История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
Я слышала, что в городе есть еще вампиры, в первый же день слышала. И про доктора Ицка, тоже. Квентин рассказывал. И про него, и про Бланку. Но познакомиться с местным обществом случая еще не было, да я его и не искала. Ну вот, кажется, теперь таковой мне представился.
Порядок в порту обеспечивает не Стража, как ни странно, а Таможенная служба. На самом деле ничего удивительного, потому что Таможенная служба Ицкарона совсем недавно, лет пять назад, выделилась из структуры Стражи. Смысл в отделении, как говорит Квентин, был — уж больно специфические задачи приходилось решать таможенникам. Так что там работали такие же стражи, как и у нас, был даже свой отдел расследований, но заниматься им приходилось почти исключительно контрабандой. Руководит таможенниками премьер-лейтенант Маргарита Лурнье — фигура, столь же колоритная и овеянная легендами, как и фигура нашего Тарана. И прозвище у нее соответствующее — Железная Маргарита. Так что, когда мы предъявили свои клейма, прием получили весьма радушный, и нам позволили заглянуть в журнал происшествий. А потом нам даже повезло переговорить с тем стражем, который первым прибежал на третий причал и зафиксировал смерть Янка. Увидели мы и официальное заключение о смерти, пересланное из клиники. Действительно инфаркт. Заключение было подписано доктором Ицком.
Мы покинули порт, и Эрик, пропустив двух извозчиков, взял экипаж с крытым верхом. Какой догадливый, я и слова не сказала, что солнце мне неприятно.
— Слушай, а можно задать личный вопрос? — спросил Эрик, когда мы катили в сторону центра.
— Попробуй, — оставалось надеяться, что он не станет спрашивать о том, как мы проводим время с Бригиром. Одного любопытствующего мне сегодня уже хватило.
— А как ты причесываешься и все такое? — спросил он. — Ну, макияж там, косметика…
Неожиданный вопрос. Первый раз в жизни про это спрашивают.
— А что? — спросила я.
— Ну, ты же в зеркале не отражаешься, — пояснил Эрик.
Я рассмеялась.
— Я отражаюсь, это люди нас в зеркалах не видят, — сказала я. — Хотя мне мой мастер говорил, что некоторые люди, в основном сильные маги, могут нас и в зеркале увидеть, но не так, как видим себя мы. По-другому. Не знаю, что он хотел этим сказать, честно говоря.
— А тень у тебя тоже на самом деле есть? — спросил он.
— А вот с тенью сложнее, — вздохнула я. — Тень тоже есть, но я сама ее тоже не вижу.
Эрик бросил на меня любопытный взгляд, но уточняющих вопросов задавать не стал. Тем более мы уже приехали.
Илис Зорр, оборотень, старший констебль Стражи
— А куда мы едем? — спросил я.
Загадочный Квентин и задумчивый сегодня, тайной пахнет. Обычно он сам сразу говорит, что нам сделать надо будет, он вообще поговорить любит, как сорока с белкой. Едем уже пять минут сегодня, а он молчит.
— Ты разве не слышал? — удивился он. — Я же при тебе адрес извозчику говорил.
Ну да, говорил. Поросячья улица. Но город большой, улиц много, а я все не помню.
— Это где такая? — спросил я.
— В Старом городе, — ответил он.
— А зачем едем? — спросил я.
Я охотник. Я терпеливый. И еще любопытный. А еще у меня мех красивый.
— Там в воскресенье патруль нашел новорожденную эльфочку, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты понюхал то место.
Он стесняется, да? А чего стесняться? Патруль хороший — девочку нашел. Гордиться патрулем надо.
— Ха, — ответил я. — В воскресенье днем дождь был. И в понедельник с утра еще.
— Так ее в заброшенном доме нашли, — ответил Квентин. — Под крышей. Наверное.
— А.
Не привыкну никак. Здесь не лес. Здесь дома. Большие, каменные. А в деревнях — деревянные и из глины. Когда дождь идет, внутри сухо. Если крыша без дырок. А если снег — то тепло. Как в норе. Только нора маленькая, а дома большие.
— А что там с тем эльфиком случилось, которого я под елкой нашел? — спросил я.
— Мы его отпустили, — ответил Квентин кисло.
— А зачем я тогда его находил? — обиделся я.
В воскресенье это было. Мы убийцу искали в парке. А там как раз дождь только прошел, запахи смыл все. Я наугад вокруг бегать начал. Смотрю — лежит. Плохо эльфику, еле дышит. А еще — ножны на поясе есть, а кинжала нет. Тут я сразу понял, что это он того человека убил. Тут, чтобы понять, таким умным как Квентин или Селена быть не надо. Мы эльфику врача вызвали, и, пока он без сознания был, арестовали его. А чего он людей убивает? Вэнди сказала, что он заклинанием оглушен каким-то. Вэнди — маг, она в таких вещах разбирается.
А вчера эльфик с утра в себя пришел, а Квентин и Селена его сразу допрашивать поехали.
— Нам приказали его освободить. Лично лейтенант приехал с бумагой.
Квентину такой приказ не понравился. Мне тоже. Это я его нашел, зачем его отпускать? У нас в лесу вот такого нет. Ты либо сильный, либо слабый, либо маленький лисенок. Если сильный — вся добыча твоя, если слабый — ты добыча. Если лисенок — то мама и папа тебя кормят и защищают. А эльфик — он разве лисенок? Зачем лейтенант его защищать стал?
— А если я в том доме найду кого-нибудь, его тоже отпустят? — спросил я.
Обидно. Никто не ценит. Вот больше не буду им пирожки приносить, которые бабушка делает.
— Илис, прекрати дуться, — сказал Квентин. — Это и правда, не он, скорее всего. Он просто свидетель.
— Видел, кто убил? — догадался я. — А почему вам не сказал?
Я не глупый, я умный. Зачем они с Селеной в баню пошли мыться, если могли пойти убийцу арестовать? Им за убийц деньги платят, а за то, что моются — нет.
— Это он сегодня ту записку прислал, — сказал Квентин.
А, ну, может быть, тогда эльфик не совсем плохой.
— Как тебе Эрик? — спросил Квентин.
— Курит много, — ответил я.
Квентин засмеялся. А чего смешного тут?
— Еще что скажешь?
— Не знаю, — ответил я. — Молодой. Веселый. Мне вчера про магов и алхимиков рассказывал. Интересно. И ест много, как два человека.
— Это потому, что он маг, — объяснил Квентин. — Маги много едят.
— Вэнди так много не ест, — сказал я.
— А Вэнди как маг гораздо слабее Эрика.
Мне обидно за Вэнди немного. Я Квентину об этом сказал.
— Она — алхимик, ей сильным магом быть не обязательно, может быть, даже вредно, — сказал Квентин. — Она своей маленькой силой может очень точно манипулировать, так точно, как Эрик не может.
Я Квентина не очень хорошо понял, но за Вэнди уже не так обидно стало. Я его расспросить подробнее хотел, но тут приехали мы как раз. Квентин деньги извозчику заплатил, и мы к дому пошли. Плохой дом, не живет никто. Мышей и крыс много, крыша течет, а еще в стенах дырки и окна выбиты. Если зима, то холодно будет.
— Его сносить собираются, — сказал Квентин, когда мы пошли по битому кирпичу и мусору. — Давно пора. В прошлом месяце тут труп нашли, передозировка.
— Я знаю, — сказал я. — Он в том углу лежал.
Тут сыро, но запахи долго сохраняются. А тот человек, который пыльцу нюхал, в углу дня четыре пролежал. Фу.
— Шеф, не ходи дальше, — попросил я Квентина.
Прикрыл глаза, принюхался. Вот тут девочка лежала. Не долго — минут пятнадцать. Обмочиться успела, я ее хорошо видел. А еще натоптали тут. Стражи. Трое. Двое и одна. А еще костер зачем-то жгли.
Я рассказал Квентину, что увидел.
— Еще понюхай, — попросил он. — Надо найти того, кто ее сюда принес.
Какой странный у него голос. Решительный такой. Серьезный. Будто его девочка. Я кивнул и перекинулся, на четыре лапы встал, чтобы мир поменялся.
Тут все по-другому. Похоже, как там, но ярче, четче. Мне тут раньше больше нравилось. Там я могу на двух ногах ходить. Эльфиков ловить. В лепешечной молочные коктейли пить. А еще цветное там все. Там хорошо тоже. Но тут напрягаться не надо, чтобы носом видеть. Глазами зато хуже видно. А ушами — лучше.
И сразу ярко стало. Я покрутился, побегал, рассматривая. Вот девочка лежит. Вот костер горит — обломки какие-то. А вот стражи приходят. Трое. А вот эльфик. Девочку приносит. Костер разжигает. Стоит, ждет чего-то. Сидит возле девочки. Уходит. Возвращается. Уходит. Возвращается. Убегает. Зачем девочку бросил? Стражи костер тушат. Девочку уносят. Мыши бегают.
