Вошь на гребешке (СИ) - Демченко Оксана Б. (книги хорошего качества .txt) 📗
- Валерьянку тебе можно? - испуганно спросила Маришка. - Это не таблетка. Просто травка для успокоения.
- Лучше водку, - хмыкнула Милена, припомнив пожелание рыжей медсестры. - Много водки. Отрублюсь и не будет мне страшно. Чер... - Она поймала Маришку за руку, старательно вытерла слезы. - Меня зря не пристрелили. Вовсе плохо, если ты права и восток живет во мне. Значит, дома я вне закона. Мне не вернуться. Еще хуже другое: во мне изъян, весь восток с изъяном, мне сказал Тох. Пожив тут, я перейму вашу тягу к власти и тогда... тогда вам исподники покажутся милыми ребятами. Ты хоть понимаешь, что без стержня вальз востока умеет вывернуть любую душу наизнанку и черное объявить белым? Что враги ему будут служить, как рабы, а друзей он использует просто так, без оплаты и благодарности. Нет, это не могло случиться со мной... Глупости!
Милена очнулась от резкого звука, удивленно глянула на подругу, прикусившую губу и виновато моргающую. Пощечина у среброточивой не получилась, даже голову не качнуло. Но страх все же немного унялся.
- Завтракать, - напомнила Маришка, глядя в пол и чувствуя себя ужасно: она стукнула человека. Встала, сунула ноги в тапки и побрела на кухню. - Прости.
- Завтракать. - Повторила Милена, проведя пальцами по щеке. - Хочу еще фруктов.
Маришка молча ссыпала в миксер все, что оставалось в большой вазе. Ткнула в кнопку и стала следить пустыми глазами, как полосы цвета ползут по боку кувшина. Милена глядела за окно, на смесь снега с дождем и думала: первый раз в жизни не надо ждать беды от зимы. Первый раз не надо врастать в доспех и стоять на стене или у ворот замка и глядеть до рези в глазах туда, в белую круговерть, готовую выпустить смерть на волю... первый раз! И сегодня ей страшнее и больнее, без боя и внятного врага.
- Кушай, - попросила Маришка, осторожно гладя по плечу и усаживая за стол. - Не надо расстраиваться. Глупости, ты права. У нас и без тебя белое перепутано с черным, люди вывернуты наизнанку своими же усилиями, без волшебства, одной завистью или там - тщеславием. У нас, Миленочка, жить иногда нездорово, но, если тебя это утешит, ты точно не способна сделать еще хуже. Поверь мне.
Милена молча ела творог, не ощущая вкуса, и все глядела на плачущие оконные стекла. Осень текла слезными дорожками, сгоняя вниз прилипшие листья и крошки бесцветного льда, растворяющиеся очень быстро, в считанные мгновения. Время зимы еще не пришло... А кое-кто уже промерз до костей. Вчера она убила двоих, оба были людьми, не исподниками. Пашка одобрил, вууд порадовался. Даже Маришка не пробует воспитать.
- Может, нет ничего ужасного, - снова взялась утешать среброточивая. - Как надежно проверить, живет ли в тебе этот восток? Есть способ?
- Есть, - непослушными губами выговорила Милена.
Залпом выхлебала густой фруктовый напиток и замерла, моргая. Боль ушла до капли, страх сгинул, мысли унесло все до единой. Напиток оказался кислее уксуса, а вдобавок он изрядно горчил и царапал горло. Маришка охнула. Опасливо заглянула в миксер и отпрянула.
- Лаймы с имбирем, - хихикнула она и прикрыла рот. - Прости. Я раз - и смахнула не глядя. А куда же я дела бананы? В холодильник... Нет. В бар? Боже мой, какая я дура. Прости. Вот водичка. Вот...
- Добудь еще этой гадости, - просипела Милена, стирая пот и смаргивая слезинки. - Пробрало. Ладно. Проверю, так ли все плохо. Возьму машину и поеду на свалку. Хочу отследить важного человека, который там был. Или второго... Кто покажется гаже, того и выужу.
- У тебя нет прав. Водительских...
- Маришка, солнышко, кто посмеет спросить у меня права? - нехорошо улыбнулась Милена. - Как рулят, я видела. К ночи вернусь... наверное.
- У тебя нет машины, - понадеялась Маришка.
Хотя, кажется, и сама она понимала наивность довода. Милена быстро оделась, поправила волосы, без прежнего интереса сверившись с зеркалом: да, она все та же, не отпускающая взгляды. Несравненная... Стоит позволить этому проявиться, и за тобой побегут, будут дарить цветы и шептать признания. Тебя назовут королевой и сразу же постараются добавить еще одно слово. Гадчайшее.
'Моя королева', - с жадной хрипотцой выговаривал в ухо тот хозяин южного замка. Было противно. Она не вещь и не королева, она - нечто совершенно иное. Все это умел понять Белек, хотя он ни на миг не восточный вальз и как прорицатель вроде бы не состоялся в полной мере.
- Белёк назвал меня несравненной, мне было тогда лет двенадцать, - вздохнула Милена уже от дверей. - Несравненная... Я услышала, запомнила и стала такой. Я не думала с того дня о роли лучшей, первой. Исчез смысл в сравнении и исчезла жажда превосходить и подавлять. Я играла, забавлялась и вытворяла разное, порою недопустимое... Но я имела возможность прийти после любой глупости, чтобы снова услышать то же слово. Никогда не могла простить ему умения прощать мне.
Милена фыркнула, недоуменно пожала плечами, вслушиваясь в сказанное, и шагнула за порог. Ветер выдохся, тучи откочевали за лес. Небо тут и там протаяло до бирюзового дна, лукаво улыбающегося нескорой, обманной весной. Пахло влагой и свежестью. Полужидкая прозрачная корка глянцевела поверх палой листвы, словно осень небрежно смахнула в траву разбитый хрусталь.
- Машина, - вздернув губку в капризной полуулыбке, пробормотала Милена, удобнее намотала шарф и направилась к главному корпусу напрямки, не придерживаясь дорожек. Перед парадной лестницей выстроились на выбор пять черных - больших и низких, три невзрачно серых, огромная желтая, неуместно показушная. Милена сперва поморщилась, недовольная всеми вариантами, но сразу же улыбнулась, приметив полускрытую зелеными посадками ладную белую машинку. Фары горели, что наверняка означало: внутри имеется человек, способный одолжить первой ученице замка Файен то, что ей приглянулось.
Гибко шагая по дорожке, Милена чуть щурилась и пробовала издали угадать настроение нужного человека. Не вполне удобного: женщина, злится, сидит не одна, а с подругой, которая до того на взводе, что вот-вот разрыдается или вытворит глупость.
- А мир-то у них тесноватый, - отметила Милена. - Или я, если восток все же есть во мне, притягиваю и отталкиваю людей иначе, чем лишенные дара.
- Ой, подумаешь, - донеслось от белой машины, - не сожрут тебя. И сама ты не без зубок. Иди, я на подхвате. Если что, побрызгаю на неё святой водой из пожарного гидранта.
- Я не суеверна.
- Ага, была. Ну сходим к потомственному колдуну в седьмом колене и он сымет сглаз, проценты и лишние шмотки.
- Не хохми, не поможет. Сигарету дай.
- Ты не куришь пятый год, склеротичка.
- Помню. Дай. Я чувствую себя рыбой на крюке.
Милена подошла к машине вплотную, постучала ноготками по заднему крылу и с удовольствием выслушала сдавленный всхлип.
- Свят-свят, - без тени испуга хмыкнула толстая баба, распахнула дверь и выбралась из машины. - Это ты и есть? Ну, которая до заикания доводит бесплатно.
- Могу и дальше довести, - промурлыкала Милена, наклоняясь ниже и подмигивая сжавшейся в пассажирском кресле Рите.
Той самой Рите, с проблем которой, в общем-то, и началось заселение в бунгало. Сейчас жена Саши выглядела бледно во всех смыслах. Помаду она уже съела и продолжала нещадно кусать губы. Глаза припухли, лицо осунулось. Пальцы мяли сумку, норовя проковырять в ней дыру.
- С детьми нехорошо? - отбросив игру, быстро спросила Милена.
Рита замотала головой, всхлипнула и уткнулась в сумку. Принялась остервенело искать молнию дрожащими руками. Было противно смотреть на эти руки, потому что искали они предсказуемое - конверт. Всегда и неизменно набитый шуршащими бумажками, не способными изменить по самому главному счету ровно ничего.
- Милена, - представилась Милена, разгибаясь и глядя на толстую сосредоточенную незнакомку. - Говори ты. С ней мы поссоримся. Мне не нужны её деньги, ей нужна моя помощь. Понимаешь?
