Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
— Это следствие. А причина? — Лекьюр выдержал паузу и, усмехнувшись, произнёс: — Моруны не хотели, чтобы Зерван женился на тикурской принцессе. В день их свадьбы, в знак протеста, они сами или с помощью ориентов подорвали подводные пещеры, и Смарагд погрузился в море. Помните развалины, где проходил ювелирный аукцион?
— Помню.
— В стране объявили траур. Жена Зервана смотрела на траурные флаги и носила чёрное платье, вместо того чтобы упиваться медовым месяцем. Моруны сживали её со света, запугивали, превращали день в ночь, а ночь в день, лето в зиму, а весну в осень. Несчастная женщина не выдержала и выбросилась из окна спальни. Потом моруны избавились от Зервана. Они хотели посадить на трон свою верховную жрицу.
— Ещё одна сказка о ведьмах.
Лекьюр вцепился в край стола и потянулся вперёд всем телом:
— Моруны — непревзойдённые архитекторы убийств. Они избавлялись от неугодных людей без лишнего шума. Знаете, как? Смотрели людям в глаза, и те умирали якобы от какой-то странной болезни или кончали жизнь самоубийством, как дочь моего прадеда.
— Я думал, что только в Грасс-дэ-море верят в сказки.
— Стоя на сцене, я расскажу о самоубийстве Праведного отца Аврааса. Потом распишу в деталях смерть князя Тария. А потом… — Пошелестев в тумбе бумагами, Лекьюр положил на стол газету. — Покажу это и от себя добавлю: если моруны выйдут из-за Долины Печали, начнётся новая волна самоуничтожения.
Увидев заголовок «Суд моруны», Адэр стиснул зубы. Не по заказу ли короля Партикурама написана эта статья?
— Ваш тайный советник — моруна, мой дорогой будущий зять. И вы правы. Не все верят в сказки, не все верят в проклятия морун. А многие вообще о нём не слышали.
— К чему вы ведёте?
— А к тому, что после моего рассказа о заговоре появится немало желающих довести дело моего прадеда до конца. Теперь вы хотите, чтобы я вышел на сцену?
— Если вы затеете очередную охоту на морун…
— Нет, Адэр! Нет! — Поднявшись, Лекьюр обошёл стол и положил руки Адэру на плечи. — Когда-то я видел за спиной Могана тень. Теперь я вижу человека, который сам творит историю. Я знаю, что вы удалите от себя моруну. Тихо, мирно, без посторонней помощи. Вы сделаете всё, чтобы моя дочь была счастлива. А я сделаю всё, чтобы об истинной причине заговора никто не узнал.
Вернувшись к себе, Адэр прошёл в кабинет, поднял трубку телефона. Ни Эш, ни Крикс, ни Вилар не знали, где Эйра. В гостинице «Дэмор» её тоже не видели. Адэр с надеждой набрал последний номер и, выслушав герцога Кангушара, произнёс, силясь не сорваться на крик:
— Меня не интересует, что вы думаете. Мне нужен чёткий ответ. Какой из вас к чёрту командир защитников, если вы не знаете, где мой тайный советник? Вы обязаны знать, где она, с кем, сколько человек её охраняет! А вы говорите: «думаю». Ещё раз скажете «думаю», и я лишу вас титула! Даю вам два часа.
Эти два часа Адэр простоял неподвижно у камина, глядя на кроваво-красное пламя. Вместо того чтобы выступить в роли шантажиста, он стал жертвой шантажа. Помощи ждать не от кого. Трой, Великий и Лекьюр действуют заодно. Вокруг одни недруги.
Адэр верил Эйре и верил в Эйру всем сердцем, всей душой, всем своим естеством. Но народу нужна не вера, а уверенность в том, что она и её сёстры никому не причинят зла. Уверенность и вера — разные понятия. Уверенности нужны неоспоримые доказательства. Вера ни в чём не нуждается. Как вера в Бога.
Если сейчас вступить в открытую конфронтацию с Лекьюром, король вытащит из рукава припасённые козыри. Они точно есть! Хлынут потоки грязи. Неполные четыре года правления покроются толстым слоем нечистот. К такому исходу Адэр не был готов. Он боялся запутаться, заблудиться в лабиринте сердца. Боялся лишиться веры и сомневался, что обретёт уверенность.
Из раздумий выдернул звонок Кангушара. Выслушав отчёт, Адэр приказал усилить охрану Эйры. Затем набрал номер Крикса и велел установить за Эйрой тайное наблюдение.
— Ваше Величество, — проговорил Гюст, войдя в кабинет. — Кое-кто из вашей свиты записался на экскурсию к горячим источникам. Разрешите сказать им, что завтра мы уезжаем.
— Мы остаёмся.
— Вы же хотели…
— Я передумал, — произнёс Адэр и вызвал Макидора. Пора собираться на представление королевской труппы.
Через десять дней процессия покинула столицу Партикурама и спустя два дня распалась. Советники повезли свои семейства в особняки и замки, придворные поехали в Мадраби, Адэр направился в Лайдару.
Автомобиль правителя и машины охраны миновали Ворота Славы и затормозили, выхватив из вечерних сумерек фигуру женщины, стоявшей над обрывом. Адэр выбрался из салона. Пересёк площадь.
Падал снег. Гудело море.
Адэр глядел на Эйру. Если он протянет руку, чтобы коснуться её, то найдёт лишь воздух. Она была там, где не было его. Она под небом, он под снегом.
Эйра смотрела на горизонт, не замечая снежинок на ресницах и влажного бисера на лице. Она не спросит, зачем он пришёл, не удивится, если он молча уйдёт.
— Эйра…
Волна её аромата перебила запахи мороза, моря и гор. Захлёстнула Адэра и снесла все мысли. И слова снесла, такие же холодные, как ветер.
— Не надо думать. Вы всё продумали, — прозвучал тихий голос.
Адэр не думал, он уже не мог думать и говорить не мог. Снял с руки Эйры перчатку и вложил ей в ладонь изумрудный ключ.
Она сжала ключ в кулаке, продолжая смотреть на горизонт:
— Простынете. Идите в машину.
Адэр повернулся и пошёл. Не потому, что сказала она. Он сам так решил. Ради неё, ради Эйры, он должен вернуться в старую жизнь, в которой ничего старого не сохранилось. Нет прежних запахов и вкусов, краски видны, как сквозь мутное стекло. То, что звучало громко, затихло. То, что было едва слышно, гудело в ушах. То, что было привычным, стало противным.
Адэр шёл, глотая горький воздух. Над белой землёй чёрный снег, на белых скалах чёрное небо.
Глава 20
*
Заседание Совета подходило к концу. Советники пребывали в приподнятом настроении. В Партикураме, посещая развлекательные мероприятия, мужи умудрились достичь устных договорённостей с сановниками ряда государств, которые прежде игнорировали Грасс-дэ-мор. За прошедший месяц договорённости превратились в договоры с подписями и печатями. Неплохое начало года вселяло надежду, что тяжёлое для страны время осталось позади.
Выслушав заключительный доклад, мужи закрыли записные книжки и устремили взгляды на правителя, ожидая разрешения покинуть зал, и лишь сейчас обратили внимание на его болезненный вид. Будто этот месяц он просидел взаперти в душной комнате, наполненной ядовитыми миазмами.
Адэр дал знак секретарю. Гюст спрыгнул с высокого стула, взял с конторки стопку плотных листов небольшого размера и пошагал вокруг стола, раскладывая перед советниками фотографии детей.
Мужи улыбались, разглядывая потешные детские лица. Передавая снимки друг другу, обменивались трогательными шутками.
— Они мертвы, — проговорил Адэр и повторил в глухой тишине: — Они мертвы. Эти дети умерли в прошлом году из-за несвоевременного оказания медицинской помощи.
Гюст вновь двинулся вокруг стола, раздавая советникам фотографии строителей, каменщиков, доярок…
— Эти люди живы, — сказал Адэр, глядя на своё отражение в лакированной столешнице. — В прошлом году они стали инвалидами.
— Ваше Величество… — произнёс советник по вопросам медицины, поднимаясь со стула.
— Сядьте, маркиз Ларе. Я не закончил.
Ярис Ларе присел на краешек сиденья, открыл блокнот, вытащил из кармана ручку и приготовился к выговору.
— В двух сотнях населённых пунктов нет телефонной связи, — сказал Адэр, продолжая смотреть на стол.
— Ваше Величество, — отозвался советник по вопросам транспорта и связи.
— Я не давал вам слово, маркиз Бархат. — Адэр накрыл ладонью отражение своего лица и вскинул голову. — Треть страны без асфальтированных дорог. В маленьких селениях нет врачей. На производстве не соблюдается техника безопасности, и спросить не с кого. На половине предприятий нет медицинского пункта. Мы не успеваем закрывать старые вопросы, зато с радостью хватаемся за новые. Чему радуемся, господа? Снежному кому, который скоро нас похоронит?
