Вся правда о нас - Фрай Макс (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Я даже не особо рассердился. Ну какой с неё спрос — с такой-то кашей в голове.
Спокойно сказал:
— Ну уж нет. Когда мне не нравится назначенная цена, я ищу способ получить желаемое на своих условиях. И Ди, похоже, искал. И нашёл, хоть и шарил наощупь впотьмах.
— Что он нашёл? — встревожилась Нур Иристан. — Ты о чём?
Но я не стал отвечать. Спросил:
— Говоришь, разноцветные лица — это была его идея?
— Я такого не говорила. Впрочем, да. Его. Дигоран Ари Турбон мечтал стать удивительным человеком. Чтобы даже в городе, где живут одни колдуны, таких больше не нашлось.
— Разноцветное лицо, странная одежда — рано или поздно кто-то должен был заметить необъяснимое сходство между столичным трактирщиком и убийцами из Кумона, Тулана, Кангона, Бахри — и где он там ещё успел отметиться? — ладно, уже неважно. И значение каждого цвета Ди охотно всем разъяснял. Чтобы при случае догадались, что на самом деле убийце с красным лицом очень страшно. Ну а как ещё позвать на помощь, когда толком не знаешь, можно ли вообще хоть кого-то позвать?
— Ну и чего он этим добился? — сердито спросила Нур Иристан. — Того, что ты пришёл заставить меня разбудить его прежде времени? Ради каких-то никому не интересных случайных прохожих, которым не повезло оказаться на его пути? Если настоишь на своём, Дигоран Ари Турбон нам с тобой спасибо не скажет, учти.
— Разбудить прежде времени? И не мечтай! Его теперь никто не разбудит. Я об этом позаботился. И убивать ему больше никого не придётся. Потому что смерть не может быть платой за жизнь, так не… Эй, ты чего?
Совершенно не ожидал, что она разревётся. Вроде, не ребёнок. Взрослая тётка пятисот лет от роду. За пять веков, мне кажется, вполне можно научиться держать себя в руках.
Впрочем, в рыданиях Нур Иристан явственно слышались торжествующие нотки. Словно она заранее позаботилась заключить пари, поставить на такой исход дела, и теперь, оплакивая своё поражение, одновременно подсчитывала грядущие дивиденды. И выходила совсем неплохая сумма; впору задаться вопросом, а было ли вообще поражение.
Ага, как же. Держи карман шире.
— Так, — сказал я. — Ты этого и добивалась, да?
Нур Иристан улыбнулась сквозь слёзы, махнула рукой — дескать, наконец-то начал хоть что-то понимать, лучше поздно, чем никогда. Это ещё вопрос, кому из нас надо жить дольше. В смысле, кто здесь больший дурак.
Согласен, оба хороши.
— Внимание, — наконец сказала она. — Самое трудное для сновидца — это внимание. Почти всякому спящему его хватает на пару-тройку часов. При должной подготовке — на несколько суток. Великие тубурские мастера, старейшие Сонные Наездники годами удерживают внимание на одном и том же сновидении, не позволяя ему превратиться в хаос, а себе проснуться. Но это — лучшие из лучших. Да и у них счёт идёт на годы, а не на столетия, увы. Дигоран Ари Турбон — очень старое дерево. Очень могущественное. Нам, людям, вообразить трудно, на что они способны. Но даже силы внимания старого дерева недостаточно, чтобы подолгу оставаться в одном и том же сне. Поэтому были необходимы регулярные прыжки в другие сновидения. Яркие, насыщенные эмоциями и впечатлениями, но достаточно неприятные, чтобы захотелось вернуться домой. Ну, то есть, в основной сон. Я понятно объясняю?
— Вполне. А всё же вы легко могли бы обойтись без убийств. Человеческая жизнь щедра на неприятные сюжеты. Впрочем, тебе надо было привлечь к Ди внимание других людей, это я тоже понимаю. Чем больше народу его увидит, тем лучше. Чем больше о нём помнят и говорят, тем достовернее образ. Чем сильнее боятся, тем проще продолжать быть. Страх — хороший клей. Прочный. Но, по большому счёту, всё равно плохой. И не только потому, что портит любую реальность. Просто всякий нормальный человек хочет, чтобы источник его страха исчез и больше никогда не появлялся. Подобное противоречие никому не на пользу.
— Этот твой «нормальный человек» может и хочет, чтобы страшное исчезло, — усмехнулась Нур Иристан. — Но не верит, что так получится. Людям, как правило, гораздо проще верить, что всё закончится плохо, мир меняется к худшему, смерть неизбежна, зато сами они, понимая всё это, чрезвычайно умны. Поэтому золотое правило всякого наваждения: если хочешь овеществиться, пугай! Ну или заставляй себя любить, это тоже отлично работает. Но я решила не останавливаться на чём-то одном. Пусть одни любят, другие боятся, вместе, глядишь, удержат… Знаешь что? Пошли навестим Дигорана Ари Турбона. Хочу посмотреть, как ему спится.
— Убедиться, что я тебя не обманываю? Конечно пошли.
По дороге мы молчали. Не знаю, о чём думала Нур Иристан, а я послал зов Джуффину. И спросил: «Слушай, а можно быстро добыть список убитых этим краснолицым — для начала хотя бы в Кумоне? И имена их близких, если вдруг кто-то зачем-нибудь их записал».
«Спрошу Цияну, — откликнулся он. — В Кумонской полиции те ещё бюрократы, документируют каждый чих. И имена людей, которые опознавали убитых и забирали их тела, безусловно, фигурируют в нескольких дюжинах каких-нибудь сумрачных протоколов. Интересно, зачем они тебе сейчас понадобились?.. Ты чего молчишь? Не знаешь, как посмешнее соврать? Ладно, не трудись. Мне же лучше, сам угадаю».
Примерно так я всегда представлял себе ангельское долготерпение.
Мы ещё и полдороги не прошли, а Джуффин уже снова объявился у меня в голове с длиннющим списком куманских имён, которые и по одному-то вполне способны свести с ума непривычного человека: «Аширия куан Обрата, Гулустан цу Обрата, Мрайдуни куан Обрата — мать, отец и жена убитого Шана цуан Обраты соответственно; Дорайбуни ату Савах, старший вечерний друг убитого Цийны цу Шьяхты; Урибуси ни Куймана, Аллани куан Куймана, Найра ан Куймана — третья дочь и две жены убитого Курьями ату Куйманы… эй, сэр Макс, это только половина. Как ты собираешься их запоминать?»
«Наизусть», — лаконично ответствовал я.
Врал, конечно. В кои-то веки у меня в кармане вовремя оказалась самопишущая табличка — расписка, подтверждающая твёрдое намерение Дигорана Ари Турбона доверить мне свою жизнь. И на ней ещё оставалось достаточно места для полного списка его кумонских жертв. Джуффин диктовал, я записывал. Не так много, на самом деле, из сорока семи нападений смертью завершились только шесть. Ди точного числа убитых, конечно, не знал, он же сразу исчезал с места преступления; иными словами, прекращал смотреть этот тягостный сон. И наверняка переоценивал свои успехи. Думал небось, уже пару дюжин лет жизни своим родным обеспечил… Гадский, конечно, договор.
«Ладно, — Джуффин отвлёк меня от мрачных мыслей. — Наизусть, так наизусть. Я не очень злой начальник. И не рассержусь, если ты ещё двести восемьдесят девять раз попросишь меня прочитать этот список. Обращайся».
«Но почему именно двести восемьдесят девять?»
«Потому что двести девяносто раз кряду я одно и то же талдычить не согласен. Всему есть предел».
Аргумент.
— Это что? — дрожащим от возбуждения голосом спросила Нур Иристан, увидев у меня в руках самопишущую табличку. — Какой-то магический амулет?
— Да не то чтобы. Просто такая штука для записей, чтобы с перьями и карандашами не мучиться. Руку положил, и всё записалось само. Очень удобно.
А что карандашом писать, на мой взгляд, в тысячу раз легче, я ей говорить не стал. Зачем разрушать красивую легенду об удобных волшебных вещах.
На лице моей спутницы отразилась нешуточная борьба. Она, конечно, очень хотела попросить дать ей попробовать. И, конечно, гордость велела ей ждать, пока я сам это предложу. А я не предлагал — и что тут будешь делать?
«Терпеть, — мрачно думал я, ёжась на морском ветру. — Частных уроков чистописания я не даю».
Впрочем, душевные муки Нур Иристан продолжались недолго. Завидев вдалеке высоченное дерево, она улыбнулась, ускорила шаг, потом побежала. Добежав, обняла толстый тёмный, почти чёрный ствол, прижалась к нему всем телом и замерла. Когда я подошёл поближе, увидел, что глаза её закрыты, потом услышал дыхание, шуршащее, подобно морскому прибою, и понял, что Нур Иристан спит. Ничего себе номер.
