Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Где ты была? – шёпотом спрашивает Артур.
– Как обычно, искала информацию, – отвечаю я. – Я что-то пропустила?
– Не совсем. – Когда я переворачиваюсь на спину, вижу, что Артур смотрит на меня. В лунном свете его глаза блестят серебром. – Принято решение насчёт Кирилла.
– И?
– Завтра его казнят.
Новость ожидаема, и всё же когда Артур произносит это, я чувствую боль в животе, как от прямого удара.
– Как это произойдёт? – спрашиваю, справившись с эмоциями.
– Как обычно – смертельная инъекция.
По крайней мере, это гуманно. И гораздо лучше, чем картины, которые лезли мне в голову, вроде повешения или сжигания заживо.
– Ты в порядке?
Спальный мешок шелестит, когда Артур достаёт наружу свою руку и, протягивая её в сторону, кладёт ладонь на одну из моих, которые я сложила на животе.
“Порядка больше не существует”, – думаю я.
– Ты знаешь, что может связывать маму и Миллуони?
– Миллуони? Того ведьмака, с которым ты заключила сделку, чтобы спасти Нину?
– Ага.
– Понятия не имею.
– Вот и я тоже. Но сегодня он случайно прокололся, дав мне понять, что там что-то есть.
– Интересно, – Артур хмыкает. – Спросим у неё?
– Думаю, если бы это было что-то важное, она бы нам рассказала. Она или… отец.
– А что, если он не знает?
– Чёрт, – протягиваю я, хмыкая. – Об этом я не подумала.
Артур слегка дёргает пальцами, словно набивая какую-то мелодию, а затем убирает руку обратно в спальник.
– Завтра будет трудный день, – говорит Артур. – Хочу, чтобы ты знала, что если тебе понадобится поддержка, необязательно идти к дяде Вале. У тебя есть я.
Упоминание Валентина заставляет меня занервничать. Откуда Артур узнал об этом, если я никому не говорила? Неужели, сам Валентин рассказал? Но как же тайна встречи пациента и врача? Или же, скрыв под покрывалом дружеской беседы всё, о чём мы говорили, он решил, что это и не секрет вовсе?
– Причём тут дядя Валя? – спрашиваю я.
– Видел, как вы с ним вместе выходили из кабинета. Догадаться было не сложно, сопоставив всё происходящее.
– Это не то, о чём ты думаешь, – я начинаю оправдываться, но понимаю, что это не приведёт ни к чему, кроме ещё более нелепых домыслов.
– Я и не думаю. Просто… не забывай обо мне, ладно?
– Ладно, – соглашаюсь я. А затем решаю, что будет правильным добавить ещё кое-что и говорю: – Извини.
– Спокойной ночи, Слав, – произносит Артур, игнорируя мои слова. – И ещё раз с днём рождения.
Я хмурюсь. День рождения. Сорванное мной же застолье сначала превратилось в разборки и поимку преступника, а потом и вовсе кануло в небытие, когда я отправилась к Эдзе за разговором.
Хотела как лучше, но снова сама же всё и испортила.
– Спокойной ночи.
Уже меньше, чем через пять минут, я слышу размеренное сопение со стороны Артура, означающее, что парень снова уснул. Я же чувствую, что, несмотря на усталость, ещё не скоро смогу отключиться. Поэтому привстаю, чтобы достать из кармана брошенной на стул куртки телефон. Сообщений и звонков едва ли больше, чем в обычный будний день. Славу из Дуброва, при всех её очевидных плюсах, мало кто стремится поздравить с днём рождения.
На дисплее мигает лишь одно сообщение. Я открываю его, и имя отправителя, значащееся в самом тексте, так как его номер не сохранён в контактах, не вызывает у меня ничего, кроме удивления.
“Совсем забыл” , – пишет Эдзе. Без смайликов, скобок и прочей ерунды, только странные двоеточия в конце предложений. – “У тебя же сегодня праздник. Однако такое чувство, что ты сама об этом не помнишь. Что ж, кто я такой, чтобы учить тебя жизни? А потому – поздравляю”.
А ниже, с разницей в две минуты, ещё одно. Пожелание.
“Не делай того, чего не стал бы делать я. Не делай глупостей”.
Точка кипения. Глава 4
Светло. Слишком. Такого яркого солнца не было даже летом. Каждый его луч отражается от выпавшего за ночь снега и направляет удвоенную силу света прямо мне в лицо. Я щурюсь. Не играет на руку и то, что я буквально стою в пробке среди машин, владельцы которых ещё минут десять назад рассчитывали прибыть на работу вовремя: металл отражает солнце не хуже снега, поэтому всё вокруг для меня – сплошное белое пятно.
Так было всегда, как я помню: стоило только зиме полностью войти в свои права и покрыть мой город белыми осадками, как я превращалась в крота.
Чёртовы чувствительные глаза. Зато теперь я знаю, что и у Славы из Дуброва есть свои слабые места.
– Сумасшедший дом какой-то! – слышу я голос Нины.
Смаргиваю одинокие слёзы и оглядываюсь по сторонам. Нина права. Факторов более чем достаточно, чтобы причислить всё происходящее к подозрительно странному: утро вместо вечера или ночи, настоящая стычка вместо разбоя. Раньше, предпочитая менее людные, но при этом более подверженные разрушению территории, оборотни хоть и представляли опасность, но не были реальной угрозой. Сейчас же они вышли на новый уровень: движение на всей главной дороге города парализовано; водители и пассажиры оказываются вне своих автомобилей, когда их варварски вытаскивают и отшвыривают прочь, как дети поступают с игрушками, с которыми им надоедает играть.
– Смотри! – когда я подхожу к Нине, она хватает меня за локоть и разворачивает в нужную сторону.
Я сразу понимаю, что именно её так заинтересовало. Среди восставших против спокойствия присутствуют и люди. Те самые, о которых говорил Ваня – выбравшие более сильную и перспективную по их мнению сторону в конфликте. Эти люди вооружены незнакомым нам оружием. Мачете, остроконечные палки и бейсбольные биты с шипами – лишь самое очевидное. Остальному я, как не пытаюсь, не могу подобрать и приблизительного названия. Оборотни явно постарались на славу, чтобы обеспечить своих союзников.
– Такое чувство, словно они проснулись раньше положенного и просто решили повеселиться, – цедит Нина сквозь зубы.
– Они никого не трогают, – замечаю я. – То есть, не убивают. Смотри: прежде чем перевернуть очередную тачку, они вытаскивают пассажиров наружу.
В ту же секунду над нашими головами пролетает что-то круглое и острое. Нина дёргает меня вниз, реагируя раньше, и мы вместе приседаем. Не вставая, я оборачиваюсь. Предмет, запущенный в нас, описывает дугу в воздухе и возвращается обратно по тому же маршруту.
– Не совсем и никого, – подмечает Нина, когда мы поднимаемся. – С нас они явно хотят спустить шкуру!
В этом она права. Если с теми, кому просто не повезло утром оказаться именно на этом отрезке дороги, ренегаты хоть и обращаются грубо, но не применяют оружие, однако стоит только кому-то из стражей оказаться рядом, как оно в ход идёт незамедлительно.
У меня пикает нарукавник. Чёрт, кажется, я забыла включить связь. Хорошо, что, несмотря на отсутствие силового поля и любой энергии в штаб, мы всё ещё можем пользоваться вещами, работающими от магии клятвы.
– Они подожгли мусорку! – визжит Бен так громко, что на некоторых слогах звук искажает не выдерживающий динамик. Затем раздаётся короткий, но заливистый смех. – Я не понимаю, что происходит! Аб-со-лют-но. Зачем жечь му… Погоди-ка.
Пока Бен молчит, я быстро проверяю, не нужна ли кому помощь. Нина вступила в схватку с двумя людьми, один из которых буквально на моих глазах оказывается обезоруженным и опрокинутым на землю. Нина тяжело дышит. Восстановление даётся ей нелегко, но она не желает признаваться в этом и едва ли примет помощь, если я предложу, поэтому в её драку я влезаю без разрешения, подкрадываясь к её сопернику со спины и вырубая его точным ударом рукояти меча по затылку.
– Я прекрасно справлялась сама, – недовольно сообщает Нина.
– Не за что.
– Нам пришлось разделиться, – снова раздаётся голос Бена. – Я отправил пару человек двумя кварталами севернее.
– А там что? – спрашивает Нина.
– Там, говорят, открылась ярмарка с глиняными игрушками и гжелью, – огрызается Бен в ответ. Я поднимаю глаза на Нину. Та раздражённо фыркает. – Не тупи, Ларионова, что там может быть? Оборотни сумасбродят. Пришёл вызов, что они разбили автобусную остановку и цветочный ларёк рядом, а потом пошли по первым этажам близстоящих домов.
