Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
В саду, возле паланкина, стояли Драго и Луга. Могучая фигура хазира, его суровое лицо со сведёнными в одну линию бровями, напряжённые пальцы, которые словно приготовились раскрошить мрамор, вызывали у охранителей страх. Они понимали, что этот человек, олицетворяющий в их глазах ангела Смерти, подвергнет Мебо жестокому наказанию. Возможно, пострадает и Малика.
— Мебо клим, — прошептал Драго. — Он не чувствует боли. Всё стерпит.
Луга коротко кивнул.
— Но если он тронет Малику, — вновь сказал Драго, — я его убью.
— Не надо себя переоценивать, — еле слышно проговорил Луга.
— Я мог убить его дважды и дважды пожалел, — храбрился Драго. — Третьего раза не будет.
Иштар бросил на охранителей взгляд и вновь устремил его вдаль.
Озираясь, Луга потёр бёдра ладонями:
— На меня не рассчитывай.
— Ну ты и сука…
— Мне умирать нельзя. Мне надо дело одно закончить.
— Что же это за дело такое?
— Если выберемся из Ракшады, расскажу тебе первому. Как перед святым отцом исповедаюсь.
— Ловлю на слове, — усмехнулся Драго.
Из дворца вышел Мебо. Надел сапоги и, скупо улыбаясь, сбежал с лестницы.
— Почему так долго? — спросил Луга.
— Родила? — прошептал Драго.
Мебо кивнул и показал большой палец.
На террасе появилась Малика. Глядя в спину Иштара, расправила чаруш и подошла к балюстраде.
— Я каждый раз думаю, что хуже не может быть, и каждый раз убеждаюсь, что может, — проговорил Иштар, щуря глаза от солнца.
— Ты злишься…
— Даже не представляешь, как. Никому нельзя входить в дом без разрешения хозяина. Ты этого не знала?
— Знала.
— Никому не позволено притрагиваться к чужой женщине.
— Знаю, Иштар. Знаю.
Он искоса посмотрел на Малику:
— Я накажу твоего человека. Строго накажу.
Она пожала плечами:
— Разумеется.
— Похоже, это тебя забавляет.
— Нет.
— Ты не воспринимаешь мои слова всерьёз.
— Я каждый день, каждую минуту воспринимаю всерьёз. И никогда в жизни не осознавала серьёзность моего положения, как сейчас. Я очень жалею, что из-за этой чёртовой чаруш ты не видишь меня. Если бы ты посмотрел мне в глаза, то понял бы, что творится в моей душе. — Малика положила ладонь поверх руки Иштара. Провела пальцами по горячей коже. — Я постоянно спорю с Богом. Сегодня я выиграла спор и праздную победу. Не порти мне праздник. Давай о наказании поговорим завтра.
— Ты разрушаешь каждую часть моей жизни, — сказал Иштар, глядя на её пальцы. — Мой разум плавится.
Малика посмотрела на сад и почувствовала облегчение, увидев среди деревьев Альхару. Сейчас он был единственным человеком, способным встать на её защиту. Охранители не в счёт, они связаны по рукам и ногам незнанием языка. Как Малика не хорохорилась, она остро нуждалась в поддержке: жестом, взглядом, словом, ощущением плеча, на которое можно опереться.
Иштар вытащил руку из-под её ладони:
— Что ему надо?
— Мы каждый вечер с ним видимся.
— Перед закатом. До заката ещё далеко.
— Сегодня я попросила его прийти чуть раньше.
— Вообще-то нас ждёт посол, — напомнил Иштар.
— Альхара! Стой там, — крикнула Малика. — Мы сейчас спустимся.
— Не вздумай приглашать его на встречу, — сказал Иштар непререкаемым тоном.
— Хёск будет?
— Хёск? Конечно. Он старший советник и верховный жрец.
— Альхара — мой легат, моё отражение, — произнесла Малика жёстко. — Он будет присутствовать на всех моих встречах.
Иштар сцепил руки за спиной и стал ещё шире в плечах и выше ростом:
— Считаешь, что мы находимся по разные стороны баррикады?
— Докажи, что я ошибаюсь.
Шествуя между Иштаром и Альхарой по лабиринту аллей, Малика поведала легату историю о рождении ребёнка. Стараясь ничего не упустить, описала даже пикантные подробности. Говорить о них было непросто, стыдливость связывала язык, но Малика понимала, что идущие рядом мужчины не осознают масштабов трагедии. Вряд ли они знают, сколько умирает женщин и детей из-за отсутствия помощи роженицам.
Выслушав её, Иштар и Альхара не сказали ни слова. В расстроенных чувствах Малика рассматривала часть сада, куда прежде боялась заходить. Казалось, за полчаса она перенеслась в другой климатический пояс. Вокруг зеленели папоротники и кустарники чайной розы. Плакучий эвкалипт ронял на землю ветви, покрытые мохнатыми цветами. Кроны деревьев не соприкасались и на фоне неба образовывали самостоятельный узор. Стволы были опутаны лианами. На восковых листьях сверкали капельки воды, и пахло мёдом.
Глядя по сторонам, Малика чувствовала себя лианой, сорванной со ствола порывом ветра. Её рассказ не нашёл отклика в душах мужчин. Бог несправедлив, наградив их наслаждением при зачатии детей, а женщин родовыми муками.
— Акушерка сказала, что ребёнок слишком крупный, и посоветовала мне подготовиться к погребению жены, — вдруг произнёс Альхара. — Я выгнал её и сам принимал роды. Это был мой старший сын. Сейчас мне страшно подумать, что я мог их потерять.
Иштар приподнял подбородок и прибавил шаг, выражая своё недовольство разговорами на эту тему.
Впереди показалось озеро, круглое, как полная луна. В центре водоёма, на острове, возвышалась закольцованная аркада из голубого мрамора, накрытая синим стеклянным куполом. В проёмах колыхались белые занавеси, сквозь которые просматривались два силуэта: Хёска и, скорее всего, посла.
Малика и её спутники прошли по выгнутому радугой мостику. Благодаря затемнённому куполу, внутри беседки царил полумрак. Ветер вздымал тончайшую ткань, и казалось, что беседка парит над водой.
Пожилой человек, одетый по моде Краеугольных Земель, склонил голову. Хазир и шабира сели в кресла, верховный жрец и легат шабиры встали за резными спинками.
— Говори, — произнёс Иштар.
Человек вновь поклонился, в этот раз адресуя поклон Малике:
— Я посол Росьяра, граф Макшин. Я родился в городе Йомун, который находится в бывшей провинции Квибет.
Малика сжала подлокотники кресла. «Йо мун» в переводе с языка ориентов означало «Мун здоров», а «кви бет» — «передаёт привет».
— Я видел тебя на балу у наследного принца Толана. Видел, как ты танцевала с виконтом Тинару Терзеш. Бесподобный танец.
«Тинар у терзеш» — «тебя не хватает». Её не хватает…
— Переходи к делу, посол, — прозвучал голос Хёска.
— Эльямин, я привёз тебе письмо от Адэра Карро.
Граф достал из внутреннего кармана пиджака конверт и вручил… Иштару. Иштар передал письмо Хёску.
Улыбаясь, Малика слушала, как рвётся бумага, как шелестят листы. Она знала, что лежит в конверте. Ещё вчера она поняла: Адэр обведёт всех вокруг пальца и сообщит ей самое важное.
— Посол, это шутка? — проговорил Хёск, потрясая чистыми листами.
Граф изобразил на лице удивление:
— Я получил письмо из рук Адэра Карро, а читать чужие письма не имею привычки.
Хёск отдал Иштару листы и конверт без единой надписи:
— Надо отправить на экспертизу.
Иштар вложил листы в конверт и бросил Малике на колени.
— Как поживает наследный принц Толан? — спросила она, пряча письмо за манжету рукава.
— Спасибо, замечательно, — ответил посол.
— Он начал строительство города развлечений?
— Строительство идёт полным ходом.
— Рада это слышать.
— Наследный принц Толан очень надеется, что ты сдержишь обещание, — проговорил посол проникновенным тоном.
— Какое обещание?
— Ты обещала построить мост из алмазного мрамора.
— Пусть Толан не переживает, я сдержу слово.
— Ты передашь Адэру ответное послание?
— Конечно, — кивнула Малика.
Посол вытащил из кармана ручку и посмотрел на Хёска:
— Бумага есть?
— Есть. Целых пять чистых листов. И даже чистый конверт есть, — ответил жрец, имея в виду письмо в рукаве Малики.
— Дай мне, пожалуйста, руку, — сказала она послу и сжала его пальцы. — Это моё послание.
— Обязательно передам, — улыбнулся граф и, склонив голову, попятился к выходу из беседки.
