Меч Тристана - Скаландис Ант (е книги .TXT) 📗

Напряжение, повисшее над Красной Поляной, сделалось угрожающим. Еще секунда – и они бы все, расставаясь с рассудком, кинулись друг на друга, любя, ненавидя, страстно желая чего-то для себя и стремясь не допустить того же для других. Все мужчины были при оружии, четыре меча скрестились бы в беспорядке и уж точно окрасили бы траву на поляне в соответствующий названию цвет.

Положение спас Мырддин. Он поднял руки, отчего внезапно налетел сильнейший ветер, срывающий с деревьев еще пышную в эту пору листву, и засыпал всю поляну сплошным ковром ярко-красных, как кровь(!), кленовых листьев. И от этого колдовства напряжение сразу поутихло. А Мырддин, пользуясь моментом и не упуская инициативы ни на секунду, громко объявил:

– Братья мои во Христе, слушайте сейчас только меня.

И люди окончательно успокоились, и склонили головы, и приготовились слушать, и разве только на колени не рухнули.

– Братья мои, я разрешаю каждому из вас произнести при всех только одну фразу, но самую главную, как ему кажется, в этой ситуации. Расскажите остальным наиболее страшную правду о других, какую вы знаете, – и вам станет легче. Начинайте. Бригитта, ты первая. Пожалуйста!

– Тристан женился на Изольде Белорукой из Карэ, что в Арморике, на девушке, похожей как две капли воды на мою госпожу.

– Хорошо, – похвалил Мырддин. – Перинис, продолжайте.

– Моя королева Изольда Белокурая отдалась герцогу Жилину Зеленогурскому, я стал невольным свидетелем этого, а Тристан, уезжая в поход, заставил меня и еще двоих обесчестить леди Вазеллину.

– Отлично! Марта.

– Моя госпожа Изольда обучила меня любви, которую почитали в древние времена прекрасные эллинки на острове Лесбос, – любви между двумя женщинами, а потом герцог Зигфрид заставил меня отдаться ему, и с герцогом мне понравилось больше, хотя я очень люблю мою госпожу.

– Спасибо, Марта. Курнебрал.

– Я всегда знал, что Тристан – пришелец из Аннона, я только не знал его настоящего имени, а сегодня мне страшно, потому что я вижу: и королева пришла оттуда же, и герцог Жилин, а мы, обыкновенные люди, просто околдованы ими.

– Браво, Курнебрал! Сигурд Отважный, вам слово.

– Пожалуйста, слушайте. Тристан по дороге из Арморики в Корнуолл каждую ночь предавался любовным утехам с Бригиттой.

Три вялых хлопка ладонями были ответом Мырддина на эту реплику герцога, на лицах слуг появилось недоуменное выражение: «Ну и что?» А Тристан единственный среди всех удивился, если не сказать восхитился: «Красиво работает, скотина! Интересно, кто же из моих матросов тайный его осведомитель?»

Обстановка разрядилась полностью. Мырддин сказал, завершая этот эпизод, как кинорежиссер на съемке:

– Хорошо. Закончили. Всем спасибо.

А потом добавил:

– Теперь я попрошу слуг удалиться на расстояние полета стрелы и ждать сигнала, который подаст сэр Тристан. Я должен сообщить нечто очень важное этим трем особам королевской крови: Тристану Лотианскому, Изольде Корнуолльской и Зигфриду Отважному.

И никто не посмел ослушаться величайшего из добрых волшебников.

– Поговорим? – предложил Мырддин по-русски, когда слуги отъехали уже достаточно далеко.

Все четверо сидели на старых пнях посреди поляны – каждый на своем. Мырддин не позволил Ивану и Маше сесть вместе. («Не миловаться пришли, а серьезные проблемы решать!») И настроение у них было мрачное. Зига тоже веселья в компанию не добавлял. Коммерсант, не понимающий правил игры, – какое зрелище может быть более плачевным? Но он не понимал правил по той простой причине, что их, похоже, не было вовсе, и это угнетало Зигу вдвойне.

– Поговорим, – глухо отозвался Иван. – А вы хоть знаете, на чем мы сейчас сидим?

И не дождавшись ответа, сообщил:

– По преданию, четыре огромных пня служили раньше плахами. Сотням людей, виновных и неповинных, отрубили здесь головы. Вот почему эту поляну назвали Красной.

– А что, и Красную площадь потому же? – решил Зига поддержать разговор культурных людей. – Из-за Лобного места?

– Нет, – назидательно объяснила Маша. – «Красный» в старом русском языке означало «красивый». Это в школе проходят, Абдулла.

– А я в школе плохо учился, – проговорил он задумчиво.

И все помолчали. Оставалось начать вспоминать, кто где родился и кто в каком городе сидел, чтобы эта сцена окончательно превратилась в душещипательный эпизод встречи Нового года из фильма «Джентльмены удачи».

Зига вздрогнул от слишком глубокой тишины и спросил:

– А мы что, собрались здесь затем, чтобы говорить вот именно об этом?

– Пан Жилин, – строго обратился к нему Мырддин. – Мы собрались здесь, чтобы поговорить без вашего участия. Я не приглашал вас на Красную Поляну. Правда? Вы сами пришли. Ну ладно, пришли, так пришли. Я вас не гоню, но предупреждаю: ведите себя прилично. Как гость. Сидите, слушайте и не перебивайте. Вам многое будет непонятно поначалу, но вы просто слушайте, а уж я скажу, когда станет можно задавать вопросы. Договорились?

– О'кей. – Зига устало потер глаза кулаками. – Я весь внимание. Курить можно? Ой! Пардон, я и забыл, где мы…

Зига окончательно смешался, а Мырддин с презрением швырнул ему дежурную пачку «Соверена» и буркнул:

– Курить можно.

И снова обратился к Ивану с Машей:

– Спешу успокоить вас: все пока идет по плану.

– Ну ни фига же себе планы у вас! – проворчал, не сдержавшись, Иван.

– Что именно тебе не нравится, Ваня?

Быстрее ответила Маша:

– Да мы от всех известных мне вариантов легенды отошли теперь настолько далеко, что я уже не понимаю, что надо делать!

– Машенька, милая, тебе уже ничего не надо делать…

Но Маша не слышала его.

– Как вас угораздило забросить в средневековый мир вместе со мной еще и этого человека?! Он абсолютно не вписывается ни в какие рамки. Он здесь уже много лет творит все что хочет. Вы бы послушали, как он пересказывает «Младшую Эдду» – в переводе на польский с сокращениями, дополнениями и переставив местами всех героев! И вы хотите сказать…

– Машенька, я много чего хочу сказать, да ты мне не даешь. Ты для начала главное пойми: Зигфрид не пересказывает тебе «Младшую Эдду». Это, наоборот, через три сотни лет самый знаменитый из исландцев, писатель и политик Снорри Стурлусон, сидя в своем замке в Рейкьяхольте, будет пересказывать и излагать на бумаге события, реальным участником которых был твой знакомый Зигфрид Израилевич Абдуллаев. Вот ведь как получается, Маша. Ты за легенды не переживай, с ними все нормально будет. Ты за себя переживай. Впрочем, тебе и за себя переживать уже практически не надо. Я ведь с этого и начал сегодня. Дело близится к развязке. А то, как попал сюда господин… Зига… ну, если интересно, объясняю. Взрыв того чемоданчика в его квартире был чуточку сильнее, чем мы ожидали, произошел сбой в расчетах, но было поздно корректировать пространственно-временной коридор. Пустили дело на самотек, рассчитывая подправить в дальнейшем, ну и вроде неплохо получилось. И этот кот Гыня на удивление кстати пришелся вместе с приемником. А ты говоришь, Маша, о несоответствии древним текстам. Двойка тебе по истории литературы.

Зига сидел тихо-тихо, даже не обижаясь на то, что о нем говорят в третьем лице – то ли забыли уже, то ли за живого не считают. Ну и ладно! Ему было чертовски интересно, и он с лихорадочной скоростью обрабатывал в голове всю эту умопомрачительную информацию. Ай да гражданка Изотова из квартиры сверху, ай да конспиратор! Ведь ни словом не обмолвилась об этом Мырддине и всех его чудесах.

А гражданка Изотова как раз успокоилась вроде, слушая про великого исландца Стурлусона и пространственно-временные коридоры. Но тут вскинулся Тристан, словно спавший все это время.

– Ладно, – почти выкрикнул он, – Сигурд Абдуллаевич Жилин, или как его там, изящно вписался в наш с вами сюжет. Допустим. Хотя и я, признаться, обалдел от такого поворота событий. Но как же быть с Изольдой Белорукой? Здесь не произойдет какого-нибудь хроноклазма?