Дикие карты (сборник) - Снодграсс Мелинда М. (книги без регистрации .TXT) 📗
Сначала раздались шаги — кто-то спускался по лестнице, потом прошел мимо пустого киоска для продажи жетонов. Затем послышался свист — странный, лишенный ритма звук: человек вошел на станцию. Сара против воли заметалась между страхом и облегчением. Собственная реакция смутила ее, и она решила, что компания ей не помешает.
Но стоило женщине его увидеть, как уверенность пошатнулась. Сара никогда не любила черные кожаные куртки, в особенности те, что были на плечах скользкого вида ухмыляющихся молодых типов. Она решительно отвернулась в другую сторону и уткнулась взглядом в стену за рельсами.
Как только старуха повернулась к нему спиной, Везунчик Ламми осклабился и облизнул верхнюю губу.
— Эй, леди, прикурить есть?
— Нет.
Уголок губ Ламми дернулся, и он двинулся на ее спину.
— Ну-ну, леди, не жадничайте.
Он не заметил, как напряглись ее плечи: Сара вспомнила занятия в группе самообороны, которую посещала прошлой зимой.
— Давайте сюда сумочку, лед… ииии!
Сара развернулась и с размаху заехала ему по щиколотке носком практичной, но элегантной бежевой туфли-лодочки. Ламми отскочил и замахнулся, метя ей в лицо. Она шарахнулась назад и поскользнулась на чем-то слизком, и грабитель, ухмыльнувшись, двинулся на нее.
Из туннеля налетел ветер: к станции приближался «АА».
В это время с десяток человек умудрились подойти к входу в метро практически одновременно. Большая часть этой толпы побывала на последнем сеансе «Крестного отца» и еще продолжала оживленно спорить, преувеличил ли Коппола роль мафии в современном криминальном мире или нет.
Один из тех, кто не присутствовал на просмотре, был путевой рабочий, у которого выдался долгий и трудный день. Ему хотелось одного: добраться до дома и поужинать, не обязательно именно в таком порядке. Газеты опять развели шумиху; даже вся эта мура с правами джокеров не могла занять их надолго. Сегодня его сняли с обхода путей, и он восемнадцать часов впустую искал аллигаторов в коллекторах и туннелях метро, смотровых шахтах и глубоких технических скважинах. Он мысленно выругал свое начальство за то, что пресмыкается перед «желтой прессой», не забыв упомянуть и назойливых репортеров, которым ему в конце концов удалось утереть нос.
Путевой рабочий чуть задержался, чтобы переждать толкучку, устроенную любителями кино, которые сначала рылись по карманам в поисках жетонов, потом всем скопом устремились к турникетам. Все это время они не переставали болтать.
Из туннеля с ревом и скрежетом тормозных колодок вырвался «АА». На платформе все было видно как на ладони. Выругавшись по-итальянски, Ламми выпустил свою жертву и принялся оглядываться по сторонам в поисках укрытия.
Первые две парочки вошли в вестибюль и уставились на разыгравшуюся перед ними сцену. Один мужчина двинулся к Везунчику, а другой схватил свою подружку и попытался удрать.
Двери вагонов с шипением разъехались. В такое позднее время пассажиров в поезде было немного и на платформу никто не вышел.
— Когда эти полицейские нужны, их вечно не дождешься! — буркнул предполагаемый заступник.
Ламми на миг задумался, не прыгнуть ли на него и не выбить ли из него дух. Но вместо этого сделал обманное движение и, прихрамывая, вскочил в последний вагон. Двери захлопнулись, и поезд начал набирать ход. Возможно, что-то произошло со светом. Но только яркие граффити на стенах стали какими-то другими.
За стеклянной дверью Вензунчик расхохотался и показал Саре неприличный жест, но она была занята тем, что ощупывала себя в поисках ушибов и пыталась привести в порядок перепачканную одежду. Второй жест Ламми адресовал группе ее нечаянных спасителей, которые окружили ее кольцом.
Внезапно лицо грабителя исказилось от страха, а потом — от смертельного ужаса, и он принялся колотить по двери. Мужчина, который пытался помешать ему на платформе, успел лишь мельком заметить, как тот цеплялся за заднюю дверь, прежде чем поезд умчался в темноту.
— Ну и придурок! — покачала головой подружка неудавшегося спасителя. — Он что, один из этих джокеров?
— Не-а, — отозвался его приятель. — Просто засранец.
Из туннеля, куда только что скрылся поезд, послышались дикие вопли, и все застыли на месте. Поезд исчез. Но безнадежные, полные отчаяния крики Ламми были слышны до «83-й улицы».
Путевой рабочий двинулся к обратному туннелю, а на платформе героя часа хвалила отделавшаяся легким испугом Сара вместе с остальными зрителями. На ступенях у другого края платформы появился еще один рабочий.
— Эгей! — крикнул он. — Джек-ассенизатор? Джек Робичо! Ты вообще когда-нибудь спишь?
Усталый рабочий не обратил на него никакого внимания и вошел в металлическую дверь. Шагая по туннелю, он начал сбрасывать с себя одежду. Наблюдатель, окажись он здесь, мог бы решить, что видел, как этот человек встал на четвереньки и пополз по сырому дну туннеля, — только теперь он обладал длинной мордой с острыми, неправильной формы зубами и мускулистым хвостом, способным превратить этого самого наблюдателя в кровавое месиво. Но никто не заметил, как вспыхнули зеленовато-серые чешуи, когда бывший путеец слился с темнотой и был таков.
Позади, на платформе станции «81-я улица», люди были так ошеломлены отголосками предсмертных криков Ламми, что немногие услышали раскатистый басовитый рык, раздавшийся в другой стороне.
Последняя лекция закончилась, и Розмари устало поплелась к входу станции метро «116-я улица». Ну вот, еще одно сегодняшнее дело сделано. Теперь она направлялась в квартиру к отцу, где ей предстояло увидеться с женихом. Она не испытывала по этому поводу особого восторга — в последнее время ее вообще не посещало подобное чувство. Розмари плыла по течению, мечтая о том, чтобы хоть что-то в ее жизни наконец изменилось.
Девушка переложила стопку книг, которую несла под мышкой, в правую руку и левой принялась рыться в сумочке в поисках жетона. Она прошла через турникет, остановилась в сторонке, чтобы не путаться под ногами у других студентов. Судя по плакатам, которые были в руках у многих, только что кончился очередной антивоенный митинг. Розмари заметила вполне нормальных с виду ребятишек со значками с неофициальным лозунгом «Джокерской бригады»: «Последним в строй — первым на тот свет».
Сиси вечно этим занималась. Однажды она даже притащила домой какого-то товарища, парня по имени Фортунато. Хотя он и участвовал в движении за права джокеров, Розмари не любила сутенеров, гейшами он там заведовал или кем-нибудь другим, и не хотела видеть их в своей квартире. Он даже стал причиной одной из немногочисленных их размолвок. В конце концов соседка согласилась заранее сообщать о том, кого приводит к ним на обед.
Сиси Райдер упорно пыталась убедить ее стать активисткой, но Розмари считала, что непосредственная помощь пусть даже немногим людям принесет не меньше пользы, чем хождение по митингам и гневное обличение правящих кругов. Возможно, даже куда больше.
Розмари глубоко вздохнула и нырнула в толпу. Очевидно, все вечерние лекции заканчивались в одно и то же время. Она вышла на платформу и, обогнув толпу, оказалась в конце вестибюля. Сейчас ей не очень хотелось толкаться среди людей. Минуту спустя она почувствовала поток сырого воздуха из туннеля и поежилась в промокшем свитере.
Оглушительно гремя, мимо нее пронесся пригородный поезд. Все вагоны были разрисованы, но самый последний из них выглядел более чем странно. Розмари вспомнилась татуированная женщина, которую она видела на шоу «Ринглинг бразерс» в старом Гардене. Она часто задумывалась о психологии подростков, которые расписывали стенки вагонов. Иногда ей не нравился смысл этих слов — жизнь в Нью-Йорке и так не всегда бывала приятной.
«Я не буду об этом думать». И тут же снова погрузилась в размышления. В памяти у нее возник образ Сиси, лежащей в коме в реанимационной палате больницы Святого Иуды. Розмари присутствовала даже при том, как сестры меняли ей повязки. Она вспомнила синяки, черные и багрово-синие пятна, покрывавшие большую часть тела Сиси. Доктора не могли сказать точно, сколько раз молодую женщину изнасиловали. Розмари хотелось бы ее пожалеть. Но она не могла, даже не зная, с чего начать утешительную речь, обращаясь прежде всего к себе. А потом Сиси исчезла из больницы.
