Минос, царь Крита (СИ) - Назаренко Татьяна (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Коли покажет она путь в город, то разве ее любовь не заслуживает награды?
— Я покажу… — лепечет Скилла, повернувшись ко мне, а потом снова оборачивается к Главку и самодовольно улыбается — как есть Ганимед! Наверно, умеет бранить нерасторопных служанок и капризами вымаливать у отца дорогие украшения и пестрые одежды! Что же, мне на руку это! Она ничего не понимает. Она полагает, что сама охотится на меня, и теперь боится, что добыча от нее уходит…
— А ты сдержишь свое слово?
Все! Остается впиться в беззащитное брюшко мухи и впрыснуть яд. А потом ждать.
— Разве ты не заслужила награду?
Желудок мой вновь дергается, и еще один кислый комок подкатывает к горлу. Я с трудом справляюсь с тошнотой. Да что это с моей утробой сегодня?
— Или ты хочешь, чтобы я поклялся? — уверенно продолжаю я и, не дожидаясь подтверждения, боясь, что не справлюсь с новым приступом тошноты, вскидываю руку к небу, — Клянусь Зевсом Эгиохом, что сполна вознагражу Скиллу, дочь Ниса, за то, что она принесла мне победу. Клянусь, я отблагодарю тебя, как ты этого заслуживаешь!
Поворачиваюсь к нубийцу:
— Найди Амфимеда, пусть он тихо поднимает своих кимвольцев.
Главк шумно выдыхает, зло сплевывает.
— Что же. Не смею спорить с отцом, — ядовито бросает он.
— И поднимай лестригонов и тирренов, — невозмутимо отзываюсь я.
Главк рывком откидывает полог, зовет раба и, уйдя вглубь шатра, облачается. Сердито позванивает медь доспеха.
В палатку вваливается, стряхивая с волос дождевые капли, мрачный и лохматый спросонья Амфимед, наскоро облачившийся в полотняный доспех.
— Выбери десяток надежных людей, таких воинов, которые пройдут сквозь Аид и вернутся живыми, отважный мой Амфимед, — приказываю я. — Они пойдут с этой девушкой. Она укажет потайной ход в Нису. А остальные, с Главком — к воротам.
— Не сильно церемонься с этой сучкой. Пусть убьют ее, если только заподозрят обман! — злобно бросает Главк, не оборачиваясь.
— Будь уважителен с царевной Скиллой! — осаживаю я сына, властно глядя на Амфимеда. Тот удивленно вскидывает кустистые брови, но ничего не говорит. Лишь коротко кивает и выходит, увлекая за собой девушку.
Я облегченно перевожу дыхание. Охота завершена. Но меня все еще бьет дрожь, и желудок болит.
Главк, уже облачившийся в доспехи, бросает мне:
— Ты что, правда женишься на этой шлюхе?
— А я ей обещал жениться? — я слегка повожу плечами, по спине бегут неприятные мурашки. Подхожу к сыну, беру его за запястье. — Да будет с тобой и твоими воинами Арес Эниалий.
— Хвала Гере! — восклицает Главк, смеясь. — Я уж было решил, что вижу собственную мачеху. Ты, отец, оказывается, умеешь дурачить женщин не хуже опытного повесы! А Девкалиона, помнится, за подобные шутки ты сильно бранил!
Я смущенно и довольно улыбаюсь.
— А мне бы и в голову не пришло добиваться от этой курочки предательства таким тонким способом, — продолжает Главк. — Я бы ее пытал, хоть и жалко портить такую нежную кожу! Ты кому ее отдашь?
— Никому, — я чувствую, что смертельно устал. — Я клялся наградить ее. Я отпущу ее на свободу.
— Что же, это милосердно, — насмешливо кивает Главк.
— Милосердно было бы пытать ее… — ворчу я. — Вернись живым, Главк.
Главк надевает косматый шлем и встряхивает головой. Черная конская грива мотнулась по плечам. Он возбужденно хохочет, выходя из шатра:
— Я принесу тебе голову Ниса, отец! Нет, я приведу его живым, чтобы ты посмотрел в глаза убийце Андрогея!
Им уже овладевает боевое безумие…
Моя вожделенная Ниса достанется не мне. Благородные Главк, Амфимед, Итти-Нергал, иные мои гепеты войдут в нее и утолят многодневное желание. Я должен буду только ждать, когда они принесут мне корону Ниса.
Снова подкатывает к горлу кислый комок, я бросаюсь к серебряному тазу у стенки палатки, и меня рвет кислятиной.
К тому времени, как я вышел из палатки, сборы уже подходили к концу. Амфимед и Главк давно ушли. Прочие воины собирались, но во тьме и шуме дождя нисийцы вряд ли заметят сборы. И я благословил непогоду, которую еще совсем недавно проклинал.
Ниса спала. Лишь мои глаза различали мирно ходящих воинов на стенах и башнях. Время от времени они перекликались друг с другом. Жители города успели привыкнуть к близости врага за эти шесть лун.
Время тянулось медленно-медленно. Прошла вечность, прежде чем до меня донесся слабый, ликующий голос рожка. Тишину разорвало в клочья. Тотчас по всему лагерю затрубили ответно рога, раздались короткие, отрывистые приказания, заполыхали факелы. Те, кто уже был готов, с ревом устремились к Нисе.
Потом в Нисе начался пожар — небольшой: в такой дождь огонь вряд ли мог распространиться на весь город. Тем не менее, я видел, что горящее здание велико, и подожгли его изнутри. Сполохи пожара плясали пирриху, и их отблеск освещал низкое, огрузневшее влагой небо. Оставшиеся в стане восторженно вопили, глядя на это величественное и ужасное зрелище:
— Ниса пала, анакт! Ниса пала!!!
Сердце мое колотилось от радости, как безумное. Я воздел руки, во весь голос вознося хвалы грозному Эниалию и его сыновьям.
Может быть, Зевс и не желал моей победы в этой войне, но далеко не все боги были на его стороне!
Далеко не все боги…
Я замер, обожженный этой мыслью.
Разумеется! Разве не благоволили мне могучая Деметра и златокудрый Гелиос? Лето выдалось жаркое, засушливое, и урожай, который не смогли уничтожить лестригоны Главка и кимвольцы Амфимеда, сгорел на корню. Разве не забыл на время обиды грозный Посейдон? Истм, Аттику и Беотию в этом году не раз трясло. Мне исправно доносили, что басилевсы многих городов съезжались в Дельфы, испрашивать у сребролукого Аполлона пророчества, как прекратить бедствия. Эак, мой сводный брат, покидал Афины и совершал гекатомбы в Дельфах. Разве не пресветлая Афродита и ее беспощадный сын подарили мне Нису? Я уж не говорю об Аресе Эниалии, который редко отворачивал от критян свое грозное лицо.
Так отчего же я забыл об этих богах, надеясь только на милость Зевса? Или на самого себя?
И тут я почувствовал присутствие божества — словно кто-то стоит за плечами, легонько касаясь волос.
"Минос, сын Муту, ты сродни куда более великому и могучему богу, чем Зевс", — явственно шепнул мне кто-то. Я оглянулся. Могу поручиться: женская фигура мелькнула перед моим взглядом и исчезла прежде, чем я узнал ее.
Неужели я могу просить о помощи Аида? Ибо кому я еще сродни, и кто, кроме Аида, более могуч, чем Зевс?
Мысль, пришедшая мне на ум, показалась невообразимо дерзкой. И я сперва отогнал ее, потому что с детства помнил, что есть мертвое, и есть живое, и нам нельзя нарушать грань, их разделяющую. Так говорил мне мой отец. Нет, не отец! Мой отец — финикийский Муту, бог смерти. Это Зевс грозил мне карой за нарушение границ между живым и мертвым.
Тем временем прекрасная Эос поднялась над землей. Тьма сменилась серым, тусклым рассветом. Дождь почти кончился, в сером утреннем воздухе висела водяная холодная пыль. Густой, удушливый дым валил от города.
Воины мои вернулись, когда уже совсем рассвело. Пьяные от победы, вина и усталости, они медленно шли в стан, нагруженные добычей, и гнали пленников.
Радостный Амфимед, словно молодой пес, бросился ко мне. На его закопченном лице белели зубы и ярко сияли серые глаза.
— Мой богоравный анакт, мой филетор, — произнес он и, почтительно склонившись, положил к моим ногам корону Ниса и его скипетр. Я не удержался и наступил на них. — Прими эту победу! Пусть пролитая кровь омоет рану на твоем сердце. Пусть ликуют эвмениды, ибо в эту ночь свершилась месть.
— Что там горит?
— Потайной ход вел через погреба дворца. Мы подожгли пифос с маслом и в суматохе без особого труда прошли к воротам, — простодушно пояснил Амфимед и рассмеялся, обнажая крепкие клыки. — Не тревожься, анакт. В такой дождь пожар не мог распространиться даже на весь дворец! Мы возьмем богатую добычу в Нисе!
