Ненаследный князь - Демина Карина (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— А с Элией и вовсе просто… мой кузен на ней женится.
…и снова договор. Элия — купеческая дочь, богатая невеста, которая получила жениха из самих Радомилов. Шляхетная кровь, едва ли не королевская… и верно, есть с чего гордиться.
До чего все ладно выходит.
Складно.
И злость, Себастьяном испытываемая, иррациональна.
— Панночки скучают? — Этот вкрадчивый голос нарушил течение мыслей.
— Ах, что вы, ваше высочество, — ответила Ядзита, вскакивая. Она присела в реверансе, пожалуй, чересчур уж низком, но наглядно демонстрирующем обильные прелести панночки, обрамленные кружевом. — Разве можем мы соскучиться здесь?
Мазена от низких реверансов воздержалась, но его высочество наградила долгим внимательным, если не сказать — изучающим, взглядом. Тот же благосклонно кивнул:
— Не помешаю?
— Что вы, как можно! — в один голос ответили Ядзита с Мазеной, а Тиана лишь кивнула, досадуя, что появлением своим наследный принц спугнул некую, несомненно важную, мысль…
…что-то о Мазене Радомил…
…о проклятии…
…о возвращении…
— И позволено мне будет узнать, что прекрасные панночки думают о сем мероприятии?
…что закрыть бы его, а лучше и вовсе упразднить, поскольку смысла в конкурсе Себастьян не усматривал.
…на позавчерашнем дефиле натер ноги модными туфлями и едва прилюдно не сверзся с каблуков, каковые были излишне тонки и неустойчивы. Устоять-то устоял, но на подол наступил, каковой от этакого обращения взял да порвался.
…а вчера мало что не опозорился в музыкальном салоне, где красавицы демонстрировали королевским гостям свое умение… Лизанька и та сыграла веселей… и не объяснишь же, что Себастьян в своей жизни клавикорды видал, конечно, но издали, с безопасного, так сказать, расстояния.
Но у панночки Белопольской имелось свое мнение. И неудачи ее не пугали.
— Чудесно! — воскликнула она и руками всплеснула, а острый локоток чувствительно задел венценосный бок, кстати, весьма себе костлявый. — Я и думать не могла, что здесь будет так чудесно!
— Премного рад, что вам нравится.
Его высочество наградили Тиану дружелюбнейшей улыбкой, и Себастьян мысленно пожелал себе провалиться: вот для полного счастья не хватало ему лишь высочайшего интереса. Ядзита ревниво поглядывает… ей на лавочке места не осталось, а Мазена свое уступать не намерена.
— Вот у нас в городе тоже конкурсы проводят! — поспешила поделиться Тиана. — Каждый год! Прежде-то мне дядечка не позволял участвовать…
— Почему?
— Потому что приличные девицы перед мужиками хвостами не крутят…
— Какое верное наблюдение. — Его высочество взяли панночку Белопольску за руку. — Ваш дядя, полагаю, человек старой закалки, строгих правил…
— А то… он так и сказал: Тиана, вздумаешь дурить, зашибу… вы не подумайте, дядечка у меня добрый, только вспыльчивый больно. Бывало разорется, а то и швырнет чем, особливо ежели с перепою. Потом ничего, отойдет, извинения попросит… но я ж не про него, я про конкурс… так вот, каждый год проводят, и мэр самолично красавиц выбирает. Правда, получается, что в прошлом годе, и в позапрошлом, и в позапозапрошлом…
Высвободив руку, панночка Белопольска с самым серьезным видом принялась загибать пальцы, чтобы точно вспомнить, в какие годы ненавистная мэрова дочка выигрывала конкурс красоты…
— …а из нее красавица, я вам скажу, как из коровы танцорка!
— Вы просто очаровательно непосредственны.
Ядзита фыркнула.
— Ха, а дядечка вот уверенный, будто у меня ветер в голове!
Его высочество изволили улыбнуться.
…нельзя было сказать, что наследник короны был уродлив. Придворные панночки и вовсе полагали его если не красавцем, то личностью сильной, харизматичною, привычно закрывая глаза на некоторые несущественные недостатки внешности. От маменьки, яркой представительницы рода князей Гогенцоль-Бештинских, ему достались капризно оттопыренная нижняя губа и скошенный подбородок, плавно переходящий в длинную лебяжью шею. Живою бусиной выделялся на ней кадычок, ныне слегка придавленный клетчатым шейным платком. Отец же одарил сына высоким покатым лбом и массивным носом с вывернутыми ноздрями, из которых торчала щетка темных волос. На пухлых щечках королевича пробивались рыжие бачки, а над верхнею узкой губенкой красовалась ниточка усиков.
Поговаривали, что усики эти Матеуш сам ровняет маникюрными ножничками, а на ночь смазывает репейным маслом, чтоб гуще росли. И сейчас, крутанув куцый ус, он поднялся:
— Не согласится ли панночка Тиана составить мне компанию?
И как такому откажешь?
Никак.
— Ах, со всем моим удовольствием!
…спину жег ненавидящий взгляд. Вот только чей?
— Не привык я врать, потому скажу прямо. Я вами, драгоценная моя Тиана, очарован… — За руку наследник престола держал крепко, с королевскою хваткой, которая и позволила династии, основанной Хенриком Валезы, не только удержаться на троне, но и значительно расширить границы королевства. — В нонешнем болоте, в которое превратился двор, вы подобны глотку свежего воздуха…
— Главное, чтоб не сквозняку, — мрачно заметил Себастьян, подмечая, что для прогулки его высочество выбрали совсем уж уединенную аллею.
И романтичную.
Розы цветут буйным цветом. Канарейки в серебряных клетках надрываются. Издали доносятся переливы скрипок… дворцовый орекстр по странной случайности играет что-то очень душевное, сердечное даже.
— Сквозняки не люблю! У дядечки от них спину прихватывает. Я ему говорила, чтоб носил пояс из собачьей шерсти, сама связала…
— Да вы рукодельница! — восхитились его высочество, ручку целуя.
…панночка Белопольска с готовностью смутилась.
…Себастьян подумал, что еще немного, и ему останется или в королевскую постель, или на каторгу.
— Извиняйте. — Обцелованную ручку панночка Белопольска спрятала за спину. — Однако же у нас в городе не принято, чтоб кавалер незамужних девиц домогался!
Вместо того чтобы разозлиться, его высочество смутились:
— Ах, простите, Тиана, я и вправду не должен был вести себя подобным образом. Меня извиняет лишь ваша красота… от нее я теряю голову…
Королевской головы Себастьяну было не жаль, в отличие от собственной.
— Но вы правы, прекрасная панночка… несомненно, правы…
Вот только произнес он это как-то… неуверенно. И взгляд его, холодный, по-королевски расчетливый, Себастьяну не понравился.
— Репутация — вещь хрупкая, не стоит ею рисковать… — Он предложил руку, и Себастьяну не осталось ничего, кроме как предложение сие принять. К счастью, в дебри розовых кустов его высочество углубляться не стали. — И я всецело разделяю вашу точку зрения… и поверьте, драгоценная моя Тиана…
…когда это она успела стать «его Тианой»?
— …я сделаю все возможное и невозможное, чтобы защитить вас…
…ага, конечно, Себастьян взял и поверил…
— …во всем королевстве не найдется человека, который посмеет сказать о вас дурное слово…
…и опять к ручке… и поневоле начинаешь понимать, для чего дамы перчатки носят. Прежде-то оная привычка казалась великосветской блажью, ан нет, оказывается, смысл имеется, когда каждый встречный руку обслюнявить норовит.
Матеуш приобнял еще, привлек к себе…
…если целоваться полезет, Себастьян ему челюсть свернет. И плевать, что сие действо будет расценено как покушение на жизнь и здоровье венценосной особы…
…лучше уж на плаху…
— Мы подыщем вам достойного мужа… — продолжали курлыкать его высочество, при этом норовя изогнуться и заглянуть в глаза. Собственные его, мутновато-зеленые, будто стеклянные, оставались на удивление невыразительны. — С титулом… с понятием…
И целует-то уже не пальчики, запястье, легонько покусывая.
…нет, на такое Себастьян точно согласия не давал.
— Взаправду? — хлопнула очами панночка Белопольска, которой хотелось и завизжать, и сомлеть…
— Взаправду, милая моя Тиана… взаправду… кем бы ты хотела стать? Баронессой… графиней? — Ручку благо мусолить перестал, прижал к груди и поинтересовался: — Слышите, как стучит сердце?
