Сорок апрельских дней (СИ) - Савенков Сергей (книги бесплатно без .TXT) 📗

Только сейчас Кир понял, насколько они похожи — Эйприл и Облако.

Часа через полтора он вернулся.

Тоненьким, не своим голоском, девушка бормотала:

— Совсем, совсем не похож! Тролль, тролль, тролль! — видимо, ей снились сказки…

Кир сел на кровать и приложил ладонь к девичьей коже. Она была всё такой же горячей.

— Нет! Вовсе не злой, нисколечки! Такой же, как ёж!

Эйприл нахмурилась.

— Как ёж! — повторили потрескавшиеся губы.

Она заметалась.

— Как же ему помочь? Как вернуть его обратно домой?

Кир провёл рукой. Порошок осыпался на постель.

Эйприл вздрогнула и открыла глаза. Улыбнулась, заметив Кирилла.

— Что тебе снилось?

— Снилось? Совсем ничего…

Она наморщила нос и чихнула. В воздух взлетела белая пыль. Из носа вытекла слизь. Эйприл захлопала белыми ресницами, не зная, что предпринять. Покраснела и высморкалась в простыню.

«Она ведь болеет впервые в жизни. Не успела ещё научиться… Ну а я? Когда, в последний раз, болел я сам?»

Как ни силился, Кир не мог вспомнить.

Эйприл провела пальцем по коже.

— В чём это, ты меня выпачкал?

— Такое лекарство. Хорошее.

— А… Спасибо… — она шмыгнула носом. — Очень хочется пить…

Кир притащил ей пару бутылок. Всё выпив, Эйприл зевнула.

— Можно, я немножко посплю? — она снова зевнула, и, не дождавшись ответа, закрыла глаза.

Когда зашло солнце, лёг и Кирилл.

Ложь

Потоки тропического ливня окрашены в цвета городских огней.

Мы проходим сквозь прозрачную водяную стену, тянущуюся от подъездного козырька до тротуара, и над головами вспыхивают радужные зонтики силовых полей.

На ней — белый полупрозрачный дождевик с забавной мордочкой ягуара по центру спины. Каждый шаг, любое движение, рождают переливы перламутровых волн — с плеч на рукава, и обратно.

Пахнущее мокрым экопластиком такси — теперь, когда ГСН не в состоянии отслеживать Мэйби, можно болтаться по городу беспрепятственно. Ливень не унимается, будто жаждет смыть со стекла кабины мерцающие искры огней прибрежного мегаполиса — жёлтые, красные, голубые. Набегающие потоки воздуха рисуют на стёклах кабины замысловатые водяные узоры.

Мэйби дышит на стекло и рисует весёлую рожицу. Поворачивается, с написанным на лице вопросом: «Ну как?»

Пожимаю плечами в ответ.

Она тихо кладёт голову мне на колени, уткнувшись носом в живот. Как три месяца назад, в красном спорткаре.

Такси выхаркивает нас из своего тёплого жёлтого нутра возле знакомой заброшенной стройки. Пустой небоскрёб тянет в облачную высь уродливые этажи.

Что я тут забыл в шесть утра?

— Пошли? — над её головой вспыхивает зонтик.

Энергия поля отъезжающей машины растёт, на белоснежную одежду летят с дороги грязные брызги.

— Пошли.

Волочёмся по стройке, обходя штабеля двутавровых балок, груды щебня и испещрённые трещинами холмы закаменевшего пластика. Растворяемся в чёрной глотке центрального входа.

Теперь, вверх по лестнице, разящей мочой…

— Как же тут замечательно! Тихо, спокойно… Правда, Кирилл?

Кому как!

Хотя… Сам бы я сюда не пришёл, но теперь понимаю: есть в этом месте некая странная привлекательность…

Пролёты, пролёты. Дыхание сбивается, пот течёт по лицу.

Наконец, бесконечная лестница обрывается…

На этаже куда лучше.

Полумрак. Запах мокрого металла и пыли. Всюду пустые бутылки и банки. Стены размалёваны светящейся краской. Ветер играет прозрачными шарами с пёстрыми огнями внутри, будто по пустынным залам слоняются привидения. Возле стены — белая гора полипены, — и дураку понятно, зачем.

Похоже, недавно тут была вечеринка. У молодёжи на Диэлли — свои развлечения.

— Класс! — Мэйби кружится, машет руками. Одежда шуршит.

Она до нельзя соответствует обстановке: кроссовки, испускающие фиолетовый свет, люминесцентные браслеты на руках и левой ноге, светящиеся узоры на коже.

Мэйби стягивает шорты. Спиной назад, раскинув в стороны руки падает в полипену.

— Кир, она — как облака!

Конечно, я забираюсь к ней.

Чмокая и сопя, она лижет мне ухо. При очередном оглушающем поцелуе я дёргаюсь, а она гладит мне грудь и успокаивающе щебечет.

Стягивает с меня штаны и залезает наверх. Полы дождевика щекочут живот, ткань шелестит, словно волны, точно прибой. Шорох, шелест, шуршание…

Очередная волна уносит меня в океан…

Вроде бы, так хорошо, среди этого фальшивого праздника. С полной уверенностью можно назвать это счастьем.

Так отчего же, лёжа на вонючих облаках полипены, я ощущаю, как некий бездушный киберхирург, вонзив в плоть сотни чувствительных датчиков, режет грудную клетку электропилой, подбираясь к сердцу?

Глава 29. Отец

Кирилла разбудили солнечные лучи и какое-то чавканье. Будильник он больше не заводил и перестал снимать на ночь одежду — сны и реальность давно поменялись местами.

Эйприл сидела за столом в окружении консервных банок.

— Доброе утро! — она облизнула ложку.

— Привет! Ты уже не больна?

— Здорова, как бык!

— Кто?

— Бык — это древний рогатый популюсёнок.

Кир попытался представить такое животное и не сумел. С воображением у него всегда было плохо. А Эйприл продолжила:

— Как тебе сегодняшний сон? Такой странный!

Мальчишка смутился.

— Мерзкий, скорее…

— Вовсе и нет! Просто странный, — она закрыла глаза, вспоминая. — И интересный.

Кир совсем стушевался и поскорей перевёл разговор.

— Знаешь, когда ты болела, то говорила странные вещи… Про Сопротивление, про проект, и про Облако.

— Не помню… — потупилась девушка.

«А ведь она, совсем не умеет врать! — неожиданно понял Кирилл. Эйприл стала для него, как открытая книга. — Такая наивная!»

— Там хоть консервы остались или всё слопала? А, древний популюсёнок?

— Последняя банка…

— Станция восстановилась. Может, попробуем приготовить завтрак? Вместе!

— Давай! — она так обрадовалась, что Кир снова смутился.

Они сосредоточились и услышали запах блинов.

— Получилось! — от радости Эйприл подпрыгнула. Открыла шкаф и достала тарелки.

— Блины? Не салат? — удивился Кирилл. — А мы и не договаривались…

— Теперь я обожаю блины. И персиковое варенье! — Прикрыла глаза и добавила, с обожанием: «Как ты…», в который раз за утро вогнав в краску Кирилла.

И набросилась на блины.

«Куда оно только влезает?» — удивлённо думал мальчишка, разглядывая хрупкую фигурку.

Пришлось не зевать.

— Ого! Да тут целый лес! — поднявшись на парапет и взглянув вниз Эйприл не сумела сдержать возгласа удивления. — Похоже, теперь наши желания совпали…

«Может и так… — рассеянно думал Кирилл. — Во сне, я был в восторге от Ириды и Купола Радуг».

— Пойдём, что-то тебе покажу.

Они спустились в дубраву. Когда Кир увидел, как Эйприл хохочет, ежесекундно дотрагиваясь до травы, цветов и деревьев, он окончательно понял, что оказался в мечте. Вчера не хватало лишь этой похожей на тёплую снежинку девчонки.

Эйприл обрызгала его, едва увидев ручей. Сбежать Кир не пытался. Он глядел на радуги, вспыхивающие в серебре брызг, вспоминая Мэйби и прогулку по океанскому куполу.

Во сне счастье было недолговечным… А здесь? Возможно ли вообще долговечное счастье? Наверное нет, такова уж его природа…

Башни накачки не выросли ни на метр.

— Думаю, это всё, что осталось от фауны, — Кир щёлкнул по хрустальным ветвям, и паучок заметался.

— А кто будет опылять цветы? — Эйприл обвела рукой пёстрый луг.

— Они ведь не настоящие… Всё тут, не настоящее. Наверное, даже мы…

Эйприл вспомнился лежащий в нейросканере мальчик и заполненный охлаждающим гелем бассейн. Стало тоскливо… Она достала флейту, села на траву и заиграла беззвучную музыку…