел в маленький дворик, посмотреть на растущую луну. С неохотой признал — сады в Астале были великолепные. Запахи цветов и смол — тяжелые, дурманящие, слишком сладкие для севера — мешали сосредоточиться. Северной Силе трудно было бы здесь, понимал юноша. А вот южной — самое то… страсть, затуманенный рассудок…
Но, Мейо Алей, как же красиво! Черные ночью кусты обсыпаны искрами голубоватых мерцающих светляков… Тихо, уютно…
Падающая звезда чиркнула по небу, за ней еще одна. Дробную трель издала сидящая где-то рядом птица — юноша вздрогнул, до того неожиданно. Хорошо было. Спокойно…
Может быть, все обойдется, думал Айтли. И он не придет.
Но он снова пришел.
Айтли как раз покинул «гнездо» — стоял посреди комнаты, с виду бесстрастный, и с места не двинулся.
Кайе сделал несколько шагов, очутился на расстоянии локтя.
…Презрительно сжатые губы, до конца не зажившие метки на шее, светлые тонкие пряди падают на лоб, мешая видеть глаза.
Стояли, смотрели друг на друга… смешно звучат подобные фразы, мелькнуло у Айтли. Друзьями назвать….
