Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг (читаем книги .TXT) 📗
Голос Кримгильды был совершенно спокоен, и в нем не слышалось и малейшего сомнения. Этцель изумленно смотрел на жену, словно та была не женщиной, а демоном степей, ядовитым, купающимся в собственном страдании.
— Но ты ведь не можешь допустить…
— Допустить того, что я сама мечтала сделать? Я должна покончить с тем, что давно ждало моей мести.
Гунтер, услышавший эти слова, с трудом повернулся к сестре.
— Кримгильда, ты… — тяжело дыша, произнес он, — ты заманила меня сюда, чтобы отомстить Бургундии?
— Забудьте о причинах, — прошипел Хаген. — Мы должны бежать, чтобы собрать на родине новые силы.
Королева гуннов взглянула на Гунтера, и на какой-то миг в ее взгляде засветилось сочувствие.
— Я не хотела мстить Бургундии. Я хотела отомстить только тебе и тем солдатам, которых ты привел сюда. После сегодняшнего дня твое королевство никогда не пойдет войной на другие государства. Ты уже слышишь его падение?
И действительно, предсмертные крики в шатре, по мере того как все погибали, становились глуше и вскоре сменились столь же чудовищными предсмертными возгласами на площадях и улицах Грана. Бургунды не могли оказать сопротивления, и почти все погибли. Лишь одному из двадцати воинов удавалось с ругательствами на устах добраться до степи.
— Бежим отсюда, бежим! — закричал Хаген.
Гунтер, спотыкаясь, бросился прочь от Этцеля и Кримгильды. Испытывая панический страх, он все время озирался, боясь, что ему всадят меч между лопаток, но ни один из солдат Ксантена не трогал короля.
Бледный от возмущения и ужаса Этцель схватил жену за руку.
— Да как ты посмела устроить эту резню за моей спиной? Ты навлекла несчастье на королевства!
Она посмотрела на Этцеля, но ее взгляд был направлен сквозь его тело.
— Я не жду, что ты поймешь меня, мой король. И поверь, я восхищаюсь твоим благородством, хотя мне и пришлось им воспользоваться.
Молодой король гуннов не находил слов.
— Ты предала не только Бургундию и свою собственную семью. Ты предала и меня. Кто я, если не соучастник этого жестокого преступления?
— Ты хороший человек, — сказала Кримгильда, словно этого было достаточно. — Последний хороший человек в этом шатре. А теперь прости меня. Я должна дописать свою книгу мести.
Ужас охватил Гернота, когда он услышал крики и нечаянно вступил в лужу теплой крови. Первого бургундского солдата, которого поразил клинок ксантенца, он еще попытался спасти, но затем ему стало ясно, что речь идет не о пьяной драке. Резня происходила по чьему-то приказу, и ни одному человеку из Рейнталя нельзя было покинуть Гран живым.
Принц побежал к большому шатру, пренебрегая собственной безопасностью. Внезапно какой-то воин в ксантенской форме преградил ему путь, занеся окровавленный меч. Гернот застыл на месте, глядя в глаза убийце. Они молча смотрели друг на друга, а затем солдат Кримгильды кивнул и отошел в сторону.
Гернот был счастлив, оттого что ему удалось спастись, но в то же время ощущал ужас, понимая, что мог объяснить это спасение лишь приказом Кримгильды, ведь никто другой не мог отдать распоряжение уничтожить всех бургундов, но пощадить принца. Никто другой не был заинтересован в этом, кроме принцессы, которая теперь стала королевой.
Чем быстрее он бежал, тем медленнее билось его сердце и тем тяжелее становилось у него на душе. Ноги несли принца туда, куда ему все меньше хотелось идти.
Медленно и торжественно, словно на свадьбе или на коронации, Кримгильда прошла сквозь ряды верных ксантенских солдат, мимо изумленных гуннов и мертвых бургундов. Она будто не замечала всех тех несчастий, которые произошли по ее приказу, не слышала последних стонов своих соотечественников. Ее глаза, холодные, надменные, остановились на Гунтере, в ужасе пятившемся к выходу и все время спотыкавшемся о трупы собственных солдат. Каждый раз при этом он поскуливал, как побитая собака. Нет, Гунтер не рыдал, но слезы катились по его щекам. В свой последний час король Бургундии был жалок и выглядел как воплощение трусости.
— Кримгильда! Сестра! Что бы ты там себе ни надумала…
Кримгильда медленно подняла левую руку, словно собиралась произнести проклятие. Она показала Гунтеру кольцо.
— Это кольцо было на Зигфриде, когда его пробило копье, пущенное рукой Хагена. Но кто руководил Хагеном, который никогда не действовал без приказа? Кольцо все видело!
Хаген, даже не пытавшийся поддержать короля, наклонился к уху Гунтера:
— Значит, она знает о нашем плане. Но разве он оказался неудачным? Разве не будет судьба на нашей стороне, когда мы вернемся на берега Рейна?
— Ты не знала Зигфрида так, как я, — запинаясь, пробормотал Гунтер. — Ты не знала о его честолюбии. Он был бы роком для нашего королевства, и, как хороший король, я вынужден был…
— Молчи! — закричала Кримгильда, но не с яростью, а с властной надменностью. — Зигфрид был в большей степени королем, чем вся бургундская династия в пяти поколениях. И он был королем еще до того, как надел корону!
Гунтер в панике оглянулся, пытаясь найти выход, однако обнаружил плотные ряды ксантенских солдат, преграждавших ему путь.
— Обнажи кинжал, — велела Кримгильда. — Ты носишь его в знак своей чести, я знаю.
— Обнажите кинжал, — зарычал Хаген. — А мой меч защитит вас.
Словно доказательство, он поднял свой огромный двуручный меч, и Гунтер прищурился — отблески факелов на лезвии слепили его. Король Бургундии достал свой королевский кинжал из ножен, и в руках у Кримгильды тут же оказался серебряный нож.
— Брат, тебе придется пролить кровь, чтобы защитить собственную жизнь. Ни Хаген, ни Зигфрид не помогут тебе и уже не сделают так, чтобы твои руки остались чисты. Вряд ли на этот раз тебе удастся списать свой позорный поступок на кого бы то ни было.
— Не беспокойтесь, — заверил его Хаген. — Я защищу вас собственным телом, и мой меч остановит Кримгильду.
Гунтер, уверенный в поддержке Хагена, улыбнулся.
— Что ж, пусть будет так.
Кримгильда прыгнула вперед, и Гунтер не промахнулся. Он просто выставил вперед руку с кинжалом на тот случай, если Хагену не удастся остановить обезумевшую королеву гуннов. Он не почувствовал, как тонкое лезвие вонзилось в его тело, а собственное оружие, пробившее грудь Кримгильды, мягко, без нажима вошло в ее плоть. Гунтер лишь ощущал на себе тело сестры, которая, казалось, подошла к нему с объятиями. Ее волосы коснулись его лица, и когда королева склонила голову на его левое плечо, он услышал, как она прошептала:
— Что ж, пусть будет так.
Их руки выронили оружие, и брат с сестрой обнялись в тихом танце. Они поддерживали друг друга, в то время как темная кровь пропитывала их одежды. Впервые за много месяцев Гунтер не задался вопросом, где же Хаген. Сама мысль об этом показалась ему абсурдной. Безумие медленно отступало, сослужив свою службу. Хаген был мертв, и он сам убил его. Старый советник мог быть только на дне Рейна.
Кримгильда улыбнулась, и ее улыбка была искренней. Ненависть, которую она ощущала, уступила место любви. Любви, которую она с самого детства испытывала к старшему брату. К хорошему, справедливому Гунтеру, умирающему сейчас у нее на руках.
Когда Этцель подошел к этой печальной паре, тела упали на медвежью шкуру, и их руки переплелись на пути в царство мертвых. Король гуннов опустился рядом с королевой на колени, держа в руках ее сына. Взглянув на ребенка, Кримгильда с трудом произнесла:
— Зигфрид… — И струйка крови потекла из уголка ее губ.
Она попыталась подняться к ребенку, но ее тело уже обмякло. От горя Этцель даже не мог испытывать ярости.
— Ты этого хотела? Для этого ты стала моей женой? Без любви, думая лишь о мести и смерти?
Задрожав, Кримгильда улыбнулась.
— Мой Этцель… мой милый… мой красивый король… я ведь так хотела… для тебя… большего… — Ее глаза закатились, и последние слова застыли на холодных губах.
