Круги в пустоте - Каплан Виталий Маркович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
21
Вечером допили последнюю воду, свернули до лучших времен кожаные мешки. Вот только наступят ли лучшие? Митька мрачно глядел на тускло-малиновый, догорающий костер. Очень может быть, они все трое загнутся в этой степи, и засохшие тела обглодает до костей всякое здешнее зверье — змеи, мыши, кролики… Хотя нет, кролики отпадают. А вкусные, однако. Не хуже курицы, особенно когда кассар печет их на горячих углях. Харт-ла-Гир настрелял днем несколько штук, Митька с Хьясси потом ходили, собирали тушки. Ну у человека и глаз — ни единой стрелы зря не пропало, а ведь это тебе не винтовка с лазерным прицелом. Тугой, сделанный из черного дерева лук и согнуть-то до конца не удалось, пущенная стрела, позорно бултыхаясь в воздухе, улетела метров на двадцать и упала в траву. Даже не воткнулась. Кассар лишь мрачно усмехнулся, пообещав Митьке лишние часы тренировок.
Ни фига себе, лишние часы — он и сегодня-то еле дышит, после очередных упражнений с мечом. Все мышцы болят, кости ноют, перед глазами фиолетовые круги плавают. И как другие такое мучение выдерживают? Да хотя бы и ребята из его класса, которые уже несколько лет на каратэ ходят. Митька тоже вон в прошлом году попробовал боксом заняться, выклянчил у мамы денег, но хватило его лишь на четыре занятия. Нет, слишком высокая цена за умение красиво набить морду.
Харт-ла-Гир с его мнением, понятное дело, не считался. Услал Хьясси в степь, собирать редкую целебную траву лиу-кеуру-мьяни. Сорвал несколько стебельков, показал пацану — и отправил его подальше, велев возвращаться лишь когда солнце начнет клониться к земле. Зачем именно теперь потребовалась эта трава, Митька не понимал целый час, пока кассар не сделал передышку. И лишь тогда, уловив, наверное, Митькино недоумение, объяснил:
— Незачем ему видеть, как я тебя учу. Не положено этому рабов учить. Как бы не проболтался, когда в людных местах окажемся… Так что пускай погуляет. Заодно и в себя малость придет. Нелегко ведь, если твоих родных совсем недавно замучили… знал бы ты, как это нелегко… Но ничего, парнишка, чувствую, крепкий, оклемается.
— А зачем вы его рабом сделали? — глядя в белесое небо, проворчал Митька. — Меня одного, значит, мало?
— Мало, — усмехнулся кассар. — Очень тебя мало. И делать ты ничего толком не умеешь, и капризный как засидевшаяся в девках дочь придворного ла-мау… А если серьезно — прикинь расклад. Нас ищут двоих — странствующего кассара с мальчишкой-рабом. Теперь нас трое. Насчет двух мальчишек в разосланных предписаниях ничего не сказано. Значит, приглядываться к нам будут уже меньше.
— И что, думаете, поможет? Типа они все тупые?
— Ну, — пожал плечами кассар, — умного сыщика такими фокусами, конечно, не обманешь, но нам по большей части придется иметь дело с тупыми старостами. А они крепко приучены исполнять государевы повеления от сих до сих, и ни в коем случае не думать лишнего. На том в Олларе и порядок держится, с древности и до сей поры. Так что Хьясси нам на некоторое время пригодится.
— А потом? — настороженно спросил Митька.
— А потом будет видно. Если все получится, как я рассчитываю — продам где-нибудь. Больших денег за него не дадут, но и не надо.
— То есть как это?! — встрепенулся Митька. — Как это продать? Мы его что, для этого спасали? Вам солнцем голову не напекло?
— Очень просто, — пожал плечами кассар, игнорируя Митькину дерзость. — Он теперь раб, а рабов продают и покупают, это испокон веку ведется. А насчет «спасали», я с самого начала был против, это ты скандалить начал. За что, кстати, тебя стоило бы крепко наказать.
— Ну ни фига себе, — только и нашелся Митька. — Вы, значит, его спасли, жизнью своей рисковали, и все это так, семечки? Использовал и выбросил, да? У нас, в нашем мире, между прочим, — вспомнил он вдруг, — сказка одна есть. Там ручной лис говорит мальчику — ты как бы в ответе за тех, кого приручил. Мы по внеклассному чтению проходили… А, — махнул он рукой, — чего вам объяснять… Все равно ничего про нас не поймете.
— Почему же, все понятно, — иронически прищурясь, кивнул Харт-ла-Гир. — Только если Хьясси у нас выходит лисом, то мальчиком-укротителем получаешься ты. Спас его на свою голову, и сразу твоя жизнь омрачилась.
— Это еще почему? — не понял Митька.
— А потому, — наставительно произнес кассар, — что теперь Хьясси будет постоянно при нас, и он ничего ни о чем не должен знать. Для него я — обычный кассар, ты — обычный раб. И впредь обращаться с тобой мне придется как положено, как от веку заведено. И с ним, и с тобой одинаково. Иначе сразу чего-нибудь заподозрит, а судя по его речи, он весьма неглуп. Отныне говорить вот так, как сейчас, мы сможем лишь когда его не будет рядом. Следи за своим языком, Митика, — он выразительно кивнул в сторону разросшихся неподалеку кустов лиу-тай-зви.
Митька поежился. О таких последствиях он как-то не подумал.
— И это может затянуться надолго, — добавил Харт-ла-Гир. — Во всяком случае, пока мы не доберемся до безопасного места, где ничто уже не будет угрожать твоей жизни. Там отпадет нужда в подобных вещах, — он провел пальцами по рабскому ошейнику. — Отдохнешь от всего этого.
— А как же клеймо? — деловито уточнил Митька. — Вы недавно про какую-то травку говорили?
— Угу, травка такая есть, — рассмеялся кассар. — Хотя, конечно, лиу-йар-мингу сильная трава, но и она побеждается сильнейшим — соком корней лиу-гуан-тмаа. Натрем тебе спину, дня через два и следов не останется. Правда, поначалу будет больно. Ну да ты привычный… наш Круг тебе в чем-то пошел на пользу.
— Ну ладно, ошейник там, клеймо — это все понятно, — помолчав, вздохнул Митька. — Но ведь это же не главное. А главное… Я что, и в самом деле не вернусь никогда домой?
Теперь кассар надолго молчал. Разглядывал облачка у горизонта, вертел в пальцах меч — хмуро, рассеянно, словно легкую тросточку. Потом, не оборачиваясь, произнес:
— По-всякому может сложиться. Я не хочу тебе давать излишнюю надежду, Митика, чтобы в случае чего ты не впал в мертвящее отчаяние. Но если все пройдет наилучшим образом, ты вернешься. Может, через полгода, может, через год. Поверь на слово, это зависит от очень многих обстоятельств. Здесь решаем не мы с тобой, и даже не Высокие Господа — они ведь тоже подвластны судьбе. Во всяком случае, если мы доберемся до замка Айн-Лиуси, эти полгода-год будешь в безопасности, тебе придется лишь надеяться и ждать. Если же не доберемся… Я ведь не раз уже объяснял — на тебя охотятся. Скорее всего, если поймают — сразу же и убьют. Но может статься и так, что останешься жить… Только это будет не жизнь, и уже точно никогда и никуда не вернешься.
— Не понимаю, — честно признался Митька. — Ну кому я тут нужен, что вы все вокруг меня с ума посходили. Я что, особенный?
— Да не в тебе самом дело, — нехотя отозвался Харт-ла-Гир. — Так уж все хитро сплелось… Может, когда-нибудь и узнаешь, но разъяснять тебе сейчас я просто не вправе.
Митька потрясенно молчал. Никаких слов уже не было, только острая радость, молнией вспыхнувшая в слепой ночи. Значит, все-таки возможно! Значит, не зря! Ведь тогда, на крошечную секунду, а он все-таки поверил. И просил: «Ну пожалуйста, ну вытащи меня отсюда домой». И вот, нате вам. Неужели Он все-таки на самом деле есть?
— И кстати, насчет нашего маленького единянина, — глухо заговорил кассар. — Имей в виду, что те, кто охотится за твоей жизнью — как раз из них. Именно им, единянам, очень важно погубить тебя. Пойми, это ход… в очень сложной игре. Сильный ход, который переломит все. Может, в душе они тебя и пожалеют, но что такое жизнь какого-то мальчишки, вдобавок из чужого Круга, по сравнению с «великим планом спасения»? Так, мелочь. Ты, Митика, не бойся злых людей, с ними-то еще можно справиться. Ты добрых бойся. Эх, вижу, не понимаешь, ну и ладно. Может, когда-нибудь поймешь. А Хьясси… надо следить, чтобы он не сбежал к этим своим единоверцам. Иначе пойдет молва… и очень скоро дойдет до кого не следует.
