Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗
Эх, а ведь еще сегодня утром я держала в руках кошелечек от самого Нарваро Найгерта! Не знаю, сколько в нем было, но вряд ли король оценил жизнь сестры в сумму меньшую, чем установленный залог за мелкого воришку. Ну какого дьявола мне встретился этот Пепел! Не застряла бы я внизу, в зале — не столкнулась бы с дружками покойного Гафа, не ввязалась бы в драку, не швырялась бы кошельками направо и налево…
Что же все-таки тогда произошло с этим кошельком, откуда появилась гора золота, словно кто-то перенес ее из моего грота и рассыпал по трактирному залу, хоть Пепел и сказал, что золото не настоящее? Кошелек не был волшебным, тогда получается, что гора золота — моя работа, … да, собственно, я и не отказываюсь от содеянного, я прекрасно понимаю, что совершила волшебство. Только вот кто бы мне объяснил, КАК? Значит, я все-таки что-то могу, и Амаргин не зря взял меня в ученицы…
Так. Стоп. Страдать по поводу несостоявшегося (или состоявшегося?) ученичества ты будешь после, когда Кукушонок окажется на свободе, при всех положенных от рождения конечностях, без лишних украшений на лбу, а если и с веслом в руках, то исключительно по доброй воле. Сейчас думай только о том, как достать денег. Только об этом, все остальные мысли по боку.
Безделушки из пустого дома. Смогу ли я без Пепла найти этот подвал, пройти по нему куда нужно, обнаружить потайную дверцу… которая запирается на ключ, а ключей-то у меня и нет. Не годится. Если ничего другого не придумаю, поищу Пепла утром.
Каким-то образом пробраться в замок к Ю… нет, он сейчас, кажется, в Нагоре, в загородной усадьбе королевского камерария. Пробраться в Нагору, найти Ю, попросить в долг… Или кинуться в ноги самому королю… или принцессе… ой, мама, принцесса Мораг так меня своей плетью поприветствует, никакой Ю потом не откачает!
Времени нет! Нет времени искать Ютера, да и кто сказал, что он захочет еще раз меня видеть — сбыл с рук и выкинул из головы. Не даром он все твердил — уезжай, уезжай. Первый раз страшный господин Диринг меня миновал, а во второй точно не минует. Бррр!
О! Вот кто мне поможет — Эльго. Эльго, который способен превратиться в кошель с деньгами, размером со среднюю наволочку. Пообещаю ему что угодно. Он мне уже один раз помог, почему бы не помочь опять?
А теперь — ноги в руки и бегом к Паленым воротам, пока их еще не закрыли!
Еле успела. Створки захлопнулись почти у меня за спиной.
Портовая площадь никогда не засыпала. Старательно изображая старую бабку, я проковыляла по внешнему ее краю, к повороту на кладбище; ко мне, слава небу, никто не привязался. Кладбищенский сторож выглянул из домика, я поклонилась ему издали, и он махнул рукой: какой вред от одинокой старушки?
Кое-как перебравшись по шаткому мостику над ручьем, я влезла на скользкий склон и углубилась в заросли заброшенного кладбища. Здесь было очень темно и очень сыро, зудели комары (откуда они только взялись в конце августа?), все тропинки куда-то подевались, крапива и ежевика путались под ногами… я, наверное, с самого начала свернула не туда.
Выдравшись из зарослей, я обнаружила, что стою в тылу у сгоревшей церкви, а сквозь скелет ее колокольни насмешливо перемигиваются звезды.
В какой-то момент мне показалось, что в траурном кружеве обнаженных перекрытий вырисовывается неподвижный силуэт сидящей собаки, и тускло-красные огоньки сверху смотрят на меня. От неожиданности я моргнула — и морок исчез.
Прикинув направление, я повернула в сторону оврага. Тьма вокруг стояла необычайная — луна не вышла, а звездный свет не рисковал спускаться к самой земле. Кладбище словно кто-то перекопал вдоль и поперек бесконечными овражками и колдобинами, нарочно заплел все вокруг невообразимо мусорным подлеском, перепутал все могилы и понакидал везде непонятных обломков. Мое ночное зрение, похоже, отказало. Я совершенно потеряла направление.
Я ощупывала покосившиеся памятники, пытаясь вслепую прочесть надписи, но щербины и желобки на камнях не желали складываться ни во что вразумительное. Отчаявшись найти могилу "Живые", я принялась в голос звать Эльго… но только всполошила уснувших в черных кронах птиц. Кладбище вымерло… Вымерло. Кладбище.
Новая попытка выбраться хоть куда-то вывела меня все к той же сгоревшей церкви.
Я усмехнулась, а потом села прямиком в мокрую крапиву и заплакала.
Почему?
Почему все наперекосяк? Почему все меня бросили? Где Пепел? Где Эльго? Где Амаргин, черт его дери???
Ирис!
Ирис, почему ты оставил меня? Почему ты позволил Королеве вышвырнуть меня за дверь, словно нашкодившего котенка? Я же не шкодила, я… Это случайно получилось, я не виновата, что моя фюльгья оказалась полуночной. Фюльгий не выбирают, как не выбирают родителей, детей, братьев и сестер. Как не выбирают собственное отражение: что отразилось — то твое, каким бы страшным и косорылым оно не оказалось.
— Перла, у меня нет слов… Такого платья не было даже у Каланды! Это не полотно, это шелк, лучше шелка…
— Такие платья не для смертных, девочка. Благодари за него Босоножку, не меня. Иди, тебе пора. Найдешь сама дорогу?
— Найду, конечно… Ох, Перла, мне кажется, я сейчас взлечу!
Вместо ответа Прекрасная Плакальщица улыбнулась и откинула полог шатра. Я выбежала на свет. Ночь уже кончилась, лунные полосы на песке погасли, а над морем разгоралось медленное серое утро.
Странное утро. Неподвижное, холодное… зимнее.
Я сделала пару шагов — и остановилась. Прямо под ногами простерлись руины песочного города — кто-то совсем недавно играл здесь, на берегу, выстраивая замки и крепости по периметру круглого рукотворного озерка. От озерка до воды был прорыт канал, перегороженный дамбой; дамба разрушена ударом ноги. Башни просели и оползли, песчаные наплывы осыпались. Травинки и веточки, воткнутые вокруг и изображавшие деревья — повалены и затоптаны. Разрушитель оставил следы — пятипалые звезды с глубокими бороздками когтей и длинной лягушачьей пяткой.
Я кусала губы, глядя на песчаный городок. Что-то резало глаз. Что-то было не так.
Ящеричьи следы? Сам факт разрушения? Может — лед?
