Серафина - Хартман Рейчел (серия книг TXT) 📗
Я едва не вздрогнула. Интересно, может он чувствовать вкус моего настроения в дуновении ветра, как могла Джаннула?
— Мне нужно будет, чтобы вы все работали вместе и помогали друг другу, так же, как помогли бы мне.
— Вам приказывать, мадамина. Ваше право. Я буду там, готовый.
Я улыбнулась ему и, поднявшись, чтобы уходить, отряхнула пыль с юбки.
— «Мадамина» — это по-порфирийски «девушка», как самсамское «граусляйн»?
У него округлились глаза.
— Нет, вовсе! Это значит «генерал».
— По… почему же ты меня так называешь?
— А почему вы называете меня Летучим мышом? Надо было как-то вас называть, а вы каждый день приходите сюда, словно устраиваете смотр войскам. — Он смущенно улыбнулся и добавил: — Когда-то, очень давно, вы сказали кому-то здесь… той девушке с красивыми зелеными глазами, той, которую вы отослали. Вы сказали ей вслух свое имя, но я не расслышал его.
Вокруг нас поднялся ветер изумления.
Не знаю, где Ларс спал той ночью, но со всех сторон сыпалось достаточно прозрачных намеков, чтобы можно было опасаться, связавшись с ним, узнать о личной жизни Виридиуса куда больше, чем мне бы хотелось.
Я дождалась утра, сделала себе укрепляющую чашку чая и пошла прямо в сад. Взяла Грома за руки, и меня вихрем утянуло в видение. К моему изумлению, подо мной словно распростерся весь мир: город, мерцающий розовым в свете зари, блестящая лента реки, раскинувшиеся вдалеке поля. Ларс стоял на зубцах навесной башни — одна нога на одном зубце, другая на другом — и играл на волынке рассвету и городу, просыпавшемуся у него под ногами.
Мое эфемерное присутствие ему не помешало; я дождалась, пока он закончит, тайно смакуя ощущение полета над городом, окрыленная его музыкой. Восхитительное ощущение — быть так высоко и не бояться упасть.
— Ты стесь, Серафина? — сказал он наконец.
«Да. Мне нужна твоя помощь».
Я рассказала ему, что опасаюсь за ардмагара, что, возможно, потребуется вызвать его в любой момент без предупреждения, что другие наши — Абдо и дама Окра — будут помогать, и объяснила, как их распознать. Если Ларс и удивился, услышав, что есть и другие полудраконы, его самсамский стоицизм не позволил ему этого показать.
— Но откуда придет опасность, Серафина? На замок нападут? Или предатель где-то при дфоре?
Не зная, как сказать, кого мы подозреваем, я осторожно начала:
«Я знаю, ты не любишь обсуждать Йозефа, но…»
Он прервал меня.
— Нет. Мне нечего о нем скасать.
«Он может быть причастен. Возможно, это его рук дело».
Он изменился в лице, но решения не переменил.
— Если так, я фсе рафно фам помогу. Но я поклялся не гофорить, кто он. — Ларс рассеянно провел пальцем по трубке волынки. — Мошет быть, — сказал он, поразмыслив, — мне лучше прийти с орушием.
«Не думаю, что Киггс позволит кому-то, кроме дворцовой стражи, прийти вооруженным».
— При мне фсегда мои кулаки и моя фоенная фолынка!
«Э-э-э… ага. Так держать, Ларс».
Что ж, вечер обещал выйти незабываемым.
Связываться с дамой Окрой через сад разума я не решилась — мне совершенно не улыбалось идти на праздник в честь кануна Дня соглашения с черно-синим носом.
Все утро прошло в торопливых и нервных хлопотах: нужно было показать, где вешать гирлянды, как расставить канделябры и перегородки, проследить, как переносят клавесин — он походил на гроб, когда четверо мужчин заносили его в двери, отвинтив ножки — и сделать еще бесчисленное множество других последнемоментных мелочей. Все это время я сознательно пыталась привлечь внимание дамы Окры, не врываясь к ней через видение. Все мои попытки овеществить свое желание, спроецировать фальшивую необходимость — я то и дело печально вздыхала и бормотала: «Эх, сейчас бы так пригодилась помощь дамы Окры!» — окончились всесторонним провалом.
Мне едва хватило времени добежать до своих покоев и переодеться к ужину; алое платье, подарок Милли, уже было готово, так что оставалось чисто механически сменить верхний слой одежды. Никакой рискованной наготы: в любую минуту может явиться горничная, чтобы сделать мне прическу. Глиссельда настаивала на этом пункте так горячо, что даже пригрозила мне Милли, если я не поклянусь, что не стану убирать волосы сама.
Горничная прибыла, мои волосы покорились мучителю. Первым впечатлением, когда я увидела себя в зеркале, было потрясение от того, какая у меня, оказывается, длинная шея. Обычно волосы это скрывали, но теперь, когда они все оказались нагромождены на голове, я положительно напоминала жирафа. Декольте платья Милли тоже делу не помогло. Пф.
Серьгу Ормы я повесила на шею на золотой цепочке — скорее чтобы успокоить тревогу чем-то дорогим сердцу, чем из соображений безопасности: неизвестно, где он сейчас был и мог ли вообще принять сигнал. Кулон получился экстравагантный. Я уже не боялась, что ардмагар заметит. Пусть только слово мне скажет про Орму, пусть только попробует. Получит сполна и еще сверху немного.
Никто не сунется его убивать, пока я не закончу спускать с него шкуру.
Еще никогда мне не доводилось присутствовать на празднике такого масштаба. Я, естественно, сидела так далеко от главного стола, как только возможно, но вид на него открывался отличный. Ардмагара усадили между королевой и принцессой Дион, Киггс и Глиссельда сидели по другую руку королевы и оба прочесывали зал взволнованными взглядами. Поначалу я приняла это за простую бдительность, но тут Глиссельда заметила меня, энергично помахала и сказала своему кузену. Но он все равно не сразу меня разглядел, потому что я была совсем на себя не похожа.
В конце концов Киггс все же улыбнулся — но только когда изумление сошло с лица.
Сколько блюд подавали и какие именно, уже и не вспомню; надо было записывать. Был вепрь, оленина, дичь всех видов, пирог из павлина с его же огромным раскрытым хвостом-веером, салаты, мягкий белый хлеб, миндальный заварной крем, рыба, инжир, зибуанские финики. Мои соседи по столу, дальние родственники герцогов и графов, сидящих в другом конце зала, тихо веселились над моим порывом попробовать все.
— Не выйдет, — сказал кто-то в летах, с козлиной бородкой. — Не выйдет, если ты надеешься выйти из-за стола на своих двоих!
Пир завершился огромным пылающим шестиэтажным тортом, изображающим по какой-то совершенно необъяснимой причине Маяк Зизибы. Увы, я и вправду слишком объелась — и к этому времени еще и взволновалась — чтобы его попробовать.
Слава Небесам, на моих музыкантов можно было положиться без опаски, потому что я застряла в толпе идущих в главный зал и ни за что не смогла бы добраться туда вовремя, чтобы всех расставить. К тому времени, как я вошла, симфонисты уже выскребали из инструментов увертюру, одну из тех кольцующихся вещиц, которые можно играть бесконечно снова и снова, пока не прибудет королевская семья и не настанет пора начинать бал.
Кто-то схватил меня за правое предплечье и прошептал на ухо:
— Готовы?
— Если можно быть готовой к неизвестному, — ответила я, не смея посмотреть на принца. От него пахло миндалем, как от торта. Краем глаза я заметила, как он кивнул.
— Сельда припрятала для вас где-то на сцене фляжку зибуанского кофе на случай, если будете клевать носом. — Киггс хлопнул меня по плечу и добавил: — Оставьте мне павану.
И исчез в толпе.
31
Только он растворился, как явилась дама Окра.
— Чего еще вам надо? — спросила она ворчливо.
Я увлекла ее к стене, подальше от основной массы людей; мы встали у высокого канделябра, словно укрывшись под деревом.
— У нас есть некоторые опасения относительно безопасности ардмагара на сегодняшнем вечере. Могу я рассчитывать на вашу помощь, если понадобится?
Она подняла голову, оглядывая толпу в поисках Комонота.
— И что мне делать? Ходить за ним хвостом?
