Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Верф! Дольф! — скомандовал Фергус, глядя на останки мертвецов. — Хватайте Бурга и живо сюда!
Прислушники подхватили раненого стража и подвели к ним. Фергус поднял факел и осветил завернутые в материю кости, чтобы остальные могли хорошо их рассмотреть.
— Это не простые скелеты. Похоже, кто-то из ваших.
Верф и Дольф долго хранили молчание, глядя на расколотые черепа и почерневшие кости, завернутые в алые полуробы с басками. Среди бесформенных куч виднелись и широкие кожаные пояса с пряжками в форме огненных цветков.
— Глазам не верю, — произнес Верф, поднимая один из поясов с почерневшей от времени пряжкой. — Вот они, бедолаги. Те самые дети йоменов!
— Брум и Гимир воплоти… или в костях, — проглотив подступивший к горлу ком, поддержал Дольф. — Похоже, друзья обнаружили это место тридцать пять лет назад, и спустились прямо в руки стражникам.
— Объясните мне, это вообще храм Нисмасса?! — взревел Бург. — Ночью в лесу и то безопаснее.
Фергус решительно зашагал к лестнице, дав понять, что с беготней покончено. Верф его понимал. Ополченец прибыл в кеновию, чтобы доставить груз и обеспечить его сохранность, а не разгадывать древние тайны и воевать с мертвецами.
Проверив стены, Фергус нажал потайную пластину, и дождался, пока перед ним расступятся каменные тиски. Проход оказался узким и напоминал скорее щель, сквозь которую, по задумке строителей, каким-то образом должны были протискиваться рыцари в доспехах. Кроме того, путь наружу преграждал нагруженный продуктами стеллаж. Его Фергус опрокинул.
Один за другим выбравшись из тоннеля, они попали в продолговатое помещение, уставленное ящиками. Повсюду на вбитых в стены крюках висели тюки со снедью. В коробах с соломой лежали заплесневелые сыры. Рядом грудились квадратные ящики с кременгольскими яблоками и прочими фруктами с материка. У двери в маркированных бочках своего часа дожидались остатки солонины, закупленной Тораксом в прошлом году.
— Мы точно в «Яме», — объявил Дольф, поежившись от холода.
— Понятно, почему этот лаз так и не нашли, — заключил Верф, осматривая внутренние стены, составленные из больших каменных блоков. — Тут нет ни плит, ни кирпичей, чтобы спрятать нажимные пластины. Наверное, дверь открывается из соседней камеры.
Стоило ему это сказать, и камни вновь встали на место. Фергус обозлено швырнул факел на пол и ударом плеча выбил запертую дверь кладовой. Верф не стал спрашивать, куда тот идет. Всем и так было понятно. Под ногами лежали три покойника, чья кровь не могла не остаться без ответа.
3-й месяц весны, 11 день, Тридвор
В чувство Грога привел щебет птиц. Первое, что он увидел, открыв глаза, было огромное насекомое. Жук-плавунец размером с ладонь мирно полз по песку, шевеля пышными усиками. Рядом покачивался камыш. Над головой жужжал рой мошкары. Дикая природа севера жила своей жизнью, и он какое-то время был ее частью, покрытый грязью и тиной, лежащий по пояс в воде среди пиявок и насекомых.
Он не помнил, как сумел подняться на поверхность, как ему удалось разорвать водоросли, опутавшие ноги. Руки были обвязаны ими до локтей. Пальцы стягивали стебельки кувшинок. Под одеждой копошились пиявки. За спиной шумел водопад, напоминавший о вчерашнем прыжке. Тело изнывало от боли, и он был счастлив, принимая ее как дар. Мертвецы ничего не чувствуют. Он же встретился с сильнейшими из них и остался жив.
С трудом приподнявшись, Грог осмотрел местность. На поляне рядом с берегом раскачивались сосны. Внизу, между оранжевых стволов, густо рос орешник. Сквозь песок проступала гладкая каменная кладка. По воле случая он оказался в том самом месте, откуда впервые увидел озеро прошлым вечером.
Встав на ноги, Грог первым делом избавился от пиявок и кое-как привел себя в порядок. В это дикий край его загнала чужая жадность, но более он здесь не задержится. Пусть Орвальд сделает Дистензу главой охраны домена. Плевать! С этой минуты он больше не работает на Жирную скотину. Лучше забрать родителей с фермы Юкара и поселиться в лагере охотников. Отец Гримбальда не будет против. Теперь главное как можно скорее вернуться к друзьям, и навестить Елену, прежде чем принцесса сложит голову во имя любви.
Коснувшись рукой пояса, он понял, что малые ножны пусты. Кинжал, судя по всему, сгинул в озере вместе с клинком. Это все осложняло. После того, что случилось с наемниками, возвращаться к пещере за вещами стал бы только безумец, но без оружия, походного плаща и припасов путь назад будет втрое тяжелее и вдвое дольше. Придется сильно рисковать. Ночевать на деревьях, дрожать от холода, питаться кореньями хлебного куста, а также ягодами и грибами, в которых он плохо разбирался. Так или иначе, нужно будет выживать.
Наклонившись к воде, Грог умылся, тщетно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Внезапно его охватило безумное желание убить землевладельца. Не только крестьяне попадали под горячую руку барона. Ряды наемников время от времени тоже приходилось пополнять новобранцами. Грог уже придумал, как ночью проберется в усадьбу через окно с острым ножом, как отыщет там толстую шею, но, хорошенько все взвесив, от затеи отказался. Справедливая месть ничего не решит. Напротив. Жизнь на фермах после смерти Орвальда станет еще хуже.
— Да какая теперь разница, — вслух произнес Грог. — Отныне я сам себе хозяин.
— Правильно. Человек должен быть свободен, — раздался хриплый голос у него за спиной.
Грог среагировал мгновенно. Перебросив вес тела на правую ногу, он повернулся к неизвестному боком и наклонился вперед, приподняв кулаки. Впереди за кустом орешника стоял немолодой мужчина, почти старик. У незнакомца были длинные черные волосы, забранные в хвост, и окладистая бородка с усами. Кожа отливала серебром и казалась жутко бледной, словно из старика высосали всю кровь. Карие глаза, прикрытые обвисшими веками, напоминали полированные стекляшки. Опершись на гладкий посох, незнакомец пристально следил за каждым его движением.
— Что вам нужно? У меня нет золота. — Грог решил не грубить и сразу перешел к сути. Старик казался безобидным, но у него могли быть обидчивые друзья. — Пусть каждый идет своей дорогой и не оглядывается.
— Провидению было угодно, чтобы наши дороги пересеклись.
Незнакомец вышел из кустов. На нем висела просторная холщевая роба, какие повсеместно носили пилигримы. Одежду стягивал роскошный пояс с серебристой пряжкой. Бродяга не отличался крепким телосложением. Точно не боец. Если и умел обращаться с посохом, свалить его с ног не составило бы труда даже для Елены. Оценив возможную угрозу, Грог позволил себе расслабиться.
— Этот остров становится слишком тесен, — посетовал старик, продолжая пожирать его взглядом. — За то время, что я тут живу, в долине побывало не более десяти человек. Теперь же вы посыпались как спелые орехи. — Незнакомец недовольно поморщился. — Сначала два чужестранца, потом ты с друзьями.
— Вы отшельник?
— Это так заметно? — улыбнулся человек, прислонившись щекой к посоху. — Мой дом стоит в пустоши за водопадом. Оттуда я наблюдаю за долиной.
— Зачем?
— Скажи, ты случайно не в местную пещеру заглядывал? — поинтересовался старик, оставив без внимания вопрос.
Грог нахмурился. Незнакомец казался ему чересчур странным. Может, он и был отшельником, но за собой следил так, словно жил при дворе. Брови и борода были аккуратно подстрижены. Волосы вымыты и расчесаны. Даже ногти вычищены. Говор у него тоже был странный. Понятно, что он пилигрим и приплыл на остров откуда-то издалека, вот только ни южане, ни алмеры, ни тем более форды так не говорили. Возможно, старик знал много языков. Грог замечал, что люди в таких случаях начинают играть словами и ударениями как хотят.
— Эта пещера принадлежит вам?
— Разумеется, нет, — парировал незнакомец, выпрямив спину. — Я нашел ее случайно, но, то, что хранится внутри, принадлежит одному человеку, Грог.
«А вот это уже плохо», — подумал он. Обыкновенный старик не выжил бы в такой глуши. Этот тип наверняка умел колдовать. Тем не менее, он по-прежнему был далек от испуга. В том, что незнакомец угадал его имя, не было ничего сверхъестественного. Верф тоже учился читать мысли, как и многие прислушники в кеновии. Если даже у бывших крестьян получалось забраться в чужую голову, чего уж говорить об искушенных адептах ремесла.
