Первый горн (ЛП) - Швартц Ричард (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Что случилось? — спросила Лиандра позади меня.
Видимо она совсем не заметила нападения, всё произошло настолько быстро.
— Оставайся там.
В этот раз она появилась сверху, со злорадной усмешкой на лице, когда втыкала мне свой кинжал в плечо. Позади меня раздался тихий звук, и она упала рядом со мной с застывшей усмешкой на землю, двигались ещё только её глаза. В них читалось удивление и неверие.
Подошла Зокора, бросила взгляд на кровь, вытекающую из моей раны и убрала небольшую духовую трубку. Она наклонилась над женщиной, осторожно вытащила маленькую, чёрную стрелу из её шеи и схватив за волосы, потащила вдоль коридора из храма.
— Иди за мной, — сказала она.
Я следовал за ней, как мог.
Может всё дело было в холоде, но сильной боли я не испытывал. Однако это ещё придёт.
Всё то время, пока Зокора очищала мои раны и накладывала повязку, «дочь» барона лежала рядом на земле в том же положении, как будто заледенела. Но она была лишь парализована. Живая и здоровая, только не способная двигаться.
Все молчали, прекрасно помня угрозу Зокоры, высказанную в её адрес.
После того, как она меня перевязала, она взяла женщину и ушла глубже в пещеры. Я ожидал услышать какие-нибудь крики, но Зокора вернулась через несколько минут.
— Что вы так смотрите? — спросила она.
— Вы сказали, что хотите её пытать, — ответила Лиандра.
— Я и собираюсь. Возьму её с собой в свой город, — она улыбнулась. — Если хорошо о ней заботиться, она, возможно, протянет пару лет. Ученицы всегда благодарны за объекты, на которых можно потренироваться. На ней они могут научится и тому и другому: искусству исцеления… и искусству пыток.
Не только я сглотнул, когда она это сказала.
— Почему у вас эта склонность к пыткам? — тихо спросил я её позже. — С чем-то другим я бы смог примериться, но это…
— А разве в ваших королевствах нет мастеров пыток? — спросила она и действительно выглядела удивлённой.
— Есть.
— Я пытаю не ради удовольствия или чтобы удовлетворить свою прихоть, — она посмотрела на меня. — Это трудно объяснить. Благодаря нашему дару врачевания можно кого-то долго пытать, а затем снова исцелять. Не обязательно, чтобы это был смертный приговор, но наказание, оказывающее достаточно длительное воздействие, чтобы наказуемый на протяжении столетий больше таким не занимался. Для того, чтобы можно было кого-то исцелить, сначала нужно точно знать, что можно повредить, а что нет.
— Полностью исцелить?
— Да. В большинстве случаев. Только правитель города может приговорить эльфа к окончательной смерти. У нас нет темниц. Когда пытка заканчивается, и правонарушитель исцелён, он заплатил за свои преступления и снова свободен.
— Я этого не знал, — сказал я.
Эта мысль всё ещё наполняла меня ужасом, но её ответ представил дело в ином свете.
— Поэтому я тебе говорю, — ответила Зокора. Она замешкалась. — Другим бы я не стала объяснять.
— Спасибо.
— Забудь, — она улыбнулась кровавыми зубами. — Два.
Земля под нашими ногами слегка завибрировала, от потолка над нами оторвались куски камня и лёд.
— Проклятье! — выкрикнул я и побежал, Янош и Лиандра не отставали.
На другой стороне коридора, ведущего в храм, находилась дверь. Я выбил её ногой, и передо мной оказалась последняя дочь барона. Она удивлённо подняла взгляд и умерла. Это Янош, промчавшийся мимо, расколол ей голову топором.
Посреди комнаты стоял Бальтазар и смеялся.
— Вы опоздали!
Я не стал его слушать, я уже бежал.
Храм не был похож ни на один из тех, что я видел. Он был такой же, как комната под башней, восьмиугольный, но только с одной дверью. Диаметром комната была около восьми длин, равных росту человека, а в высоту около четырёх. Везде прямые края и без каких-либо украшений, за исключением того факта, что камень был так отполирован, что в нём виднелось отражение.
Перед каждой из восьми стен, на расстояние одного роста человека, стоял прямоугольный пьедестал. На каждом из них, в чаше из мифрила, лежал кроваво-красный драгоценный камень, размером с голову. У чаш, держащих эти камни, имелась крышка, которую можно было откинуть назад, так чтобы камни в чаше лежали открытые или же закрыть её, чтобы камни полностью находились в ядре из мифрила.
В середине комнаты стоял Бальтазар на ещё одном пьедестале. Этот пьедестал тоже был восьмиугольным и в нём было восемь отверстий. Через одно такое отверстие я смог разглядеть ещё один большой рубин, тоже в такой же чаше. Над этим рубином, в крышке пьедестала было отверстие, и на этом пьедестале стоял, казалось бы, беззащитный, Бальтазар. Он поднял вверх чёрного волка, которого я в последний раз видел во сне. Вокруг него, волка и пьедестала играл белый свет.
Значит это был возрождённый пункт пересечения, а Бальтазар стоял на нём, посреди всех этих магических энергий, которые должны были его сжечь.
Я ещё никогда раньше не видел силовые линии, о которых говорила Лиандра, но здесь они были хорошо видны.
Вокруг каждого драгоценного камня в чашах колыхался воздух разного цвета. От каждого драгоценного камня исходил луч, толщиной в палец: белый, золотой. голубой, зелёный, жёлтый, чёрный, серебренный и бирюзовый. Все лучи, за исключением двух, описывали попеременно круг. Два других луча, золотой и серебренный, встречались в пьедестале под Бальтазаром. Он так настроил энергии, что пересекались только две силовые линии. Очевидно, больше ему было не нужно или же он не смог бы их выдержать.
Я бежал вдоль стены и каждый раз, когда проходил мимо одного из пьедесталов, чувствовал странное ощущение покалывания, но не обращал на это внимание. Я хотел заставить его повернуться в мою сторону или, если он не повернётся, таким образом оказаться за его спиной.
Симон появился в дверях позади меня, зарядил арбалет и выстрелил, ещё когда Бальтазар смеялся. Болт полетел в Бальтазара, остановился перед ним в воздухе, вспыхнул и полетел назад, попав Симону прямо между глаз.
Янош закричал и побежал прямо к Бальтазару. Но тот небрежно махнул рукой, и Яноша поразил гигантский удар; я увидел, как расплющилась его грудь, когда его отбросило к потолку, там он замер на одно мгновение, а затем полетел вниз. Он упал и больше не двигался.
Бальтазар быстро повернулся ко мне, сделал жест рукой, как будто что-то толкнул, и разноцветные нити отделились от пьедестала и обмотались вокруг, связывав меня. Каждое движение было словно лёд и огонь одновременно.
Там, где эти нити прикасались ко мне, они проходили сквозь дублёнку, доспехи, одежду и плоть, пока не достигли костей и там совершали своё ужасное дело, ломая мой скелет на мелкие кусочки. Я пытался всеми силами противиться, но всё было бесполезно. У меня получилось ненадолго взять в руки Искоренителя душ, но он не смог мне помочь, и когда сломались кости моих пальцев, он упал на землю.
Единственное, что можно сказать по этому поводу это то, что агония длилась недолго. Со сломанными ногами, пальцами и костями рук я упал на землю, тогда разноцветные нити отпустили меня.
Я лежал между двумя пьедесталами так, что мог видеть, как Лиандра и Зокора вместе вошли в комнату. Видимость была не особо хорошей, потому что один мой глаз разорвался, когда раздробилась скула, а другой был весь в крови. Я ещё никогда не испытывал такой боли; почему я не потерял сознания, было для меня загадкой. Может это сержант, а не я, который несмотря ни на что, не хотел бросать своего дозора.
Белое и чёрное, Лиандра и Зокора, идеальный контраст, но с одинаковым выражением лица.
Зокора повернула направо, в неё ударил огненный луч и отскочил от ладони, Лиандра выбрала левую сторону, и её окутала гроза из молний.
Я ожидал, что обе погибнут так же быстро, как Симон и Янош, но оказалось, что я недооценил их, потому что они умирали долго, молнии и пламя вокруг них; в середине, на пьедестале, улыбающийся Бальтазар. Видимо он вошёл во вкус этого состязания!
Лиандра рухнула первая, её восхитительные волосы сгорели дотла, гордое лицо наполовину обуглилось. Она стояла на коленях, однако, когда подняла голову, то, что ещё осталось от её лица, казалось холодным и спокойным.
