Семена Распада. Том I (СИ) - Никольский Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Дайрэ Саркрист, шестнадцатилетняя дочка линегальского ксэхэта, олицетворяла женственность в исконно северном смысле этого слова: светлокожая, пышнотелая, с диковинно уложенными пшеничными косами. Такую девушку легло было представить и на брачном ложе, и у домашнего очага. Поклонявшиеся Джахорду предки-аннеэфи так изображали в сказаниях гваари — дев, что будут услаждать воинов в загробном мире.
Наконец, была наследница Фисса, зеленоглазая Наали, ни капли не похожая на своего тучного родителя. Рукава и ворот её роскошного платья украшала оторочка из соболиных шкур, а в ушах позвякивали керановые серьги. Вильмар Медоуст не поскупился, продавая красоту дочери.
Все трое произнесли традиционные слова благодарности, а их родители, подошедшие следом, поклялись в верности Амони на собственных мечах.
Торжество затянулось до поздней ночи. Сменялись блюда, звучали здравицы, надрывались лютнисты, кривлялись шуты. Но над веселящимися незримо висел призрак новой войны, до севера уже дошли вести о Священном Походе, что собрался объявить император. Многие ленники расслышали в этой новости звон керов и шелест титулатур, но были и те, кто предпочёл бы вернуться к семьям, и позабыть за насущными заботами мирьехский кошмар. Однако никто из них не признался бы в этом, чтобы не быть уличённым в трусости.
К Юному Барсу то и дело подходил кто-то из многочисленных вассалов, желая заверить в преданности. Вскоре де Пьюс уже почти не обращал внимания на велеречивые обещания рыцарей. Однако всё изменилось, когда к столу архэта подошёл молодой человек в скромном индиговом нойэше.
— Ваша Светлость, я прошу простить моё отсутствие на церемонии. Жрецы вряд ли простят мне мой побег, так что дорогу в храм мне закрыта, — мягко произнёс Лейхте, смиренно опустив голову.
— Джайхэт Вейн рассказал мне о вашем подвиге, вэттир. Я обязан вам жизнью. Не погаси вы Костёр, не было бы и нашей победы в Мирьехе. И я не знаю, как вас благодарить, даже все богатства моего архэтства не достойны этого подвига.
— Эти слова — честь для меня, — на пухлых щеках перебежчика выступил румянец, — честь, которой я недостоин. Вейн, Керан, Ваал, Фаро — они сражались со жрецами Раукар лучше меня, и куда больше достойны славы. Мой подвиг — случайность, я просто оказался ближе всех к Костру.
— Но вы спасли Бессмертного.
— Мне повезло…
— Ну будет! — грозно выкрикнул Амони, но в глазах его плясал смех. — Такую скромность точно нельзя считать добродетелью. Я благодарен вам, вэттир, и хочу видеть вас при себе в Священном Походе. И никаких возражений!
Лейхте лишь обезоружено улыбнулся.
Следующим утром чародей Циро, облачённый в длиннополый нойэш, непривычно зелёного цвета, решил поприсутствовать на занятиях у фаира Доара Тонната.
Керан присел на скамью под берёзкой рядом с наставником, после чего протянул тому трубку и кисет с мелкорубленными листьями элинмы — дурманного растения.
— Угощайтесь, фаир, — сказал он, белозубо улыбаясь.
— Благодарю, вэттир. Откуда только узнали? — подивился фаир Доар.
— Мой друг Этельдор обмолвился, — непринуждённо соврал Циро, чтобы не признаваться, что попросту вскрыл мысли старика. — Ну что, ваши ученики готовы поставить свои умения против внутреннего взора шехэта Дорэана?
— Вполне! — кивнул Тоннат, и отдал приказ: — Сходитесь!
Элизий, по-прежнему в маске, стоял, не шелохнувшись, сжимая в каждой руке по затуплённому клинку. Амони и Гельри неуверенно подступали к нему с двух сторон.
— Бейтесь!
Как ни странно, первым удар нанёс Арнитен, вернее только попытался нанести, так как мгновением раньше Дорэан скользнул в сторону, оказавшись лицом к лицу с де Пьюсом. На архэта, только принявшего боевую стойку, обрушился вихрь сверкающих клинков.
Гельри, опомнившись после промаха, кинулся на помощь. И теперь уже Элизий отбивался сразу от двух противников, даже не поворачивая головы в их сторону. Быстро-быстро мелькали мечи в руках Дорэана, то восходя, то снова опускаясь, не позволяя нападавшим достать его.
Вскоре все трое оказались до такой степени измотаны боевой пляской, что фаиру Доару пришлось объявить поединок законченным.
— Я в восхищении, вэттир! Неужто каждый эдаким образом зреть может научиться?!
— При правильном подходе и с изрядной долей выдержки любой человек сможет овладеть искусством внутреннего взора, вот вы даже.
— Правда? И сколько мне бы потребовалось времени, чтобы научиться у вас, вэттир? — спросил Тоннат, выпуская из трубки благоуханный дымок.
— Около года, думаю, хотя, есть способ гораздо более быстрый и действенный, — заговорщицки шепнул Керан на ухо старику.
— И какой же? Что требуется?
— Да почти ничего, вам просто нужно избавиться от такой несуразной мелочи, как глаза.
— Нет, уж спасибо, — прокашлявшись, ответил фаир Доар. — От своих-то, я погляжу, вы не спешите избавляться!
— У меня случай особый.
— Повезло вам, вэттир! Ну а вы, энхэты, чего бездельничаете?! А ну берите мечи, становитесь к чучелам, по пятьдесят ударов с трёх основных положений будет достаточно. Приступайте! А мы пока с вэттиром Циро побеседуем.
— Боюсь, что подарил вам напрасную надежду, фаир. Мне нужно уезжать.
— Но куда? — удивился Тоннат, ведь чародей прибыл в Барсоград только вчера.
— В Мирьех.
***
Жорж де Клеви смотрел на давно погасшую свечу. Всё было кончено, и он знал это. Владетель проиграл уже тогда, когда поверил заманивающему в ловушку письму Шарля. Ту ночь де Клеви считал днём своей смерти, ведь в прошлом безвозвратно оставалось всё, что делало его человеком — богатство и власть. Проведённые в темнице дни превратили его в живой труп, который извлекли на свет только затем, чтобы огласить приговор.
Новый Лазурный Князь оказался милосердным. Сам Жорж повелел бы подвергнуть заговорщика чудовищным пыткам, а потом казнить на глазах у семьи, предварительно забрав в счёт казны всё имущество. Но Вьюрок пошёл по другому пути: шестеро изменников получили возможность под охраной вернуться в свои поместья, чтобы, приведя в порядок дела и простившись с родными, принять яд. Шесть влиятельнейших родов таким образом оставались обезглавлены, но не уходили в небытие. Цена измены — только одна жизнь и каждый второй тэльн из собранных в этом году налогов.
Жоржу не с кем было прощаться: жена его умерла, дети учились в империи. Роскошный дом в живописном уголке среди гор в последний раз растворил двери для поверженного энира. В последний раз он прошёл по пахнущим смолою половицам, в последний раз обмакнул в чернильницу перо.
Всё было кончено, но он не решался. Жорж знал, что не сможет сбежать, но сколько мог пытался отстрочить участь, с нелепым остервенением цепляясь за жизнь, в которой уже не видел смысла. Тело всегда было в нём сильнее духа.
Луч заходящего солнца весело заиграл на гранях крохотного пузырька, таящего в себе Тихий Сон. Пора… Дрожащие пальцы сжали нагревшееся стекло, горло свело судорогой, но де Клеви заставил себя сделать глоток, понимая, что умереть так лучше, чем вернуться к искуснице пыток Софи де Мири и её «игрушкам». Яд оказался удивительно сладок, словно последняя издёвка судьбы. Впрочем, Жорж не успел окончить эту мысль, сон пришёл быстро и тихо. И навсегда.
Последнее заседания совета Высокого Дома проходило не в полном составе. Лишь трое абэ получили приглашение от Лазурного Князя.
— Посыплются вопросы, точно говорю вам, посыплются, — мрачно предрекал седовласый де Марни, старый друг отца Эжена. — Новый князь и сразу война! Зачем это людям? Умирать за империю? За Каинен? Добровольность добровольностью, энкеро, но это чересчур… вы не прибавите себе славы, проливая кровь марбэйн за чужого Бога.
— Речь не о Боге, Эмиль, — негромко, но решительно возразил Эжен. — И даже не о союзнических обязательствах, это только предлог для Тордэана. В этом походе у нас своя цель.
