Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Да, нужно поискать что-нибудь, — Рэн спрыгнул с дерева и скривился от боли. — Здесь мы вряд ли найдём что-то съедобное. Сможешь идти?
— За едой? Конечно, смогу.
Охотник помог девушке спуститься, и они вместе, как двое увечных, направились на поиски пищи. Наступили сумерки, и всё ближе к путникам подбиралась ночь. Идти сквозь бурелом, во мраке, с болью в теле было трудно, но они шли. Им не попадалось ни зверья, ни птиц: все звери необъяснимым природным инстинктом почуяли неладное и загодя покинули опасную область. Даже там, куда гигантская волна не достала, местность оставалась пустой. Уже затемно Рэн нашёл чистый ручей и несколько съедобных кореньев, но насытиться ими как следует пиратка не смогла. Перекуса хватило лишь на то, чтобы идти дальше.
Через час блужданий путники наткнулись на тропку, что убегала сквозь чащу на северо-запад. По ней пришлось пройти несколько вёрст, прежде чем узкая дорожка влилась в более широкую. Именно она и вывела пуэри и его спутницу к покинутой деревне, что стояла на опушке.
Селяне покидали дома в спешке: прямо на улице лежали мешки с утварью, инструменты, тряпьё, в одной из стаек обнаружилась брошенная скотина. Двери некоторых домов стояли нараспашку. Рэн готов был поклясться, что люди ушли не раньше, чем прошлым утром.
В одном из дворов пировала семейка гулей, доедая останки коровы. Безопасности ради охотнику пришлось перебить их, хоть на это и ушли последние силы. Только после этого путники наконец смогли привести себя в порядок: заменили прохудившуюся одежду, набрали в огороде овощей и даже помылись. К тому времени ночь миновала почти наполовину, и беглецы так вымотались, что решили заночевать в одной из хат. Рэн вызвался дежурить первым, но спустя какой-то час его свалил сон.
И уже на следующее утро пуэри сильно пожалел, что дал волю слабости.
Его разбудил крик одинокого петуха. Быстро продрав глаза, охотник выглянул в окно: солнце встало, стало быть, петух прокричал уже не первый раз.
Вскочив, Рэн первым делом растолкал пиратку. Просыпалась девушка с трудом, но на тычок в больное плечо отреагировала мгновенно:
— Ай! Очумел, что ли?!
— Мы проспали!
Хелия в свою очередь глянула на окно и с укоризной посмотрела на пуэри.
— Ты заснул на дежурстве? Как только нас не сожрали!
— Уж прости! Давай убираться отсюда!
— Да к чему так торопиться?
Охотник бросил на пиратку угрюмый взгляд и ехидно ответил:
— А как ты думаешь, местные просто так отсюда бежали?
Начиная понимать причину спешки, Хелия округлила глаза.
И почти сразу они оба услышали отдалённый гул. Очень знакомый гул.
Пуэри только сжал губы и выбежал на улицу. Пиратка последовала за ним.
Зловещий звук доносился с северо-востока, его источник было не разглядеть из-за холмистой местности.
Рэн уже знал, что там увидит, но всё равно побежал к ближайшему дереву и полез наверх. До последнего он надеялся, что ошибается.
— Ну, что там? — крикнула Хелия, оставшаяся внизу.
Пуэри не ответил. Просто смотрел вдаль сквозь листву.
Там, через несколько вёрст, зелень холмов постепенно исчезала под тёмно-серой массой.
Я нашёл то, что искал.
Это оно. Аномалия с углублением в эфирной прослойке. Всё это время она находилась у меня под носом. Да, ещё несколько месяцев назад я не смог бы ей воспользоваться. Но теперь могу. Это значит, что от финала всей этой треклятой истории меня отделяет всего несколько шагов. И всё закончится.
Никогда прежде я не был так сосредоточен. Обнаружив аномалию, я дал себе целую минуту на ликование, а потом сразу взялся за дело.
В походном котелке бурлит мерзко поблёскивающее варево. При взгляде на него вспоминается зелье, которое я силком выпоил Лине перед Вратами Хорта. Оно было отвратительным? Ерунда. То, что я готовлю сейчас, отвратительнее стократ. И да, чуть позже я это выпью.
Большинство реагентов я позаимствовал в Башне Меритари во время своего недавнего визита. Как знал, что добро не пропадёт. Только надо было ещё прихватить кальцинатор и перегонный куб. Лопухнулся, что сказать.
Высыпаю в котёл последний и ключевой ингредиент — толчёные зубы умруна. Свежие, добытые час назад на близлежащем погосте. Человек, которому не повезло стать донором, погиб давненько, но умрун из него получился отличный.
С помощью магии отделяю от зелья пену и осадок. Испарение от варева скапливается прямо над котлом в специальном энергетическом поле. Его нужно будет кристаллизовать, а потом провести возгонку. Только так получается кристально чистый концентрат. Малейшая примесь, и зелье меня убьёт.
Интересно, если бы мне год назад сказали, что я пойду на такой риск, я бы поверил? Очень сомневаюсь. Тогда я ещё боялся неточностей, огрехов. Не доверял себе, потому что люди совершают ошибки. Теперь во мне осталось так мало человеческого, что я больше не боюсь напортачить. Зелье получится чистым, и я переживу его действие.
Охлаждаю испарение. Параллельно сливаю оставшийся в котле бесполезный бульон прямо на землю. Мерзость шипит, пузырится, но не впитывается. Через час или около того кипящая жидкость превратится в металлическую лужу.
Сублимирую твёрдый концентрат. Жаль, что в моём распоряжении нет алхимических приборов. Возгонка магическим методом — процесс крайне тонкий и требует времени, но на поиск лаборатории времени ушло бы ещё больше.
Сжижаю очищенный концентрат и помещаю в стеклянную пробирку. Теперь надо подождать, пока само остынет. Смесь имеет апельсиновый оттенок. По виду и не скажешь, насколько эта дрянь ядовита. А вот вонь вполне соответствует!
Зелье мнимой смерти. Оно погрузит меня в глубокую кому: до предела замедлит сердце и полностью парализует. Тело остынет до температуры окружающей среды. В итоге даже самый лучший врачеватель не отличит меня от свеженького трупа. Примерно через сутки концентрат разложится в крови, и жизненные процессы возобновятся. Опять же, если организм достаточно сильный, а зелье достаточно чистое. Словом, убойная отрава.
Честно говоря, я собираюсь использовать зелье не совсем по назначению: обычно его пьют, если хотят притвориться мёртвым. В моём же случае требуется подобраться к смерти так близко, как это только возможно, и при этом всё-таки не сдохнуть. Хорошо, что у Отражения выходные. Оно бы сильно возмущалось.
Настраиваю защитные круги. Ложусь. Складываю рядом всё необходимое: оружие, воду, противоядие, приготовленное из отфильтрованного осадка. Устраиваюсь поудобнее. Как-никак, до завтрашнего утра шевелиться мне не придётся.
Глубоко вдыхаю и на всякий случай желаю себе удачи. Пью.
В глотке вспыхивает инферно, и я жалею, что чувствительности лишилась только моя кожа. Впрочем, жжение быстро уступает место онемению, и мне кажется, что я проглотил кусок льда. По конечностям растекается слабость. Пытаюсь пошевелить пальцами и понимаю, что не могу. Быстро же действует эта гадость! Не получается даже приоткрыть веки.
Паралич добирается до диафрагмы, и моё дыхание прерывается. Сознание начинает мутнеть, но его ещё хватает на то, чтобы подумать: «Ну вот, теперь я и впрямь как живой мертвец».
Мои чувства одно за другим отказывают.
Я проваливаюсь в глухую тьму, которая отчего-то совсем не чёрная. Она не имеет цвета, не имеет глубины. В ней нет времени, и все мои мысли теснятся в одном мгновении. Здесь есть только нечёткий образ, недвижимый, почти не выделяющийся из общей беспредельности. Пятно пустоты в не имеющем измерений вакууме.
Пятно притягивает меня к себе и, словно нехотя, обретает форму. Девушка: серые волосы, серое платье. Старая знакомая. Она понимающе улыбается.
— Безымянный. Ты пришёл ко мне. Сам.
Я бережно извлекаю из спрессованного клубка мыслей ту самую, что привела меня сюда. Тщательно продумываю её ещё раз, прежде чем озвучить.
— Да, Малика. Всё как ты говорила.
Глава 29
Падение
Говорят, месть в первую очередь вредит тому, кто её вершит. Но есть тут одна загвоздка: месть столь же разрушительна, сколь приятна.
