Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
Мужчина выпрямился и, не смотря на связанные сзади руки, изобразил крайне надменный вид.
— Я не понимаю, причем здесь многоуважаемый почетный гражданин нашей страны господин Златан Кромин, но, я уверен, по какой бы причине он не уехал из города, это его личное дело, к которому ни вы, ни я, не должны иметь никакого отношения. Что касается меня, то я признаю свою вину в гибели Гедовин Смолиной, но я уже говорил и повторюсь сейчас, что это была самооборона, и в любом случае судить меня должны не вы, а представители МСКМ.
— О, не переживайте на этот счет, — заверила его Амалия, заходя следом за стражниками приведшими повисшие в воздухе веревки.
Замотанные на руках и ногах невидимой девушки веревки действительно казались неуместно и неестественно зависшими в воздухе, если не знать, что они удерживают человека, скрытого от глаз действием магии, можно было испугаться и прийти в ужас.
— Вас будет судить сама руководитель МСКМ, а не просто ее рядовые сотрудники, — докончила свою мысль Амалия.
Паленин с самым надменным видом повернулся к ней.
— Вы не можете ничего решать в данном вопросе, потому что вы лично заинтересованы в этом деле, а значит, по закону, не должны принимать участия в разбирательстве.
— Не хочу вас расстраивать, но я действительно лично заинтересована в этом деле, а здесь и сейчас мы не на официальном слушании, значит, я могу сколько угодно допрашивать вас, только сначала расстрою: Гедовин жива, ей оказали помощь, так что скоро она поправится и, я уверена, расскажет совершенно другую историю, нежели та, что насочиняли вы. Так что это вопрос решенный, а вот вопрос о вашем участии в заговоре против царя — нет.
— Что?! — небрежно бросил Владимир. — Какой еще заговор? Да у вас горячка, милочка, что и неудивительно, вам в таком положение дома надо сидеть, а не мотаться по чужим странам. Мой вам совет, поберегите силы, и, если вам себя не жалко, то хотя бы дитя пожалейте!
— О, спасибо за вашу заботу, это так трогательно! — съязвила Амалия.
Меж тем Изяслав встал и, перевернув стул другой стороной, отдал его Амалии, обведя внимательным взглядом всех троих преступников, он бодро сказал.
— Ну что начнем!
— Не знаю, что вы там собираетесь начинать, — сказал Паленин, но Изяслав сразу же оборвал его, задав вопрос.
— Милая девушка, ты хочешь опять быть видимой?
Паленин сузил взгляд и презрительно хмыкнул.
— О! Да похоже у вас тут у всех горячка!
— Да, — прозвучал тоненький голосок молодой девушки.
— Хорошо, мы знаем, что у тебя есть некий предмет, способный делать тебя невидимой, но мы также знаем, что ты сама не можешь его снять, это может сделать только тот человек, который создал его и дал тебе. Скажи, этот человек Владимир Паленин?
— Да, — на этот раз ее голос прозвучал тише.
— Мы заставим его вернуть тебе видимый облик…
— И что вы для этого сделаете? Будете управлять моими руками?
— Если надо, то да, можешь не сомневаться, у моих людей это отлично получится. Что это за предмет, милая?
— Это кольцо.
Изяслав немного замялся, все-таки кольцо — не медальон, посторонним людям будет крайне сложно управлять руками Паленина так, чтобы он снял его.
— Как тебя зовут? — спросила невидимую девушку Амалия.
Последовало некоторое молчание, но потом тихим надтреснутым голосом последовал ответ.
— Алтея, меня зовут Алтея, я внебрачная дочь царя Вячеслава Тимея.
Такой откровенный и такой неожиданный ответ поверг Амалию и Изяслава в некоторое недоумение, они переглянулись меж собой, зато Паленину это явно не понравилось.
— Дура! Ты что говоришь! Ты что обещала!
— Вы тоже обещали, что вернете мне видимость только после того, как я убью Аглаю Тарутину, а я этого не сделала, так что же мне еще остается?! — громко, переходя на крик, ответила ему девушка.
— Дура! Они же тебя все равно не отпустят!
— Прекратите! — рявкнула госпожа Тарутина. — Вы что не понимаете, что вы сами им выдаете себя со всеми потрохами!
Она дело говорила, это понимали и Владимир, и Алтея, но, если первый мог заставить себя смолчать, то вторая напрямую спросила.
— Вы отпустите меня, если я расскажу вам все, что я знаю?
— Да, — не задумываясь ответил ей царь Изяслав.
Амалия метнула на него недоуменный взгляд. Как они могут отпустить девушку, которая покушалась на жизнь царя? Это при том, что еще неизвестно, выживет ли он, Амалия не успела уточнить это у лекарей. Но даже если он выживет и все обойдется, то как сам Зарян отреагирует на подобное решение? Амалия достаточно видела, чтобы понять: молодой царь страшно обидится, тут же изменит положение своим приказом, а господам, которые хотели заправлять в его стране, может указать на дверь, настоятельно пожелав не вмешиваться больше в дела его государства как в этом деле, так и в последующих. До сего момента Зарян, по крайней мере, признавал международный Совет, который решено было собирать после возрождения магии в случае чрезвычайный событий. К счастью, Изяслав это тоже прекрасно понимал.
— Я дам тебе убежище на территории своей страны, здесь, как ты понимаешь, тебе свободно разгуливать никто не даст, но и на территории Истмирры ты не будешь разгуливать, где попало. Ты сможешь выбрать любой населенный пункт, кроме столицы, за тобой будут приглядывать, но при этом у тебя останется определенная свобода действий. Конечно, если ты совершишь что-то противозаконное, то будешь наказана как любой гражданин Истмирры в таком же случае, но если ты захочешь просто работать и жить, то милости просим. Согласна ли ты на эти условия?
Алтея кусала губы, этого никто не видел, кроме Паленина, который, уже подразумевая ее ответ, обдумывал варианты своих действий.
— Я… согласна, — тихо, но твердо произнесла Алтея.
И тут, прежде чем кто-либо успел что-то понять, прозвучало одно слово-приказ на древнем языке.
— Убей!
В следующий миг зависшие в воздухе веревки зашевелилась, не смотря на то, что девушку было не видно, было понятно: она упала на пол и забилась в судороге. Изяслав тут же подбежал к ней и попробовал ухватить ее за плечи или за талию, чтобы хоть как-то помочь, удержать ее, отстранить от нее то, что ее мучило.
— Прекратите! Прекратите это немедленно! — потребовала Амалия.
Но Паленин, нагло ухмыляясь, без капли сожаления встретил ее взгляд и злорадно улыбнулся.
— Поздно! Ей уже ничто не поможет! Это механизм!
Механизм. Амалия прекрасно знала, что это, и ей и без того было очевидно, что просто так по одному слову невозможно применить заклинание, которое возможно обратить. Нет, это был именно механизм, заранее продуманный план, который пришлось применить и который меньше, чем за минуту успешно реализовался.
— Вы, вы убили ее! — не веря в то, что все это произошло, потрясенно произнесла Амалия.
— Да, убил! — зловещим угрюмым голосом ответил Владимир, смотря при этом на Аглаю, это был знак ей: молчи, иначе с тобой случится нечто подобное.
Не смотря на свои слова и понимание ужасной истины, Амалия с надеждой посмотрела на царя Изяслава, он все еще сидел на корточках подле девушки, держа ее за руку. Он молча покачал головой — она мертва, ей уже не помочь.
На Аглаю это тоже произвело неизгладимое впечатление. Женщина внешне с полным безразличием посмотрела на Паленина, тогда как в душе у нее все содрогнулось. Паленин убьет ее так же быстро, не моргнув и глазом. Пусть на ней нет никаких заколдованных колец, и руки, так необходимые для колдовства у него заняты, она не может быть на все сто процентов уверенной, что он ничего не сможет сделать. Паленину не важен способ, не важно сам он это сделает или чьими-то чужими руками, главное, что он готов это сделать, и ей, Аглае, стоит сейчас десять раз подумать прежде, чем делать следующий шаг.
Меж тем Амалия приоткрыла дверь в коридор и попросила двух стражников унести тело девушки, те, услышав такое, немного ужаснулись. Что это за допрос такой, разве так можно? Ладно еще пригрозить, они бы даже поняли, если бы были применены побои, все-таки словосочетание «выбить показания» появилось не зря. Но это! Стражники, двое бывалых и крепких мужчин, переглянулись меж собой, с трудом веря в то, что им это не послышалось. Потом они опять невольно перевели взгляд на царя Изяслава, конечно, они знали, что это не он нападал на Заряна, и, наверняка, не он убивал девушку-призрака, но то, что он оба раза с разницей в пятнадцать минут стоял подле пострадавших, наводило на не очень хорошие мысли. Догадываясь о причине их замешательства, Амалия пояснила.
