Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Иначе тебе придётся оставить того, кто нуждается в тебе больше, чем я, – продолжаю, когда не получаю никакого ответа.
Шёпот мой практически неразличим даже мне самой, но Ване помогает новоприобретённый оборотнический слух. Поэтому он не переспрашивает.
– Даня сильнее, чем кажется, – отвечает Ваня. Я вижу, как Влас, хоть и без особого желания, но заводит разговор с Лией, за что я безмерно ему благодарна. Теперь мы с Ваней косвенно, но одни. – Он будет в порядке. Ему помогут Лена и Амелия.
– А кто поможет тебе? Твой папа….
– Мёртв. Знаю. И ни одно моё действие сейчас его уже не вернёт. Как и бездействие тоже.
Я хочу смотреть в лицо Вани как в родниковую воду, чтобы видеть все подводные камни и мелкий песок, но вместо этого я будто всё ещё продолжаю глядеть в пепельную бездну.
– Я знаю, что ты думаешь, – Ваня грустно хмыкает. – Я выгляжу так, словно мне всё равно, но на самом деле я умираю изнутри с каждым вдохом, который делаю, и всё же я иду на это, хотя давно уже мог спиться, слечь с депрессией или покончить с этой бесполезной тратой жизни. Знаешь, что держит на плаву? Папа бы не хотел, чтобы я убивался горем, как это сделали мама и Дмитрий. Сам папа никогда бы не сдался. И я… Все считали Даню – его копией, но сильнее, чем я, никто и никогда не хотел быть похож на Валентина Филонова. Хоть на йоту. Именно поэтому я здесь. Именно поэтому я сражаюсь. И именно поэтому я не брошу свою лучшую подругу. – Ваня выпрямляется. – У меня ещё будет целая жизнь впереди на то, чтобы страдать. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Не давая мне возможности хоть что-то придумать в ответ, Ваня возвращается к Лене и Дане. Я снова обращаю внимание на бутылку, которую продолжаю держать в руках.
– Что здесь? – спрашиваю у Власа, отвлекая его от разговора с Лией.
– Попробуй, – вместо ответа предлагает он. – И узнаешь.
Я рискую сделать маленький глоток и нисколечко не жалею, когда ощущаю на языке приятную сладость и вкус цитрусов.
– Это вкусно, – сообщаю я.
– Ещё бы.
– Я думала, здесь виски. По цвету похоже.
– Никакого алкоголя в штабе, пока здесь члены Совета. Приказ Дмитрия.
– И заодно никакого веселья! – кричит Бен, скрадывая ладони рупором вокруг рта.
Все смеются, и я тоже. Но внутри, – о, Боже, – внутри меня всё горит и плавится.
У нас уже был похожий вечер у костра, и я хорошо помню, что принёс за собой следующий день.
Скоро случится что-то плохое.
***
Север, Гло и Филира встречают нас в той части города, где я ни разу не была. Она настолько обычная со своими типичными пятиэтажками и настолько тихая, что мне бы и в голову никогда не пришло открыть портал именно здесь. Но прятаться всегда лучше всего у всех на виду – вот, что изрекает Влас в ответ на мои сомнения.
Хорошо, что Ваня идёт с нами. Вот и будут с Власом умами мериться, меня оставив в покое.
– Наша задача – максимально быстро всё проделать, потому что если члены Совета обнаружат нашу пропажу, будет скандал.
– Тогда, может, тебе не стоило идти? – скептически заявляет Север. – Ты же один из них.
– Не всё так просто, – вмешивается Ваня. – Если остальные члены Совета узнают, что Влас мог бы пойти с нами, чтобы проследить, что всё будет в порядке, но не пошёл, они разозлятся ещё сильнее.
– Но разве они не разозлятся максимально , когда поймут, что он мог и вовсе никуда вас не пустить? – спрашивает Филира.
У неё такой же голос, каким я его помню; она говорит медленно, растягивая слова и превращая их в тихую песню. Но если раньше эта песня отдавала блаженным спокойствием, то теперь я словно слушаю худший в истории музыки андеграунд-концерт.
– Они знают, что так поступить я бы не смог из-за Славы, – говорит Влас. – Это называется проанализировать все возможные ситуации и совершить то действие, которое даёт наибольшую ожидаемую ценность.
– Напомни, насколько ты стар? – спрашивает Ваня, приподнимая одну бровь. – Ожидаемая ценность . – Фыркает. – Знающие люди давно переименовали этот термин в математическое ожидание.
– Если бы я хотела слушать подобные лекции, я бы в университет пошла, – недовольно встреваю я. – Мы здесь по другому поводу собрались, так что давайте перейдём к делу.
– Девчонка права, – кивает Север. Затем бегло осматривает Ваню, даже не пытаясь скрыть своего презрения. – Хотя, я вот лично не понимаю, зачем ты здесь нужен. Что в тебе такого, человек?
– Ничего, – Ваня пожимает плечами. Но, разумеется, на этом дело не заканчивается, и следующим своим действием он снимает очки, демонстрируя Северу свои теперь уже естественные оранжевые зрачки. – Просто я не человек.
Оранжевый против голубого. Огонь против воды. На подобный бой, даже если он заключён в обычном зрительном противостоянии, я была бы готова смотреть хоть целую вечность, но сейчас мы слишком ограничены во времени. Поэтому я беру на себя роль громоотвода и завожу с Власом разговор о портале.
Он приводит магию в действие, оставляя очередной порез на своей руке. Когда я только появилась в Дуброве, кожа у него была чистая, теперь даже смотреть страшно. Чёрные “личинки” повсюду: на запястьях, сгибе локтя, предплечье, плече.
Я заставляю его страдать и ужасно то, что он не считает это чем-то неправильным.
– Когда ты успел побывать в мире Волшебного народца? – спрашиваю я, меняя тему в своей голове. – По работе?
– Не совсем, – Влас заметно напрягается, не ожидая от меня такого вопроса. – Помнишь, я рассказывал о Хилли?
Нет.
– Да, – вру я.
– Ну вот, иногда я так выбирался к ней, когда появлялась возможность.
– А. Понятно.
Не то, чтобы я ревную, но интересно, кто такая Хилли?
Когда Влас заканчивает с порталом, мы не ждём, чтобы присесть на дорожку, обменяться многозначными взглядами или сделать что-то в духе команды. Мы сразу идём, открывая дверь в неизвестность. Цепочкой, один за другим.
Когда я делаю свой шаг, закрываю глаза. Не знаю, зачем. Возможно, надеюсь, что так вещи станут менее страшными.
То, на что я ступаю, хрустит у меня под ногами сухой травой. Я открываю глаза, чтобы не упасть, но тут же приходится сощуриться; здесь нет солнца, но жёлтое небо само по себе настолько яркое, что нужно время, чтобы привыкнуть.
Влас закрывает портал. Сощуренным взглядом я слежу за тем, как дверь из цветного стеклянного витража растворяется в воздухе, смешиваясь с зелёным горизонтом. Никто до сих пор не произнёс ни слова, и вдруг я ловлю себя на том, что вслушиваюсь в абсолютно неестественную для улицы тишину. Никакого пения птиц. Ни ветра, шевелящего листья. Ни журчание воды где-то вдалеке.
Это всё совсем не похоже на Волшебные земли, которые я себе воображала.
Мы стоим в середине огромного поля. Буквально бескрайнего. Я верчусь на месте, но не вижу ничего, кроме зелени и бледно-оранжевых облаков, настолько низких, что в некоторых местах, как мне казалось, они соприкасались с самыми высокими травинками.
– Чем быстрее мы доберёмся до Зимнего двора, тем раньше вернёмся домой, – говорит Ваня. Он суёт ладони в карманы джинсов и оглядывается вокруг с нескрываемым презрением. – Влас, куда нам… Слава?
Ваня произносит моё имя обеспокоенно, но я запоздало понимаю причину этого. Колени больно колет – оказывается, я стою на них, хотя не помню самого момента, когда умудрилась упасть.
Трава кажется мне зеленее обычного. Кажется, я вижу что-то ползучее, что ныряет в землю, словно в воду с бортика бассейна.
Ладно. Может, Волшебные земли и не так разочарованно просты…
– Тебе плохо? – спрашивает Филира, стоящая ближе всех ко мне.
– Нет, – отвечаю я. – Не больше, чем обычно.
Прежде чем подняться, я на короткое мгновение зарываюсь пальцами в траву. Она острая и сухая. Мне кажется, стекловата на ощупь должна быть на это похожа.
– Вопрос снимаю, – говорит Ваня. – Похоже, я понял, куда нам.
Он указывает в сторону горизонта, где, как я ранее видела собственными глазами, не было ничего, кроме зелёного поля и облаков. И всё же я прослеживаю взглядом это направление.
