Тень на обороте - Сергачева Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Нет, — угрюмо насупился Малич.
— Тогда я сделаю все без разрешения.
— Скорее всего, подобное вмешательство разрушит этого человека.
— Зато какое облегчение для остальных.
— Что ж, уничтожать других для тебя дело давно привычное…
Я дернулся. Малич зло скривил рот, сделавшись похожим на Лайда Пригору. Потом процедил после длинной паузы:
— Мы поступим правильно. Я доложу имперской службе. И прослежу, чтобы расследование довели до конца.
Несколько мгновений я колебался, прежде чем заговорить. Со стен на нас пристально и недобро таращились уродливые маски. Тоже выжидали.
— Если Лайда Пригору осудят, то лишат всех прав на титул и земли. Там, в деревне, живет мальчик. Брат некоего Лино… Он единственный наследник мужского пола в роду баронов.
— Я проверю.
Возможно, братец Лино, настоящий оборотень, поселится в замке. И начнет дышать его атмосферой… Как бы страхи селян не обрели под собой настоящую почву. Или дело не в атмосфере?
Обратно мы вернулись бок о бок. И едва успели войти в блистающий зал, как услышали истеричный и оглушительный женский визг:
— А!А-а-а! Вот он! Негодяй! Гнусная тварь!..
Посреди залы, в старательно изорванном платье, на руках матери полулежала Айтта, драматично заведя под лоб глаза. Вокруг суетились гости, поднося нюхательные соли, обмахивая платками, просто путаясь под ногами. Визжала же дебелая тетка Айтты, иступлено тыча в нас растопыренными пальцами сразу обеих рук.
— Отвратительное животное!.. Да как ты смел коснуться этого невинного нежного цветка…
Невинный цветок изображал невинность профессионально и привычно. Только внимательный взгляд мог заметить, что якобы расслабленная поза девицы на самом деле весьма продумана. То один, то другой доброхот мимоходом заглядывал в надорванный вырез платья, оценивая поруганные сокровища. И исполнялся праведного гнева, конечно же.
— Приношу свои извинения, сударыня, — угрюмо произнес Малич, морщась от воплей. — Я же предупреждал, что сей субъект, находящийся под нашей охраной, известный преступник, но вы настояли на его присутствии на празднике… Думаю, нам необходимо покинуть ваш гостеприимный дом, пока не случилось еще что-нибудь.
— Так просто? — недовольно осведомился Лайд, скрестив руки на груди. — А как же честь моей сестры?
— Да, — спохватилась баронесса, прекратив размахивать платком над лицом дочери. — Да! Ее трогали грязные лапы этого чудовища! Кто теперь поверит в чистоту и целомудрие моей дочери?
— Думаю, собравшиеся — люди чести, и они не станут разносить сплетни, — Малич медленно натягивал перчатки, не поднимая глаз. — А то по округе поползут слухи вроде тех, коими нас потчевали по всей провинции, о распутной дочке некой знатной особы, каждый сезон убегающей из дома то с рыбаком, то с торговцем…
Скандал стремительно скомкался, будто конфетный фантик. Нас провожали взглядами злобными, раздраженными, испуганными. Даже замок угрюмо смотрел вслед, восседая на своей горе и снова напоминая больную птицу.
— Ну и семейство, — пробурчал Малич. — Прямо-таки логово… — он покосился на меня и не закончил фразу.
* * *
Нож, конечно, у меня забрали.
А мутное «око» осталось. Вынутый из кармана плоский бумажный пакетик вызвал недоумение, тем более, что все пометки с него в воде смылись. Я пожал плечами, сделав вид, что понятия не имею что это за мусор. Но едва охранники удалились, принялся ощупывать карман. Так и есть… Пакет разорвался, но его содержимое к этому моменту успело сначала отсыреть, затем снова просохнуть уже не порошком, а комьями.
Что ж, господин Малич, я вам весьма признателен за своевременное появление и спасение. А также за то, что подвезли меня. Теперь, думаю, пора расстаться. Малич «завязал» караульное заклинание на себя, резонно предположив, что лучшего сторожа не сыскать, но не учел, что он тоже не железный и не всевидящий.
…За окнами гостиницы сгустилась чернильная тьма, проколотая редкими огоньками уходящих в плавание кораблей. Из окна, распахнутого на океан, тянуло сыростью, водорослями и рыбой.
На столе, между нами, покоилась доска для игры в перевертыши. Ее принес Малич и молча разложил. Я не стал возражать, делать все равно было нечего. Тем более, что однажды я чуть было сам не предложил ему партию. Целую вечность назад, на залитом солнцем дворе баронского замка, в присутствии голема.
— Скоро мы будем на месте… — Малич задумчиво перекатывал в пальцах черно-белый плоский камешек и прикидывал, куда его поместить.
Это верно. До острова Ковена остался один переход. Нас отделяла от него россыпь крошечных островков-осколков, соединенных между собой удобными мостами, а затем длинная дорога по Стозерцали и небольшое плавание… Можно уложиться в день-два, в зависимости от погоды. Странно, что из Ковена до сих пор не прислали ничего более быстроходного.
Конечно, удобнее было бы распрощаться с Маличем прямо на Стозерцали, но существовал риск, что он планирует морское путешествие прямо от Осколков, по проливу между крупными островами, а сбежать с корабля значительно сложнее.
Так что сейчас — или никогда.
Сделав свой ход, я демонстративно передернул плечами и небрежно пожаловался:
— Сыро. Может, прикрыть ставни? — и незаметно опустив руку в карман, постарался пальцами собрать как можно больше колких крошек.
Малич, сидевший ближе к окну, рассеянно оглянулся. Секунду казалось, что блондин не снизойдет до удовлетворения жалоб Оборотня, но видно и ему порядком дуло в спину. Поднявшись, Малич закрыл скрипнувшие створки, а когда обернулся, я уже сидел в прежней позе. Даже отряхнул пальцы, испачканные серой пылью.
Растворялось лекарство мгновенно. К сожалению, в кармане вместе со снадобьем хранился еще и мелкий мусор. По поверхности вина в бокале Малича теперь лениво кружился сор — крошки, пылинки…
Наверное, он чересчур вымотался за последнее время. Или расслабился, почуяв конец пути. Или просто в комнате были слишком тусклые светильники. Малич, не глядя, выхлебал остатки вина и устало произнес:
— Завтра отправимся пораньше. Думаю… — Он поморщился, будто пытаясь сосредоточиться и уловить ускользающую мысль. — Надо… спешить… Много времени потратили на…
Сильный человек долго сражался со сном. Когда он все-таки сдался и обмяк в кресле, я выглянул наружу, изучая окрестности. Гостинца засыпала. Откуда-то слева еще доносилась музыка, там смеялись и, похоже, планировали веселиться всю ночь, но большинство окон уже стемнело. В комнатах «замороженных» огни не горели. «Сторожевая паутина» пронизывала постройку, но со стороны океана она не казалась слишком плотной. Никто ведь не бежит в океан?
Кроме меня.
Третий этаж. Подсохшая, но достаточно крепкая с виду лоза петляет по стене и до земли не достает, а внизу — пропасть. Однако мне вниз не надо. Лучше забраться на крышу, а уже оттуда в конюшню, где сонный конюх безропотно снарядил для меня скакуна. Даже не понадобилось воздействовать на него, хватило строгого окрика…
Жаль только, что партию не доиграли.
Оборотни — неудачники. Они проиграли, им нет места в этом мире, они не могут приспособиться к нашей жизни и оттого их удел — поить людей своей кровью. Отдавать кровь победителям — доля всех отверженных и ослабевших.
…Но скажите, разве близкие не пьют нашу кровь? В иносказательном смысле, и тем не менее. Порой мы добровольно расстаемся с ней, даже рады помочь дорогим людям, но иногда мы просто не знаем способа сбежать от привычной участи…
Из «Перевернутой книги»
Глава 12.
Остров назывался Стозерцаль, потому что всю его южную часть почти сплошь покрывали тысячи мелких, круглых, блестящих как зеркала озер. След давно минувших магических войн. Зато весь север сплошь зарос густыми, роскошными рощами, когда-то живыми, а сейчас безнадежно спящими.
Прежде остров, расположенный практически возле императорских земель, был населен. Здесь свили родовые гнезда много знатных семей. Но с той поры, как на острове осел Мартан-Заступник Оборотня, и не думавший с позором скрываться на окраине империи, а демонстративно вернувшийся в дом предков, большинство поместий опустело.
