Маг-менестрель - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги полностью TXT) 📗

— Не вышло бы, — твердо сказал Савл. — Стоит расплатиться с датчанами, и от них никогда не избавишься.

— Датчанами? Кто это, датчане? — удивленно поинтересовался папа, обводя взглядом всех по очереди.

— Викинги, совершавшие набеги на Англию, — объяснил Мэт. — Один из королей попробовал откупиться от них* [25] — на несколько месяцев, а может, на год его оставили в покое. Но вскоре они вернулись, чтобы потребовать нового откупа.

— Но вот если, — продолжил свою мысль Савл, — не просто откупиться от разбойников, а нанять их для выполнения определенной работы, тогда они будут при деле и не принесут особого вреда.

— Ты хочешь сказать, будто бы король нанял их для того, чтобы они нас осаждали, но не могли покорить?

— Нет, я так не говорю. Нанял он их, конечно же, для того, чтобы они вас покорили, но как только главари поняли, что стоит им занять Ватикан и всякая оплата закончится, они тут же сочинили небылицу про то, что на ваш холм они, дескать, и шагу ступить не могут, вследствие чего и встали тут лагерем, чтобы заморить вас голодом.

— Но у нас есть колодцы с водой, а баржи, которые подвозят нам продовольствие, они и не пытались задерживать!

— А что они могут поделать, если у них нет своего флота? — спросил Савл. — Между тем король им неплохо платит, можно сказать, роскошно. Они счастливы, он счастлив, а вы заточены здесь, откуда не можете помешать королевским планам.

— Это возможно, это очень возможно, — пробормотал папа, качая головой. — Вот не представлял, что король так коварен!

Савл пожал плечами.

— Ну... может быть, он просто велел своему канцлеру изыскать способ убрать наемников с глаз долой и сделать так, чтобы они присмирели, а Ребозо решил пожертвовать Рэмом, чтобы лишить нас, братцы, возможности препятствовать осуществлению его замыслов. Спрашивается: короля бы это сильно встревожило?

— Нет, — решительно ответил папа. — На самом деле он бы в ладоши захлопал, узнав об этом. Но как же нам избавиться от разбойников?

— А вы этого точно хотите? — с вызовом поинтересовался Савл.

— Ну конечно! — воскликнул папа. — У нас нет никакой возможности вершить Божеские дела, проповедовать святое Писание и окроплять верующих, когда мы заперты здесь!

— Но для такой работы у вас имеются сельские священники, — возразил Савл, — тайные священники, скрывающиеся священники, но дело-то свое они все равно делают? Мне встретился один человек, он утверждал, что ничто так не способствует распространению религии, как ее запрещение.

— Я бы согласился с тем, что в таких условиях мы становимся тверже духом и чище в вере своей, — задумчиво проговорил папа. — Но распространение?

— В общем, как водится, настоящее дело делает рядовой работник, — резюмировал Савл. — На что им нужно связываться с бюрократической верхушкой?

Папа сощурился.

— Пожалуй что, ты мне не нравишься, чародей Савл.

— Вступайте в клуб, — насмешливо усмехнувшись, посоветовал ему Савл. — У вас полно единомышленников. Но на вопрос, по-моему, вы все-таки не ответили.

— Простые священники должны держать с нами связь точно так же, как тело держит связь с головой! — выкрикнул папа. — Без нашего руководства, без нашего воодушевления их вера поколебалась бы, они бы поддались страху и искушениям плоти! А самое страшное то, что узурпатор посадил на севере, в небольшом городке у подножия Альп, папу-самозванца. И этот самозванец утверждает, что истинный папа он!

— А на самом деле это вы, — кивнул Савл, смеясь одними глазами.

— Конечно, я! Меня избрали кардиналы, и они остались здесь со мной — все, кроме жалкой горстки изменников, перебежавших к ставленнику Бонкорро! О, в народе кричат, что король проявляет веру, терпимость, что он вновь позволяет верующим исповедовать свои убеждения, но нам-то лучше знать, ибо мы слышали эдикты папы-самозванца! Он проповедует, что каждый епископ имеет право сам толковать Писание, не советуясь с папской курией! Он проповедует, что супружеские измены позволительны, если происходят далеко от дома! Он проповедует, что народ обязан подчиняться только королевским законам, а не церковным!

— Похоже, он подкуплен, — сказал Мэт Савлу.

— Пойди разберись тут у них, — проворчал Савл. — Ты наши расколы вспомни* [26]. К тому же мы не слышали вторую сторону.

Папа устремил на саркастичного чародея мрачный взгляд.

— Неужели ты сомневаешься во всем, что слышишь? Неужели у тебя нет никакой веры?

— Есть! — выпалил Савл. — Я верю в те мысли, которые выдержали все испытания, каким бы я их ни подвергал! А я подвергаю сомнению абсолютно все и принимаю только те идеи, у которых есть точный ответ.

— При всем при том ты готов пересмотреть свое мнение на основании новых доказательств, — уточнил Мэт.

— Ну... да, ведь я признал, что жуткие рассказы о верованиях финикийцев правдивы, верно?

— Только тогда, когда археологи раскопали целое кладбище обугленных тел, — парировал Мэт.

— Действительно! — воскликнул папа. — Значит, к правде ты все-таки готов прислушаться?

— К правде — да, — огрызнулся Савл. — Можете мне сообщить что-либо правдивое?

Лицо папы снова помрачнело, и Аруэтто быстро вмешался в разговор:

— Разбойники оцепили Ватикан. Это уж точно правда.

Папа кивнул.

— А церкви нужен папский престол точно так же, как Рэмской империи был нужен император.

— Минуточку! — Мэт поднял руку, как на уроке. — Я-то думал, что империя преобразилась в настоящую республику, в которой этруски, латины и карфагеняне были равными партнерами!

Савл с неподдельным интересом глянул на друга:

— Ты вызнал что-то, чего не знаю я?

— Да, я тебя потом просвещу, — отговорился Мэт. — Когда же появился император, ваше святейшество?

— Тогда, когда было захвачено столько земель и людей, что сенату стало невмоготу ждать тягостного обмена посланиями с провинциями для принятия государственных решений, — ответил папа, нахмурившись. — Это произошло тогда, когда решения понадобилось принимать быстрее, чем в ходе дебатов. А вы об этом не знаете?

— У нас не было доступа к книгам.

— Печально! — Папа покачал головой. — Знайте же, что первым, кто сумел примирить между собой три власти и проводить такую политику, какая бы всех удовлетворила, был Юлий Цезарь. Его политика либо действительно всех удовлетворяла, либо он заставлял верить в то, что она всех удовлетворяет.

— Смотрите-ка, и здесь поспел! — воскликнул Савл. — И здесь и политик, и полководец!

— Или просто хороший политик, — уточнил Мэт.

— Кроме того, он неплохо разбирался в торговле, — сообщил папа. — И его правила торговли действовали в империи до самых последних дней.

— А вот это что-то новенькое, — признал Савл. — А преторианская гвардия действительно обладала такой властью?

— Как-как? — переспросил папа. — Гвардия? Кто это такие?

— Телохранители Цезаря, — объяснил Мэт. — На самом-то деле по-настоящему организовал их Август после того, что случилось с его дядей.

— А что такое случилось с его дядей?

Мэт вытаращил глаза и осторожно произнес:

— Насколько я слышал, Цезаря убили.

— Убили? Ни в коем случае! Он умер в своей постели. Он состарился, но сохранил ясность ума, и его все почитали!

Мэт выпучил глаза, а Савл пробормотал:

— И ты, Брут!

— Брут? — Папа глянул на Савла. — Ах да, Брут... Брут убедил латинов признать Августа законным наследником, и Август оказался таким же искусным дипломатом, как его дядя. На что бы ему понадобились телохранители? Его любил народ, его любили патриции! Ходили, правда, байки про то, что кто-то пытался его ударить на улице — какие-то безумцы, но толпа им и близко не дала подойти! Весь город был его телохранителем!

Савл обернулся к Мэту:

— Может, объяснишь?

— Внеси изменения в фундамент, и изменится надстройка, — ответил Мэт. — Подробности обговорим позднее. — И Мэт повернулся к папе. — Стало быть, это сенат избирал императора, вплоть до последних дней империи?