Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Осталось довести начатое до конца:
– Встреться с их нынешним лидером. Я слышала, что это женщина по имени Магдалена. Даже если она сейчас считает себя альфой, это не является таковым по факту до тех пор, пока она не пройдёт через инициацию и не сразится с потомком предыдущего лидера. И я не знаю, на что способна та волчица, но ты, Тай, удивительный. И будешь отличным альфой, несмотря на юный возраст.
Гордость переполняет сияющие голубые глаза Тая. Рыбка на крючке – только подсекай.
– Я стану альфой! – громогласно произносит Тай, поднимая руки к потолку.
Я улыбаюсь ему, несмотря на горечь во рту, и повторяю:
– Ты станешь альфой.
Посмотри на себя, Романова. Бросаешь парня на амбразуру, а сама наотрез отказываешься понимать и принимать зеркально такое же предложение Дмитрия перевести внимание гнори на иной мир, чтобы спасти наш.
У медали две стороны. Всегда. И я прекрасно знаю об этом, как и о том, насколько важно не закрывать глаза на наличие второй, когда всё внимание уделяешь первой.
Так почему же я делаю вид, словно живу в двухмерном мире?
***
Возвращаясь в штаб, я сразу принимаюсь к сбору вещей. Собственно говоря, сумки собраны уже давно – лежат под кроватью и ждут своего часа. Я лишь проверяю, наверное, в сотый раз, всё ли взяла и ничего ли не забыла. За полчаса до выхода приходит Влас. Он молча следит за тем, как я заканчиваю с сумками, затем переодеваюсь в более удобную и практичную одежду. Только когда замираю, хлопая себя по бокам и немо объявляя, что всё готово, Влас говорит:
– Там на улице ребята ждут.
Он явно имеет в виду не Севера или пиратов. Мне начинает это не нравиться. Если они задумали брать меня количеством, чтобы убедить остаться, то им лучше сейчас же передумать, а иначе я кого-нибудь точно убью.
– Зачем? – спрашиваю я у Власа.
– Пойдём – и увидишь.
Нет времени на препирания, и я, хватая куртку, плетусь за Власом. Он ведёт меня на первый этаж, затем – на задний двор. Первое, что я вижу – яркое пятно костра в десятке шагов впереди.
А первое, что слышу – музыку укулеле.
– Что вы тут устроили? – спрашиваю, подходя ближе.
У костра, разбросанные по кругу парочками, трио и одиночками, расселись мои хорошие знакомые, уже почти приятели и давно как друзья. Здесь Бен с Ниной, близнецы, Лия, Марк, Лена, Артур, Шиго и Саша. У последнего в одной руке укулеле, а в другой – бутылка. Её содержимое угадывать не приходится.
– Смотрите-ка, а раньше меня одного алкоголиком называли, – смеясь, сообщает Саша.
Шиго реагирует на его слова моментально; рука только и успевает взмыть вверх, как Саша восклицает и принимается тереть затылок.
– За что?
– Ты в завязке, – отчеканивает она.
– Кто сказал?
– Я.
Бен, сидящий плечом к плечу с Марком, достаёт из-за уха давно припасенную сигарету. Я продолжаю топтаться на месте рядом с Власом, глядя на ребят сверху вниз. Бен успевает поджечь кончик и затянуться, когда Шиго наконец улавливает запах и резко оборачивается в его сторону.
– Вы, люди, самые неразумные существа из всех, что я встречала! – недовольно заявляет она. – Как можно знать, что вы не бессмертны, и всё равно продолжать собственноручно убивать себя день за днём?
– Так мы устроены, – протягивает Бен, выпуская струйку густого дыма. – Саморазрушаться, чтобы создавать хотя бы видимость движения, потому что движение – это жизнь.
– Но вы не вверх идёте, а катитесь вниз. Грош цена такому движению.
– Психология человека устроена иначе, – подает голос Лия. – Тебе не понять. – Она произносит это не с неким превосходством, скорее, с разочарованностью. – Собственно, никому из нас не понять.
Она сидит, сложив ноги в позе лотоса. Бросает на меня взгляд из-под опущенный ресниц, и я решаю сесть сейчас именно рядом с ней. Бен уже понял и отпустил меня. Как и Даня, за которым присматривать останется Лена, потому что Ваня наотрез отказался рассматривать любой вариант, кроме того, где он идёт со мной. Нина до сих пор сомневается в правильности моих приоритетов, но не показывает это. Артур свои переживания даже не скрывает.
А Лия… я вынуждена оставить её как раз тогда, когда мы снова сблизились.
– Нам редко в последнее время выпадают спокойные вечера, – говорит Марк, с опозданием отвечая на мой вопрос. – Мы подумали, что это отличный повод немного отдохнуть.
– И выпить! – воодушевлённо кричит Саша.
– Ты здесь только для того, чтобы на гитаре играть, – заявляет Шиго.
Они ведут немую перепалку взглядами. Я пользуюсь моментом тишины и иду к Лие. Опускаюсь рядом с ней, подбирая под себя ноги.
– Ты как? – спрашиваю я. – Привыкла? Хоть немного?
– Чуть-чуть, – честно отвечает Лия. – Ты уверена, что тебе нужно уходить? Может, ты…
– Лия, – перебиваю я.
– Да знаю, знаю. Ну хоть попытаться-то стоило.
Лия улыбается. В мерцающем свете огня она выглядит красивее обычного, хотя я и сомневаюсь, что такое вообще возможно. Замечаю, как Марк, сидящий неподалёку, иногда бросает на неё короткий взгляд, продолжая при этом разговаривать с Артуром. Она всё ещё ему нравится. А ей всё ещё наплевать.
– И надолго вы планируете своё путешествие?
– Пока я не найду сестру Кирилла и не освобожу её.
– Звучит очень многообещающе.
– Ты хотела сказать “почти невыполнимо”?
Я поджимаю губы. Раскусила.
– Я просто попытаюсь сделать всё, что в моих силах. Собственно, как и обычно. Правда, надеюсь, в этот раз хоть что-то получится.
Надежда – всё, что у меня теперь осталось и по совместительству единственное, чего я боюсь. С высоты ожиданий всегда слишком больно падать, а я за всё время уже успела отбить себе копчик.
– Я бы сказала тебе, что всё будет хорошо, но, образно выражаясь, я могу видеть будущее, поэтому… – (У меня появляется идея, и, видать, это отлично выражается на моём лице, так как Лия, замолкая, начинает активно мотать головой). – Ничего тебе предсказывать не собираюсь. Тем более, у тебя ничего не изменилось – всё так же черным-черно, как за Полярным кругом в декабре.
– Спасибо за очень красочную метафору. Поддержка на пять с плюсом. И кстати, когда это ты могла побывать за Полярным кругом?
– Я не была, – разочарованно сообщает Лия. – Знакомый моего любимого продавца ювелирных украшений был. – Лия тычет пальцем в браслет, который она подарила мне на день рождения и который я не снимаю с того самого момента, как замочек застегнулся на запястье. – Он любит разные астрономические чудеса.
Влас опускается рядом со мной. Долго пытается усесться, так и эдак размещая свои длиннющие ножищи. Когда он наконец успокаивается, я кладу ладонь ему на коленку просто потому, что мне так хочется.
Влас не замечает этого, как если бы моя ладонь лежала там уже не один десяток лет.
Я всё хочу спросить его, сколько раз за всю свою жизнь он был влюблён, да всё не попадается нужного момента. Сейчас – тоже не он, но и у меня уже нет той жажды к познанию существующих вокруг меня. Я закрываю глаза на их прошлое не только потому, что меня там ещё не было даже по факту наличия, но и потому что надеюсь – в моём отношении они поступят так же.
– Ты либо играй давай, либо заканчивай инструмент насиловать, – ворчит Бен, обращаясь к Саше, пока тот, в свою очередь, перебирает струны в одном ему известном ритме.
– Я – художник, я так вижу.
– Нет. Ты другое слово на букву “х”.
Ваня подходит ко мне, оставляя Лену и брата. В его руках бутылка, которую он протягивает мне. На ней нет даже клейкого следа от этикетки или акцизной марки, а ещё у неё забавная форма, напоминающая кеглю для игры в боулинг, только полную с обеих сторон. Откручиваю крышку, принюхиваюсь. Никакого резкого запаха, свойственного алкоголю.
Предложение присоединиться к общему веселью я воспринимаю как отличную попытку поговорить о том, о чём не успела.
– Ты не должен идти со мной, – говорю я.
Ваня опускается на корточки. Теперь наши лица примерно на одном уровне, и мы можем заглянуть друг другу в глаза.
