Охотник за бабочками 3 - Костин Сергей (читаем книги TXT) 📗
— Можно, — голос строг, лицо серьезно, глаза строго в деловые бумаги.
Кузьмич подлетел к столу, попытался произвести посадку на бронзовую голову курчавого парня, которого нашли при раскопках, но я остановил его резким взмахом сердитой брови. Как главный специалист по бровям во всей галактике Кузьмич понял мой знал и чуть слышно затарахтел крылышками в полуметре от стола.
- Командир…, — ну что за голос! Сама невинность. Хоть сейчас в золоченую рамку и на стенку, — Командир. Это… За время твоего отсутствия я в вверенной мне оранжерее никаких, кхм, происшествий не произошло. Старший дежурный по оранжерее Кузьмич.
Я даже не поднял глаз. Продолжал делать вид, что изучаю прошлогодние, оставшиеся от прошлой генеральной уборки, бумаги.
Кузьмич, подождав семнадцать минут, культурно покашлял, напоминая о себе. Признаться, мне самому уже порядком надоело десятый раз перечитывать один и тот же текст, как правильно производить подрезание крыльев у слишком буйных бабочек.
— Значит, никаких происшествий? — я аккуратно отложил в мусорную корзину бумаги и соизволил взглянуть на старшего дежурного.
— Да все в порядке, коман….
Договорить Кузьмич не успел.
Если хочешь считаться самым лучшим во Галактике охотником за бабочками, ты должен умело обращаться с мухобойкой. Иначе вся эта коллекция из сотен и сотен экземпляров в один день запросто может сесть тебе на шею.
Точным коротким ударом я сшиб ничего не подозревающего Кузьмича с точки висения и послал его в непродолжительный полет к стенке. Гордый бабочек не проронив ни звука врезался в бетонную стенку, отчего в ней во все стороны побежали трещины. И только потом соизволил возмутиться:
— За что, командир?
В это время я уже наносил не то двадцатый, не то тридцатый удар, вколачивая как бы ничего не понимающего Кузьмича в стену.
— Я тебе, эдакий бабочкин сын, доверил оранжерею? — три удара, один мимо. Увернулся, гад.
— Доверил, командир, — хоть отвечает честно.
— И что ты тут без меня устроил? — в бетонной стене уже образовалось небольшое отверстие, через которое на экзекуцию поглядывали любопытные бабочки, — Бардак устроил. Цирк? Шапито? Публичный дом?
— Ну это ты командир того…, — Кузьмич уже не сопротивлялся, а распластавшись на стенке, подставлял под мухобойку наиболее не пострадавшие куски тела, — Подумаешь, в летчиков поиграли. Если на то пошло, ой, ты, командир, должен мне еще спасибо сказать, ой. Эти дуры от скуки стали на волю рваться, ой. А я их чувство привел. Командир, может передохнешь немного?
Вот в чем Кузьмич прав, так это в том, что всякое святое дело требует хорошего перекура.
Смахнув со лба пот, я зашвырнул мухобойку под стол и, прислонившись к практически разрушенной стене, опустился на пол. Кузьмич, отряхивая крылья от пыли, примостился на колени.
— Полегчало?
— Угу, кивнул я, наблюдая, как бабочек вытаскивает из-за шиворота куски бетона. Вот ведь порода. Ничем не прошибешь.
— Ну и как съездил? — Кузьмич величественным жестом зачесал назад кудряшки. Редкие клочья волос на макушке он любил даже больше, чем крылья.
— Нормально, — я вздохнул переводя дыхание, — Контейнер на столе. Только осторожней. Там инструкция.
Верный друг, товарищ, и практически соратник, укоризненно покачал головой.
— Опять клиента обманул? Совести у тебя, командир, нет. Возьмут тебя когда-нибудь под белы локоточки, да в Поселенцы до скончания века. Хотя… Таких как ты даже в Поселенцы не возьмут. Уродов в колонизаторы не зачисляют.
Кузьмич, продолжая на лету совестить меня по всем известным пунктам, полетел к столу, где стоял автономный контейнер.
Да. Я обманул заказчика. Да, я подсунул ему личинку капустницы, которой заранее сделал пластическую операцию. И будьте уверены, что в ближайшие тысячу лет никто не заменит подмены. Потому, как никто больше не полезет в стопроцентный океан за новым объектом.
— И жратвы ей побольше распорядись, — посоветовал я вдогонку Кузьмичу. Впрочем, что ему советовать. Во всей Галактике не было лучшего специалиста по содержанию бабочек, чем отважный, умный, и я не побоюсь этого определения, гениальный бабочек Кузьмич. Лучший среди лучших. Конечно, после меня.
Пока Кузьмич занимался устройством нового дома для личинки глубоководной бабочки, я сходил на пол-часика в ванный отсек, где сделал то, что доедают все ненормальные граждане, не перенесшие полного обновления органов. Почистил зубы и побрился. К тому времени, когда я выбежал из-под дождевого душа, вернулся Кузьмич и доложил о выполнении.
— Я эту гадость пока в центральный фонтан выпустил. Месяца три поживет, пока бассейн доделаем.
— А рыбки? — вспомнил я о других обитателях центрального фонтана, — ПаПА не похвалил, если они все передохнут.
— Уже, — коротко ответил Кузьмич, преданно глядя в глаза, — Эта дура прожорливой оказалась.
Мне оставалось только развести руками и понадеяться, что бассейн для личинки будет готов в положенные сроки.
— Какие новости?
Пока Кузьмич соображал, о каких новостях стоит рассказывать, а о каких нет, я включил …………… и просмотрел почту.
Как и следовало ожидать, последним оказалось послание от первого секретаря французской области. Куча благодарностей. Мол, товар превосходен, только ничего не хочет кушать. В конце послания пометочка, что обозначенная в контракте сумма переведа на соответствующий счет в национальном банке.
Кроме послания из фпанцузской области пришло несколько заявок на розыск и доставку редких видов бабочек. Пришлось сделать вежливый отказ. Не могу же я в самом деле все время мотаться по галлактике в поисках того или иного вида. Тем более, что все заявленные экспонаты в моей коллекции присутствовали.
Последнее сообщение я открывать не стал. Я никогда не читаю письма от Ляпушки. После того, как она подло сбежала от меня в Голливудскую область, я вычеркнул ее из своей жизни.
— От нее? — Кузьмич демонстративно плюнул на экран, в котором крутилось изображение конверта.
Я не ответил. Зачем слова, когда и так все видно.
— Стерва, — резюмировал умный бабочек, — А ведь помнишь, командир, как мы ее, не щадя крыльев моих, из лап подлого КБ Железного вырывали? Через какие опасности проходили? Сколько сухарей сожрали?
Иногда Кузьмича разбирает на воспоминания. Почему то он считает, что то путешествие за Ляпушкой, было самым ярким эпизодом в нашей жизни. Может быть. Может быть.
— Я о новостях спрашивал?
Верный друг и товарищ, почесав под подбородком, сообщил, что новостей, как таковых, не имеется. Старшие мои братья продолжают на меня дуться по причине того, что мне досталась большая часть наследства. ПаПА практические все время сидит в библиотеке и изучает старинные манускрипты, которые доставляют ему с последних раскопок.
— А Волк? — поинтересовался я, — Волк как наш там?
— А что Волк, — Кузьмич перестал задумчиво поглядывать вдаль, — Последний раз, когда я к нему заходил, он был в глубокой печали. Обливается от скуки маслом и превращается в груду ржавеющего металла. Без нормальной работы кто хочешь ржаветь начнет. Даже Вселенский Очень Линейный Корабль.
Надо будет навестить старого друга. Подбодрить. Пообещать, что на следующее дело обязательно возьму его с собой. Самовостанивающемуся и само заправляющемуся кораблю не место в пыльном гараже. Вселенский мечтает о звездах. Значит, пообещаем ему звезды.
Перед тем, как проведать паПА и Вселенский Очень Линейный Корабль, необходимо было заполнить формулы новому жильцу. Личинка глубоководной бабочки должна быть оформлена по всем правилам. Поставлена на довольстве, обеспечена водой. И, естественно, неприкосновенностью со стороны закона. Оформим ее, как малька зеркального карпа, а потом разберемся.
Кузьмич мне работать не мешал. Бабочек давно понял, что в такие минуты меня лучше не беспокоить. Дружба дружбой, а заполнение анкет и заявок дело важное. Лучше использовать свободное время с пользой.
