Серафина - Хартман Рейчел (серия книг TXT) 📗
— Что это?
— Само собой, не узнаете, пока не развернете, — сказал он, блестя глазами в полумраке. — С Новым годом!
Это была тонкая книжица, переплетенная в телячью кожу. Я открыла ее и рассмеялась.
— Понфей?
— Единственный и неповторимый. — Он стоял рядом со мной, будто читая через плечо, почти касаясь моей руки. — Это его последняя книга, «Любовь и работа», про которую я как-то вам говорил. Она, как вы можете догадаться, о работе, но еще — о мышлении, и самопознании, и о том, что есть хорошего в жизни, и…
Он умолк. В названии стояло еще одно слово — и это самое слово тяжело повисло между нами.
— И о правде? — ляпнула я, думая, что это нейтральная тема, и слишком поздно осознав, что это совсем не так.
— Ну, да, но я хотел сказать, гм, о дружбе. — Киггс сконфуженно улыбнулся. Я снова посмотрела на книгу. — И о счастье, — добавил он. — Вот почему его считают сумасшедшим. В Порфирии, чтобы быть философом, нужно подписать договор страдальца.
Я не сумела удержаться от смеха, и Киггс тоже засмеялся, а Гантард, который как раз исполнял соло на шалмее, обернулся на хихиканье и испепелил нас взглядом.
— Теперь мне стыдно, — сказала я, — потому что я ничего вам не приготовила.
— Чепуха! — сказал он горячо. — Вы нам всем сегодня сделали подарок.
Сердце мучительно заколотилось; я отвернулась и через щель в занавесе увидела, что на дальнем конце зала стоит в дверном проеме дама Окра Кармин и тревожно машет длинным зеленым рукавом.
— Что-то случилось, — сказала я.
Киггс не стал спрашивать что, а просто последовал за мной вниз по ступенькам, через водоворот танцующих и за порог зала. Дама Окра Кармин держала Комонота за руку, не давая ему уйти, а растерянные стражники стояли рядом, не зная, чью сторону принять.
— Он утверждает, что идет спать, но я ему не верю! — воскликнула она.
— Спасибо, госпожа посол, — сказал Киггс, недоумевая, почему дама Окра вообще оказалась вовлечена в нашу операцию. Нужно было на досуге изобрести какую-нибудь причину.
Вся тяжесть этой ночи снова обрушилась на мои плечи.
Комонот, скрестив руки и играя желваками, проводил даму Окру взглядом, когда она саркастически присела в реверансе и вернулась к пирующим.
— Ну, а теперь, когда мы избавились от этой сумасшедшей, — сказал он, — могу я испросить позволения отправиться по своим делам?
Киггс поклонился.
— Сэр, боюсь, мне придется настоять, чтобы вы взяли с собой одного-двух стражников. У нас есть некоторые опасения по поводу вашей безопасности сегодня ночью, и…
Комонот покачал головой.
— Все еще считаешь, что кто-то плетет против меня заговор, Серафина? Жаль, я не могу взглянуть на это твое воспоминание. Твоя паранойя по этому поводу достигла таких масштабов, что мне уже хочется оглядываться через плечо. Это ведь тоже привычка человеческого тела, да? Боязнь темноты и неизвестности? Боязнь драконов?
— Ардмагар, — сказала я, глубоко встревоженная тем, что он так небрежно упомянул мое материнское воспоминание, — пожалуйста, сделайте нам одолжение.
— У вас нет никаких доказательств.
— Стоит кому-то другому прийти к власти в Танамуте, и мирному соглашению конец, — не отступалась я. — Если с вами что-то случится, мы очень многое потеряем.
Он посмотрел на нас резким, пронизывающим взглядом.
— А знаете, от чего еще зависит мирное соглашение? От королевской династии Горедда — один из представителей которой, если я правильно помню, недавно был убит. За своими вы следите так же пристально, как за мной?
— Конечно, — ответил Киггс, но было видно, что вопрос застал его врасплох. На лице отразились попытки вспомнить, где его бабушка, тетя и кузина, а потом тревога от того, что он не представлял, где хотя бы одна из них.
— Ты уж точно не знаешь, где твоя тетушка, — заметил Комонот с таинственной ухмылкой.
Мы с Киггсом в ужасе уставились на него.
— На что вы намекаете, ардмагар? — с дрожью в голосе спросил Киггс.
— Всего лишь на то, что вы все не так наблюдательны, как вам кажется, — сказал Комонот, — и что… — Он резко оборвал сам себя, лицо его побледнело. — Клянусь всем, что блестит, я и сам так же глуп, как вы.
И он бросился бежать. Мы с Киггсом поспешили следом.
— Где она? — окликнул его Киггс.
Ардмагар повернул на широкую мраморную лестницу, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
— Кого убийца собирался зарезать, — воскликнул Комонот, — перед тем, как напал на Серафину?
— Где тетя Дион, ардмагар? — крикнул Киггс.
— В моих покоях! — ответил саар, уже тяжело дыша.
Киггс бросился мимо него вверх по лестнице, в сторону личного крыла королевской семьи.
32
Мы с Комонотом добрались до его покоев одновременно. Киггс прибежал намного раньше, прихватив по пути нескольких стражников. На пороге мы столкнулись с одним из них и скоро поняли, зачем он выбежал — принц послал его за лекарем.
Киггс вместе с еще одним воином подняли принцессу Дион с пола и попытались удержать на диване в полувертикальном положении. Киггс засунул ей в рот два пальца, чтобы вызвать рвоту. Липкая пурпурная жижа полилась прямо в подставленный шлем стражника, но лучше принцессе после этого не стало.
Она позеленела, глаза опасно закатились, и она никак не могла сфокусировать взгляд.
— Апсиг! Вино! — прохрипела Дион. Страж принял это за приказ и наполнил бокал из стоящей на столе бутылки, но Киггс выбил вино у него из ладони. Бокал разлетелся на осколки.
— Вино отравлено, — сказал Киггс сквозь стиснутые зубы, удерживая тетю, чтобы она не упала с дивана — у нее начались судороги. Комонот бросился помогать.
— Давно у вас стоит эта бутылка, ардмагар?
— Это не мое. Должно быть, принесла с собой. — У него округлились глаза. — Она что, хотела меня отравить?
— Не будьте идиотом! — отрезал Киггс, в гневе позабыв о манерах. — Зачем тогда она сама его выпила?
— От угрызений совести из-за того, что собиралась сделать?
— Так не делают, тупой дракон! — крикнул Киггс, давясь слезами и вытирая пену с ее губ. — Почему она оказалась здесь? Зачем принесла вино? Почему вы думаете, что можно вот так являться в Горедд и притворяться человеком, когда даже не представляете, что это такое?
— Киггс, — сказала я, осторожно положив руку ему на плечо. Он отстранился.
Комонот ошеломленно прислонился к спинке дивана.
— Я… я не совсем уж ничего не знаю, если быть точным. То есть я что-то чувствую. Непонятно, что это. — Он обратил на меня умоляющий взгляд, но я не знала, что ему сказать.
Прибыл лекарь с тремя помощницами. Я помогла отнести Дион на кровать, где ее раздели, обтерли губкой, сделали кровопускание, накормили угольным порошком, внимательно изучили вино и рвоту, ища подсказку, какое использовать противоядие. Комонот, которому вообще-то не полагалось видеть ее без одежды, забрел без приглашения и уставился, раскрыв рот. Киггс мерил шагами переднюю комнату.
На меня вдруг снизошло страшное озарение. Я обернулась, чтобы выбежать, но Комонот схватил меня за рукав.
— Помоги мне, — сказал он. — Я что-то чувствую…
— Это вина, — огрызнулась я, пытаясь освободиться.
— Сделай так, чтобы ее не было! — Он был в ужасе.
— Не могу. — Я бросила взгляд на суету вокруг кровати, Дион снова содрогалась в конвульсиях. Меня кольнула жалость к глупому старому саару. Все мы — и драконы, и люди — терялись перед лицом смерти. Я положила ладонь на его пухлую щеку и сказала мягко, как ребенку: — Останьтесь тут. Помогите, если получится; вдруг ее еще можно спасти. Мне надо убедиться, что сегодня больше никто не умрет.
Я поспешила к принцу. Он сидел на диване с широко распахнутыми глазами, уперев локти в колени и закрыв ладонями рот.
— Киггс! — Он не посмотрел на меня. Я опустилась перед ним на корточки. — Вставайте. Еще не все. — Он посмотрел на меня безучастно. Я позволила себе коснуться его растрепанных волос. — Где Сельда? Где ваша бабушка? Мы должны убедиться, что они в безопасности.
