Волчья дорога (СИ) - Зарубин Александр (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
"Делать нечего", — напомнил себе капитан, глядя как тянутся мимо лошади, повозки и всадники в броне. Люди Лесли провожали их взглядами, устало опёршись на стволы. Кто-то крикнул вслед. Старую пехотную дразнилку про грязные голенища. Обидную, но лениво, без энтузиазма. Шутника никто не поддержал, настолько все устали. Конвой тоже промолчал — важно, не снисходя с высоты седел до пехоты. И скрылся за поворотом. Две повозки, сорок человек.
— Интересно, что везут? — кивнул вслед мастер сержант, запустив руку в обвисшую бороду.
— Не наше дело, — отрезал Яков и махнул рукой — продолжаем марш. Люди, ругая налипший на сапоги снег, выбирались из сугробов на дорогу обратно. Начинался день — серый февральский день. Серое небо, серый снег. Чёрные, суровые ёлки вдоль дороги, по обеим сторонам. Где-то вдали, над их кронами стелется тёмный дымок. Яков задумался, провожая тёмные клубы глазами. Хлюпнул в мокром снегу сапог. С хвоста колонны долетела хриплая ругань, залязгали оси. Яков открыл было рот — послать Рейнеке юнкера разобраться. И закрыл, вспомнив, что парень пропал бесследно неделю назад.
— Эх, оболтус, где тебя носит, — прошептал капитан под нос, провожая тёмные клубы взглядом.
Если бы он мог бросить все, свернуть и пройти напрямик на этот дым — через полдня упёрся бы в придорожный трактир. Точнее, в его обгорелые остатки. Тот самый трактир, из которого утром того же дня ушли Рейнеке и Анна. Пол-дня пути. Но капитан не мог — в лесу, без дороги ротная колонна далеко бы не ушла. Оставалось тащится вдоль чёрной лесной стены по занесённой дороге. И надеяться успеть к развилке до темноты. Карты говорили — там кончается надоевший лес. И там, на перекрёстке дорог — деревня.
— Хорошо бы до ночи успеть. Обогреться, — угрюмо думал капитан. Под ногами мерзко захлюпал снег, разбитый колёсами в грязную жижу. Из рядов кто-то закашлял. Надрывным, лихорадочным кашлем. Яков выругался и приказал ускорить шаг. Хотелось до темноты найти крышу.
— А вот хрен нам, — угрюмо выругался сержант вечером, когда до заветной деревни осталось всего ничего. Так, что защекотал нос, сводя измученных людей с ума, запах дыма, тепла и хлеба.
— А хрен. Всем. Прям с грядки. Ядрёный. В обе руки, — угрюмо ругался ветеран, сплёвывая в снег себе под ноги. Издалека, там где тянулась к небу тонкая деревянная колокольня доносилось ржание коней, суетились деловитые люди в потрепанных алых плащах. Клибился тонкий дымок фитилей. Несся лязг и приглушённые крики. Команды. Знакомые Якову с сержантом с малых лет. Развод караула. Деревню заняли раньше них.
— Чертова кавалерия, вечно они... — выругался сержант, углядев вдалеке алые плащи. Ветер донес конское ржание. Словно в ответ.
— Вообще-то их здесь быть не должно, — пожал плечами капитан. Вообще-то это было правдой. Места зимних квартир и пути до них командование старалась разносить как можно дальше между мелкими ротами и эскадронами, чтобы не разорить страну вконец. Бумага на эту дорогу у Якова была. Может быть, ошибка, — подумал он, пожал плечами и пошёл к деревне разбираться. В тесной компании сержанта, Ганса Флайберга и двух мушкетёрских капральств. Для солидности. Фитили на рукавах горели, тянясь в небо тонкими стебельками сизого дыма. Просто так. Хлюпала под ногами жидкая грязь. С неба падала серая, ледяная крошка. Летела, кружилась, норовя забраться в глаза и за воротник.
— Просто так, — думал рядовой Майер, осторожно раздувая на рукаве трепещущий алый огонёк. От деревни несло дымом. Тёплым, "домашним" запахом печи и хорошо протопленного жилища.
Договорится не получилось. Командир кроатов — узкоплечий тонкий майор в щегольском плаще даже не попытался назваться. Небрежно махнул рукой, в ответ на церемонное приветствие, и сказал что правила постоя их легкоконного полка не касаются. На задании они.
— Впрочем, — проговорил он потом. Вежливо, будто делая Якову одолжение, — можете подождать. Завтра с утра мы, так и быть, освободим вам место.
Из окна показалась женщина. Неумесно и странно выглядевшая здесь дама, вся в белом, с красивым, тонким лицом. Вздернувшемся при виде солдат в презрительной усмешке. Майор сразу, на полуфразе, потерял к гостю интерес, развернулся спиной, забыв о Якове и о манерах.
"Так и быть", — Сержант под ухом у Якова обиженно засопел. Капитан не обернулся — и так представил, как у старого волка сжимаются от обиды кулаки. "Завтра с утра" .
Яков было подумал обидеться, да вызвать майора на дуэль. Или просто дать в рожу, благо рожа у майора была тонкая, красивая, породистая — так и просила доброго кулака. Сзади прилетел медный звяк — по звуку, полка мушкета. Терпение теряли все, явно. Яков огляделся. Ветер встрепал плащ, завернул назад поля старой шляпы. Кроаты суетились вокруг, деловито таскали мешки — разгружали что — то. Вдали чёрнел лес. Яков усмехнулся. Вдруг, для своих совсем неожиданно.
— Делать нечего, сержант, ночуем в поле, — сказал он и, прежде чем тот успел издать протестующий крик ткнул пальцем назад, — разобьём лагерь вон там.
Сержант почесал бороду и вдруг усмехнулся тоже. Палец Якова описал в воздухе круг и показал прямо на дорогу из деревни. Чуть помедлил, дёрнулся. Перечеркнул её поперёк. Сержант кивнул.
— Ганс, — продолжил Яков, обращаясь уже к хмурому стрелку, — возьми десять человек, нарубите дров. Вон там.
Капитан ткнул пальцем ещё раз. В противоположную сторону. Туда, где скрывался за деревьями другой конец лесной дороги. Тащить оттуда дрова будет, конечно, очень неудобно, но...
Стрелок оскалился.
— И если дерево случайно упадёт не туда.... — протянул сержант
— То это не наша беда. Нам с вами, господа торопится некуда, — подхватил капитан, и оскалился. Довольно злобной улыбкой. Представил себе лицо кроатского майора, когда он выяснит, что пути из деревни перехвачены. Один — лагерем роты, другой — лесным завалом. Впрочем, пусть его. Если хочет, пусть возмущается, шумит, может даже на дуэль вызвать. Яков совсем не спешил. В отличие от наглого кроата.
Эти мысли Якова грели ещё пару часов — пока солдаты разбивали лагерь. Деловито, организованно, под чётким командованием сержанта. Линия постов — все при мушкетах и шпагах, ружья, на всякий случай, заряжены и фитили зажжены — растянулась через поле. Смыкаясь с такой же линией кроатских патрулей в лесу. Издалека донёсся треск и шум падающего дерева. Потом ещё и ещё. При этих звуках Яков хищно усмехнулся. Загорелись огни, захлопали на ветру полинявшие крылья палаток. Солнце закатывалось за горизонт, вверху, на холме чернела деревня. Из труб ползли вверх столбы белого дыма. Капитан огляделся, подумал, что на ночь глядя кроаты точно никуда не уйдут и можно поспать, пока есть время. Что он и сделал, под ставший привычным в роте шум — рядовой Майер опять поцапался со своей кудрявой.
— Что-то они сегодня громче обычного, — лениво подумал капитан, засыпая.
** **
— Убъю... Догоню — убъю суку... — рычал рядовой Ханс Майер, задыхаясь от быстрого бега. Ветка хватила по лицу, Нога в тяжёлом сапоге попала на наледь, поехала, сапог зарылся в снегу. Рядовой пошатнулся, но устоял. Тяжёлая ветка хватила его ещё раз — по затылку. Майер потряс головой. Вокруг тянулся лес — тёмный еловый лес, истоптанный сапогами во всех направлениях.
— Неа, не убъю, — прорычал он, встряхиваясь и втягивая носом морозный ночной воздух, — висеть потом за такую. На корявом суку. Но проучу на совесть, попадись только.
На лице рядового отливал лиловым роскошный синяк — след от прошлой попытки "проучить" упрямую Катаржину. Багровым, в пол-лица полукругом. Не то чтобы больно — за время службы рядовой Майер и не такое получал. Но обидно, до ужаса. И смеяться приятели будут. Опять. Лес молчал, лишь ветки шумели под ветром. Если и были в этом шуме следы беглянки — непонятно. Не разобрать. Рядовой шагнул вперёд, раздвигая кусты. Ещё одна ветка — длинный, тонкий ореховый прут хлестнул его по лицу. Тот зашипел и выругался— попало неудачно, как раз по синяку.
