Тень на обороте - Сергачева Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Умерла? — помертвевшими губами переспросил я. — Когда? Как?
— Недавно… Или давно. Она умерла в тот день, когда отец привез тебя в наш дом. И ты убил ее. А еще раз она умерла три недели назад.
— Почему ты не сообщил…
— Я сообщил. Ты просто не понял.
— Что ты несешь?
— Ты забрался в ее душу. Ты изувечил ее. Ты виноват, что моя сестра стала… безумной.
— Я был ребенком, — скрипнув зубами, я пережидал привычную боль. — И послушался Мартана. Потому что дети доверчивы. Я был слишком мал, чтобы понимать, что делаю и хотел помочь!
— Это неважно. Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься. Волей или неволей. Ты погубил моего отца. Он из величайшего мага превратился в изгоя, заступника Оборотня… И ради чего? Отец заплатил своим будущим в надежде, что Оборотень спасет Эмму. Ради этого он терпел твое присутствие столько лет. Но он ошибся… Все стало еще хуже.
— Не нужно было спешить.
— Отец надеялся избавиться от тебя, сослав на Черноскал. Увы, было слишком поздно. Его репутация разрушилась безвозвратно, Ковен отказался снова принять его… Отец умер из-за тебя!
— Он никогда не говорил этого.
— Конечно, мой отец был благороден. И до последнего дня из гордости поддерживал версию, что встал на сторону Оборотня исключительно из гуманных соображения, а не из корысти. — Арин скрестил руки на груди. Угол косо сведенного рта подрагивал. — Только я видел, что происходит на самом деле. Я пытался говорить с ним, но… Отец так много думал о тебе, так старался, чтобы ты стал таким, как нужно, что напрочь забыл о собственном сыне… Я не виню его за это. Я виню тебя. Если бы ты исчез из нашей жизни, все пошло бы иначе.
— Отчего умерла Эмма?
— Отравилась. Она устала мучиться и отравилась.
— Она не могла это сделать!
— Возможно, один из твоих подарков что-то нашептал ей?
Что-то странное творилось со мной. Тело сделалось ватным, в голове нарастал звон. Воздух в комнате, полный солнца, стал чернеть на глазах, обугливаясь, идя темными разводами, как горящий пух. Пахло гарью.
— В моих подарках не было ничего опасного…
— Это тебе так кажется, Оборотень. Ты ведь не всегда понимаешь, что творишь, верно?
Арин внезапно поднялся и подошел к окну, повернувшись ко мне спиной. Слова, словно отскакивали от стекла, набирая силу, обжигали:
— Эмма скучала по тебе. И, умирая, вспоминала тебя. Даже в последний час ты украл у меня сестру. Ты убил все, что было родного и ценного в моей жизни. Зато теперь у меня развязаны руки. Если бы ты умер, когда была жива Эмма, она бы огорчилась. Я бы не мог лгать ей… Ты знаешь, Эмме нельзя было врать. Но теперь я свободен. Сгоряча я хотел убить тебя. Я даже пытался, к счастью, неудачно. Сейчас у меня есть план позанятнее.
— Пытался убить? — тупо переспросил я, не в силах ухватить сразу все и цепляясь к последним фразам. — План?
— Идиот, — Арин резко обернулся. — Самоуверенный и самодовольный. Как все Оборотни. Слишком надменные, чтобы заподозрить в слабых людишках, своем излюбленном расходном материале, опасность для себя. Потому они и проиграли. Тебе ведь и в голову не придет поразмыслить, отчего количество несчастных случаев в твоей жизни резко возросло? Знаешь, обидно мстить, если твоя жертва ничего не понимает!
— Умножу твою обиду, — процедил я сквозь зубы, сражаясь с непонятной цепенящей одурью. Язык, обложенный горечью, ворочался с трудом. — Я все еще ничего не понимаю.
— Тебе следовало догадаться, что через защиту Черноскала способен проникнуть только тот, кто имеет пропуск. А я — наследник Мартана. И знаю твои привычки. Сотворить нетопыря, пристроиться к плоту — несложно. А уж на Черноскале еще проще зачаровать деревья, подпортить Барьер, подгрызть доски… Внизу было тяжелее всего, потому что эта проклятая дыра… Мерзость! — Арин болезненно передернулся. — Но ты живучий. И дурак на острове, подчиненный моей воле, не смог одолеть тебя. Прям руки опустились… Я разозлился настолько, что загнал ловушку в самолет.
— Погибла женщина, — вполголоса напомнил я. Хотелось встать, но тело не слушалось. Да что со мной такое?
— Да. Как всегда. Гибнет кто-то, но не ты. — Лицо Арина будто вымерзло — неподвижное, осыпанное неровными белыми точками, как инеем. — На северных землях я потерял тебя. Но ты сам прислал мне весточку, да еще и испачканную своей кровью.
— Голем — тоже твоих рук дело?
— Не знаю, что там не сработало, — собеседник недобро ухмыльнулся. — Но когда ты исчез, я мечтал, чтобы ты явился прямо сюда. Потому что так даже лучше… Теперь ты навсегда здесь останешься. И никто не узнает, где ты сгинул.
Не знаю почему, но явное безумие в его глазах не пугало. Накатившая апатия завладела мной полностью. Внутри воцарилось тягучее, равнодушное к происходящему болото, в котором тонули эмоции, желания, сожаления.
— Ты скоро уснешь, — сообщил внимательно наблюдавший Арин. — Ты оказал мне услугу, прислав свою кровь. Я приготовил средство, которое заклятие, сидящее в тебе, не распознало.
Со стуком распахнулась входная дверь и в столовую, ступая дорожными сапогами по изысканному ковру, с размаху вломился, но сразу же остановился, тяжело дыша, угрюмый и взъерошенный Бриго Малич. Арин оглянулся, ничуть не встревоженный.
— А, Бриго… Упустил? А я тебя предупреждал, что он верткий.
— Я… должен… забрать, — отрывисто, с усилием выталкивая слова, произнес Малич. Он чуть покачивался, будто пьяный. — …Приказ!
— Увы, друг мой. Придется тебе возвращаться ни с чем.
— Я… не… могу.
— Сможешь. В конце концов, мы ведь друзья? Ты обещал привезти его ко мне.
— На… время.
— Навсегда.
— Не… могу…
— Нехорошо обманывать старых приятелей, — притворно возмутился Арин и ухмыльнулся, вновь обращаясь ко мне. — А мы с Бриго давно знакомы. Он даже выиграл у меня одно симпатичное кольцо. Ты, наверняка, помнишь его… Покажи, Бриго!
И Малич, перекосившись, покорно сделал несколько шагов вперед, поднимая грязную, истертую поводьями и оружием руку. На среднем пальце плотно сидело черное, покрытое серебристой насечкой, кольцо. Я мельком видел его и прежде, но лишь теперь смутно признал. Кажется, я по просьбе Арина заговаривал кольцо на что-то пустячное.
— Эта славная безделушка делает того, кто носит ее, настоящим другом для меня. Он ни в чем не может мне оказать.
— Я таких чар не создавал!
— Не забывай, я тоже неплохой маг. Ты делаешь, я доделываю. То, что не могу сам, я получал с твоей помощью. Кольцо для настоящего друга. Гребень для прелестной принцессы…
У меня в голове, несмотря на поглощавшую сознание муть, вдруг засверкало безнадежно запоздалое озарение.
— Так ты не случайно… Гребень с самого начала предназначался для Ялирэли?
— Именно. Она так соблазнительно хороша, но, к сожалению, редкая недотрога. А ты знаешь, я не люблю, когда мне отказывают. Я слегка подправил цацку и сделал вид, что случайно обронил ее. Девицы падки на украшения.
— Она же еще ребенок! Ей четырнадцать!
— Ну и что? Зато у меня была уверенность, что мне достанется нетронутый подарок. А вот ее будущему мужу, увы, уже так не повезет.
— Ты!.. — я дернулся, несмотря на томительную вялость в теле.
Почерневший Малич тоже качнулся вперед, исказив лицо в свирепой гримасе. Но мы оба так ничего не добились. Один небрежный жест Арина — и я обмяк в своем кресле, ошалев от всепроникающей боли, а Малич оцепенел, бессильно вращая выкаченными глазами.
— Какое единодушие! — деланно удивился Арин. — А казалось, друг друга терпеть не можете. На будущее, воздержитесь от резких жестов. Для одного из вас это бесполезно, для другого — болезненно. Мир, ты не забыл, что к созданию твоего амулета приложил руку и мой отец? Так вот все семейные секреты перешли ко мне. Такие, например… — Что он сделал, я не заметил, но скорчился от новой жгучей вспышки, а оба браслета с глухим бряцаньем сцепились друг с другом, превратившись в наручники.
— Ступай, Бриго, — Арин рассеянно махнул, все еще пучившему глаза, Маличу. — Скажи, что ты не нашел в этом доме никого, кроме меня и прислуги. И о том, что слышал, сам понимаешь, ни слова!
