Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги .TXT) 📗
— Да мне-то что до этого купчишки? — каждым вопросом Меро демонстрировал своё недовольство, но Шоавэ этого, казалось, не замечал.
— Что ж ты такой нетерпеливый, почтенный? Слушай спокойно, всё поймешь. Итак, согласно закону, его невольники были проданы с торгов, а вырученные за них, город в течение трех лет может выплатить законным наследникам, буде таковые за ними обратятся.
— Я что, похож на его законного наследника?
— Совсем не похож. Дело в другом: одного невольника мы так и не продали — спроса нет. А вот тебе он как раз пригодится.
— Ага, сплю и вижу: как бы этого раба прикупить, — ухмыльнулся Меро. — Только вот не могу понять, зачем он мне нужен, если его никто покупать не хочет.
— Так в городе-то он зачем? Он же ящер, нечка.
— Троглодит вонючий что ли?
— Нет, другой какой-то. Вонять не воняет, но говорит как вейты или лизиды не умеет, только шипит. Зато нашу речь отлично понимает, на морритском, конечно. Где уж покойный такую зверюгу отыскал — понятия не имею. Смекаешь?
Меро смекал. Ни одной арены на всём Лакарском полуострове не существовало: не приживалось это развлечение. А вот к северу от Внутреннего Моря затравить нечку — одно из любимых удовольствий. Понятно, почему немой ящер никому не нужен в Восьмиградье — непонятно, к какому делу его можно приспособить. Но там, куда направлялся наемник, спрос был обеспечен. Предлагаемая надзирателем сделка выглядела честной — если, конечно, честной будет цена.
— И во сколько же мне обойдется этот ящер?
— Не дорого. Дюжину ауреусов.
— Всего?
— Всего.
— А в чем подвох?
— А нет подвоха, — улыбнулся Шоавэ.
— Я, почтенный, не вчера родился. Если совершенно незнакомый мне человек лезет из кожи вон, чтобы мне было хорошо — я опасаюсь.
— Чего?
— Того, что за это придется очень дорого заплатить. Мне.
— Ты мудрый человек, почтенный.
— Я — осторожный человек, — Меро особо выделил голосом слово "осторожный".
— Это тоже хорошее качество. А если я скажу, что рассчитываю на твою благодарность в размере пары гексантов — это тебя успокоит?
Теперь всё вставало на свои места. Господин старший надзиратель собирался по крупному помаслить руки на этой сделке. Естественно, с купцом бы у него такой номер не прошел. Соглашаться? Не соглашаться?
— Так что, почтеннейший? Мне сказать, чтобы приготовили розги для порки твоего невольника? Или послать за бумагой?
— Скажи, почтенный, а что ты будешь делать, если после покупки ящера я передумаю оказывать тебе благодарность?
— Кель да благословит твою ловкость, почтенный. Я же принесу жертву злопамятной Нимэйн, ибо, клянусь, подобно тебе никогда не пренебрегал заслуженной местью.
Меро криво усмехнулся.
— Ручаюсь, ты не всегда был надсмотрщиком.
— Верно, было время, и я продавал свой топор.
— Что ж, своего брата обманывать грех, — принял решение наемник. — Ладно, посылай за бумагами. Можешь рассчитывать на мою благодарность.
— Я не сомневался в твоём здравомыслии, — Шоавэ взял пару свитков со стоящего в углу низенького столика. — Бумаги уже приготовлены, всё честь по чести.
— Однако, — с уважением пробормотал Меро, рассеянно крутя в руке бронзовое писало. — Всё-то ты предусмотрел, почтенный. Честное слово, будет жаль, если ты меня обманываешь.
— Никакого обмана, почтенный, вот увидишь. Так, эту бумагу — мне, эту — тебе. Стало быть, изволь оплатить дюжину ауреусов.
Сняв с пояса кошелёк, Меро отсчитал требуемую сумму. Шоавэ смахнул монеты в денежный ящик, запер его на ключ и предложил:
— А теперь пошли, посмотришь на свою новую собственность.
Собственность ожидала наемника во внутреннем дворике. Ящер и впрямь был неизвестной породы: почти семи песов росту, с массивными ногами и мясистым длинным хвостом, но непропорционально худыми руками и маленькой уродливой головой на длинной шее. Не смотря на это, нечка производил впечатление тяжести и мощи, и стоящий рядом Сергей поэтому казался особенно маленьким и хрупким.
— Запомни, Шипун: господин Меро — твой новый хозяин, — обратился к ящеру старший надзиратель. — Понятно тебе?
Нечка выразительно кивнул головой. Хотя среди аборигенов Лакарского полуострова этот телодвижение исстари считалось отрицанием, наемник не сомневался, что ящер понял как надо.
— Это его так зовут? — поинтересовался Меро у старшего надзирателя. Тот объяснил:
— Это мы его тут так прозвали. Говорить не может, шипит только. Вот потому и Шипун. Или — Шипучка, как кому нравится.
— Понятно. Оковы в цену входят?
Мощные ноги ящера, оканчивавшиеся трехпалыми ступнями с толстыми тупыми когтями, были скованы бронзовой цепью.
— Да, это специально для него сделано.
Меро ещё раз задумчиво оглядел покупку.
— Никогда не видел таких. Что он жрёт-то хоть?
— Всё что попало: овощи, рыбу. Наверное, и мясо сожрёт, только, кто ему даст. Мы тут рабов мясом не кормим.
— Ясно… Значит так, Шипун. Сейчас идёшь со мной и с ним, — Меро указал на мальчишку, — в порт, на корабль. И чтобы никаких мне…
Наемник запнулся, подбирая слово. Так и не подобрав, закончил:
— Иначе будешь наказан. Всё!
И, повернувшись к мальчишке, добавил:
— И ты пошел! И тоже чтобы без глупостей.
Невольники направились к воротам, а Меро, задержавшись, сунул в руку старшего надзирателя пару больших монет.
— Благодарю, почтеннейший, что ты предложил мне эту сделку. Похоже, это и вправду удачная покупка.
— Уверяю, почтеннейший, ты ещё не раз вспомнишь меня с благодарностью, — ответил господин старший надзиратель, отработанным движением пряча подношение в кошель. Кто-то из его подчиненных, заметив движения начальника, горестно вздохнул: видать, крупный куш сорвал почтенный Шоавэ. Не меньше пары ауреусов. Эх, дожить бы до того времени, когда и самому будет такая благодарность по чину.
Впрочем, Меро меньше всего думал о надзирателях. Догнав в воротах своих невольников, он потащил их в порт: до отплытия корабля оставалось совсем немного времени.
— И тоже чтобы без глупостей, — сказал Меро.
Именно «глупость» и была на уме у Серёжки. Убежать от наемника в большом городе легче, чем посреди дороги. Кандалы с него сняли перед тем, как вывести из барака. Руки, ноги свободны, голова соображает — чего ещё надо. К сожалению, с этой идеей сразу пришлось расстаться: за воротами на площади Меро поджидали двое дружков: Шана — тот, что хотел бить Анну-Селену, и ещё один, имени которого Серёжка не запомнил.
— Вот тебе, мужик, и пиво к рыбе, — удивленно воскликнул Шана, увидев Шипучку. — Меро, это что ещё за зверюга?
— Пришлось взять с собой, чтобы избежать боле крупных неприятностей, — скривившись, объяснил наемник. И неожиданно грубо дернул Серёжку за плечо, разворачивая к себе, а затем, ухватив за подбородок, поднял ему лицо вверх.
— Что за драку ты там устроил, волчонок?
Ящер возмущенно зашипел.
— Заткнись, скот! — раздраженно бросил ему наемник, и снова уставился в лицо мальчишки злыми глазами. — Ну!
— Я не устраивал драки… господин Меро, — сердце у Серёжки отчаянно билось, словно хотело вылететь из груди, но он старался держаться спокойно. — На меня напали — я защищался.
— Мог бы и не защищаться, — недовольно буркнул хозяин.
— Господину нужен раб, который позволяет другим рабам себя обижать?
Меро отпустил Серёжкин подбородок и громко расхохотался. Дружки присоединились к своему командиру.
— Молодец, волчонок, — наемник одобрительно потрепал мальчишкины вихры. — Ладно, наказывать не стану — безвольная сопля мне и впрямь не нужна. Только смотри, не зарывайся. Начнёшь борзеть — шкуру спущу. Понял?
— Понял… господин Меро.
— То-то, — наемник снова повернулся к Шипучке. — Тебя, ящерица, это тоже касается. Ишь, кожу драконью надел. А знаешь, сколько стоят сапоги из драконьей кожи? А куртка?
Ящер издал недовольное короткое шипение.
— Заешь, значит… Так вот, не понравишься — продам тебя кожевникам на шкуру.