Сияй, Бореалис! Армейские байки (СИ) - "Liz Elzard" (читать книги онлайн полностью txt) 📗
В эту ночь Лирет долго не спалось. Когда вместе с миссией отпала необходимость размышлять только о выживании, голову стали посещать вещи, которые всё это время оставались за вуалью повседневной рутины. Ум успокоился, и тогда нечто важное стало всходить в голове, как молодые побеги.
«Ты забыла, кто ты есть, Лирет».
Девушка встрепенулась, согнав с себя дремоту, и уставилась в потолок. Затем села прямо и в темноте нащупала футляр. Ей не хотелось включать свет. Казалось, что только в темноте можно почувствовать то, что скрыто от глаз. Лирет взяла скрипку, и что-то внутри деки завибрировало, точно талисман давно ждал, когда рука хозяина снова его коснётся. Внутри скрипки теплилась душа ребёнка, воодушевлённого мечтой. Талисман источал ту неиссякаемую энергию, которая давала двигаться вперёд. Мечта всё еще жила внутри скрипки, и от неё тянулся тот самый волосок.
Лирет, охваченная размышлениями, приставила к себе скрипку и закрыла глаза. Смычок тихонько лёг на струны. Девушка провела им, и в воздухе дрогнул звук. Родной, как голос матери.
Мама…
Где-то в мыслях её размытый образ навевал такое тёплое ощущение. Тёплое, как испечённый свежий хлеб или объятия. Светлое, как сияние весеннего солнца. Лирет тянулась к этому воспоминанию, утопала в омуте и неумолимо плыла на этот свет изо всех сил. Она увидела яркий солнечный город, залитый золотом солнца, почувствовала запах цветущих клумб, переплетённый с солёным морским воздухом. Душа парила над улицами города, проскальзывала мимо окон ветерком. Всё так знакомо здесь. До трепета.
А вот и небольшой балкончик с приветливо распахнутой дверью. Тюль колыхалась на ветерке, будто зазывая. Лирет опустилась туда, робко делая шаг вперёд.
В комнате ничего не изменилось, она была всё так же безупречно прибрана: кровать заправлена, стул задвинут за стол, книжки аккуратно лежали стопками, а воздух ткался из аромата свежести. Пахло чистой, выглаженной постелью. Девушка обошла комнату. Она видела её детали, но мелочи всё по-прежнему оставались размытыми и как бы напоминали, что это всё ещё далёкая от реальности граница. Но так хотелось остаться здесь подольше! Или даже навсегда. Лирет уселась на мягкую кровать и попробовала лечь, уткнувшись носом в подушку.
— Лирет! Ты идешь обедать? — донёсся голос далеко за дверью.
— Да, да! Конечно! — девушка вдруг подскочила с кровати и бросилась к двери. — Иду!
Она, задыхаясь от радости и предвкушения, сбежала по ступенькам вниз. Тишину сотряс топот, скатившийся по лестнице. Запах домашней еды шлейфом тянулся из кухни и верно вёл за нос. Лирет замерла в дверном проёме и заулыбалась. За накрытым столом сидели мама, папа и брат. Всё выглядело настолько обыденным, что девушке показалось, будто она никогда не покидала родной дом.
Лирет почувствовала себя счастливой лишь оттого, что видела лица близких так чётко, будто они были вклеенными живыми картинками, которые выделялись на размытом фоне. И пускай имена ещё оставались разбросанным в памяти паззлом, девушке было приятно осознавать, что она всё ещё помнит их: маму с добрым лицом и аккуратно собранными медными волосами, невысокую и миниатюрную, как фея; большого грузного папу, широкоплечего, будто гигант, с рыжей густой бородой и волосами, а под изогнутыми домиком бровями блестел добродушный задорный взгляд; старшего братика с огненной копной волос и такими же изогнутыми бровями, совсем ещё сорванец. Всех троих Лирет разглядывала так, чтобы больше никогда не забыть.
— Не стой деревом, — добродушно упрекнула мама. — А то без обеда останешься.
— Мама сегодня такой супчик приготовила, садись, — нахваливал папа.
Тем временем братик посмотрел на Лирет не более чем насмешливо.
— Ты чего сопли распустила? — усмехнулся он, не отрывая от неё взгляда, и отправил в рот ложку супа.
Девушка почувствовала, как горят щёки. Ей стало неловко, и она поспешила вытереться рукавом.
— Я дома, — произнесла она, слизнув с губы слезу. — Мам, можно я тебя обниму? Можно мне обнять всех вас?
— Конечно, — мама выглядела слегка удивлённой.
Лирет обняла её так сильно, как только могла, и зажмурила мокрые глаза. В груди забилось сердце, будто до этого оно было каменным и неслышным. Девушка боялась ослабить объятия и выпустить из рук то, что она давно так желала вернуть.
— Что с тобой, дочка? — спросил папа.
— Па, — затем Лирет обняла его, почувствовав колючую щетину.
Когда очередь дошла до братика, тот немного попятился, но всё же поддался. Лирет прижала его к себе.
— Ну прекрати! — закапризничал братик. — Ты своими соплями меня испачкаешь! Что с тобой, в самом деле?
— Неужели я дома? — всё ещё не верила девушка. — Я же дома? Правда?
— Разумеется, — кивнула мама.
— Где же ты ещё находишься? — проворчал братишка.
— А как же война с демонами? А армия? — недоумевала Лирет.
— Армия? — папа расхохотался. — Посмотри на себя — ты такая крошка. Какая тебе армия?
— Нет никакой армии, — радостно сообщила мама. — Ты, наверное, переутомилась.
Лирет воссияла от счастья и от чувства, что всё произошедшее с ней случилось не по-настоящему. Она несмело уселась за стол и уставилась в тарелку с горячим супом. Как же давно она не пробовала домашние супы! По крайней мере, Лирет так показалось. Она жадно принялась есть, обжигая язык и чувствуя мамину улыбку.
— Как твоя скрипка? — поинтересовался папа. — Не нужно отремонтировать? Ты играешь на ней так долго — может, сделать новую?
— Нет, меня эта вполне устраивает, — ответила Лирет, надкусывая краюху хлеба.
— Не хочешь нам сыграть что-нибудь? Я давно не слышал твоей музыки, аж соскучился.
— А вот что — неси скрипку сюда, — предложила мама.
— Да, сейчас, — девушка воодушевлённо поднялась из-за стола.
Она, чувствуя себя настоящим ребёнком, которого одарили тёплым родительским вниманием, поспешила наверх в комнату: скрипка должна была быть там. Лирет ворвалась туда, ища картинку в виде скрипичного футляра, но взгляд цеплялся только за размытые мелочи.
— Где же она? — Лирет начинала сердиться, потому что слишком спешила.
Она осмотрела каждый угол комнаты, заглянула в шкафы и ящики, сунула красный от злобы нос под кровать. Пусто везде. Девушка побоялась, что скрипка осталась там, и из последней надежды заглянула на балкон. Из груди выпорхнул облегчённый вздох: футляр лежал прямо на перилах. Странно, что не упал вниз. Лирет осторожно сняла его оттуда и, ощутив на себе скольжение чужого взгляда, посмотрела на балкон напротив.
Седой курил сигарету, стряхивая пепел в баночку из-под лапши. Он снова был в тёмной толстовке, как и в прошлом сне. Завидев Лирет, парень макнул недокуренную сигарету в пепел.
— Ты что здесь делаешь? — изумилась девушка, забыв про то, что собиралась вернуться на кухню.
— Разве я не должен быть здесь? — чуть изогнул бровь тот.
— Ты меня преследуешь. Не надоело?
— И ты и я у себя дома, — невинно пожал плечами Седой. — Здесь нет никакого преследования. Всего лишь интересная игра судьбы, которая хитрыми ходами заставляет нас постоянно сталкиваться друг с другом.
— Ты ведь даже плохо шутить не умеешь, — проворчала Лирет. — Но раз ты здесь, то позволь мне поблагодарить тебя за то, что спас.
Лицо Седого несколько изменилось, и ей показалось, что он чуть улыбнулся. Это было напоминание о том, что она до сих пор была в сне, ведь настоящий Седой никогда не улыбался ни с того ни с сего. Он вообще был обделен таким спектром эмоций.
— Ещё будет время всё сказать, — сказал парень.
Как по велению его слов, небо сделалось багровым, окунув город в тревожные краски. Лирет почувствовала, как под ногами дрожит балкон. Затем он с грохотом рухнул вниз.
— Подъём! — её растолкал кто-то из солдат, выцепив из сна.
Девушка подскочила, выронив скрипку, с которой уснула в обнимку. В сонном оцепенении, Лирет попыталась сориентироваться в поднявшейся суматохе. В казарме горел красный свет, в воздухе гудели топот и крики. Стряхнув с себя сонливость, девушка тотчас вернула скрипку в футляр, накинула плащ и нырнула ногами в берцы, собравшись с такой скоростью, какой могла похвастаться не каждая девушка. Лирет надеялась, что пока Вечный с его нерушимой защитой здесь, им не придётся подрываться ночью и видеть красный свет.
