Об истине и зверях (ЛП) - Хенди Барб (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Теперь мы добавим к списку воровство? — спросила она.
Чейн смотрел в узкое лицо премина Хевис. Ее капюшон был откинут на плечи, подрезанные седые волосы цвета пепла ощетинились на голове, хотя любые признаки возраста были почти незаметны в её правильных чертах. Несмотря на серьезный вид, она была весьма привлекательна.
— Мои извинения, — начал он. — Я… только…
Чейн мельком глянул на короткий коридор, ведущий к двери.
Хевис никак не могла пройти мимо, не врезавшись в него. Как она вошла незамеченной? Он мысленно вернулся в прошлое, к их первой встрече.
Когда Винн вызвали на Совет Преминов, и он был изгнан оттуда, Хевис стояла в дверях палаты. Как только двери закрылись, шов между ними начал исчезать. В одну минуту двери стали единой преградой. Образ Хевис, вскинувшей руку, когда она впивалась в него взглядом через закрывающиеся двери, намертво впечатался в его память. Ее способности, продемонстрированные тем вечером, в конечном счете, и оказались причиной, почему он искал способа поговорить с ней с глазу на глаз.
— И-и-и? — спросила она.
Чейн остался спокоен, поймав взгляд этой обманчиво учтивой женщины.
— Ты закончила? — спросил он.
Она внимательно изучала его с минуту, но затем повернулась к столу. Открыв его верхний левый ящик, она достала узкий мешочек коричневого цвета, наверху которого лежали два листка бумаги и одна из книг Чейна. Он жаждал узнать, что она сделала из трех вещей, о которых он просил её, но первая из них была самой важной.
Премин Хевис ослабила завязки мешочка и вытряхнула его содержимое себе на ладонь.
— Пара поменьше, — сказала она, — как ты и просил.
Она протянула ему очки, похожие на те, которые надевала Винн, зажигая солнечный кристалл.
— Они такие же? — спросил он.
— Да, их оказалось достаточно просто скопировать… хотя у этих есть структурные улучшения.
Хоть они и были меньше, чем очки Винн, их круглые гладкие линзы помещались в точно такую же оловянную оправу. В отличие от более прямых и толстых дужек оригинальной пары, у этих они были искривлены на концах, чтобы лучше зацепиться вокруг ушей человека.
Хевис, вероятно, поручила их создание своим ученикам — учитывая, как мало Чейн знал о ней. Винн упомянула, что домин Иль'Шанк испытывал не слишком большое уважение к метаологам этой миссии по сравнению с его собственной. Гассан Иль'Шанк просто не знал, с кем имел дело.
Премин, как истинный маг, не выставляла свои навыки напоказ, демонстрируя их только по необходимости. Только мелкие дилетанты устраивали шоу. Из того, что Чейн видел в зале заседаний Совета, она далеко превосходила обычную академическую практику.
— Они были созданы по всем твоим требованиям, — продолжала Хевис, — хотя и не подойдут тебе.
Чейн ничего не сказал. Эти очки предназначались для Винн, чтобы заменить её пару. А относительно другого…
Он шагнул мимо Хевис к ее столу. Отложив в сторону два листка бумаги, он забрал книгу, которую оставлял ей.
Чейн взял с собой и сохранил столько книг, записей и свитков, сколько смог унести из отдаленной обители стравинских монахов-целителей, которых Вельстил обратил в диких вампиров. Этот текст, самый тонкий из них, привлёк внимание Чейна с самого начала, хотя он не мог сказать, почему. Один толстый пергамент свернули гармошкой и закрепили деревянными колпаками между деревянными же пластинами. Его название было «Семь Листьев…»
Последнее слово на старостравинском было почти стёрто от времени и частого использования.
— Ты сделала что-нибудь с этим и моими попытками перевода на нуманский? — спросил он.
Хевис только мельком глянула на книгу. Она медленно обошла его и взяла в руки один из листков — его перевод. Там теперь было больше текста, написанного ее рукой.
— Некоторые из упомянутых компонентов довольно редки. Это главным образом травы и вещества, которые используют для исцеления… но не всё.
Ее объяснение имело смысл, учитывая место, где он добыл этот текст. К некоторому облегчению он понял, каким должно быть последнее слово в названии книги.
«Семь листьев жизни».
Но не все семь веществ в переведенном списке подразумевали листья. Два он не смог даже прочитать: слишком трудно оказалось воспроизвести звуки их названия на белашкийском. Он посмотрел на примечания Хевис, разыскивая их.
— Что за… ветвь мухкгеана? — спросил он.
— Гриб, выращиваемый гномами, — ответила она. — Его шляпка покрыта наростами, которые разветвляются и утолщаются на концах.
— Как листья? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Да, это может прийти на ум, если рассматривать их. Но я не слышала, чтобы их применяли, как лекарство.
Это поставило другую загадку перед Чейном. Как он знал, в его части мира никогда не было гномов. Как те монахи-целители узнали об этом грибе, уже не говоря о том, откуда взяли гномское название для него?
— А это… ан-ос… а-нас-джи…
Чейн боролся с последним из семи названий. Это не был белашкийский, старый или современный стравинский или другой язык, который он знал. Когда Хевис ничего не сказала, он посмотрел на неё.
Она внимательно изучала его, как будто расшифровывала какую-то древнюю книгу.
— Зачем тебе этот перевод? — требовательно спросила она.
— Из любопытства. Я думал, что любая часть восстановленного знания заинтересует Хранителя, если не больше. Это компоненты для чего-то? Действительно ли это — что-то наподобие заживляющего бальзама, какой носит с собой Винн?
— Не бальзам… жидкая смесь с осадком, я думаю.
Она надолго остановилась, и Чейн начал волноваться. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но она прервала его.
— Я не полностью уверена в процессе, так как он не описан подробно. Если судить по твоему переводу текст содержит только загадочные отсылки, возможно ключевые пункты или упоминания какой-то более упорядоченной процедуры. Это, кажется, не тавматургия — или, скорее алхимия — по природе, поэтому возможно, какой-то более приземлённый процесс.
Чейн сник. Даже несмотря на эти полученные крупицы знания, он надеялся на что-то более понятное. Его собственное тело было почти неразрушимо, но у Винн-то нет. Он хотел использовать что-либо, что может поддержать ее жизнь. Если даже Хевис не смогла расшифровать процесс, на который там намекали, какой шанс, что это сделает он? Он был никаким магом, уже не говоря о его низком уровне как колдуна. Он работал главным образом с ритуалом, иногда записывая что-то, и редко практиковался даже в самых распространенных азах алхимии.
— Так что это за седьмой пункт? — спросил он снова.
Открытое подозрение появилось в глазах Хевис:
— Анасгиах… возможно, старо или даже древне-эльфийский, — сказала она, исправляя его неправильное произношение. — Я не нашла перевода для этого, хотя и слышала что-то подобное. Анамгиах, «щит жизни», — полевой цветок на землях Лхоина.
Чейн хотел большего, но было ясно, что терпение Хевис истончается с каждым ответом. Вместо того, чтобы надавить на нее, он взял второй лист своих наработок, прежде чем ее терпение лопнуло. Этот он показал ей с колебанием: оно касалось совершенно другой темы.
— А этот список, — сказал он. — Ты знаешь что-либо из этих компонентов?
Хевис, словно предупреждая, прошептала:
— Какой человек… несет работы исцеления, только чтобы смешать их с чем-то вроде смертельного яда?
Неприязнь так открыто выступила на ее строгих черты, что Чейн напрягся.
— Это — яд в целом? — спросил он. — Или только несколько компонентов?
Он уже знал, что некоторые компоненты фиолетовой смеси Вельстила были безвредными. Другие сбивали его с толку, особенно цветок, который он знал как Девиака Свончек — «вепрев колоколец» по-белашкийски. Хевис могла быть столь же озадачена, сколь и подозрительна.
— Ты знаешь цветок? — убеждённо продолжил он. — Хоть названия, кроме тех, что я перевел?
Одним быстрым шагом Хевис приблизилась к нему.
— Кто ты? — потребовала ответа она. — И не надо заблуждаться: я не боюсь тебя!
