Игрушка для императора - Костин Сергей (чтение книг TXT) 📗

Сергей Костин

Игрушка для императора

Предисловие

— Дорогие молодожены! Сегодня у вас знаменательный день. Всего через минуту вы станете мужем и женой. Согласно существующему закону. И, надеюсь, вашему обоюдному желанию. Перед вами откроется новая, прекрасная жизнь. Позвольте спросить будущего мужа, — взгляд в мою сторону, — Согласны ли вы, взять в жены эту девушку?

Иногда я совершенно не понимаю, что за люди работают в подобных заведениях? Спрашивается, на кой черт я сюда приперся? На потолок расписной полюбоваться, да послушать музыкантов аликов? Что за вопросы? Люди побросали все дела, явились с самыми чистыми мыслями и желаниями, а их еще и спрашивают. Согласен, не согласен? Еще бы не согласен. Знала б эта толстая тетка с фальшивым, под золото, медальоном на груди, через что мне пришлось пройти, чтобы завоевать Илоннею. Покорить целый мир, это не цветочки из шланга на центральной площади полить.

Стоящий рядом Пьер, он же бывший Дракон, он же бывший черт знает что, но ближайший друг и соратник по борьбе с темными силами, нетерпеливо пихнул в бок и процедил сквозь зубы.

— Скажи «да».

А мне не надо подсказывать. Я и сам все соображаю. Слегка ошарашенный, конечно, от торжественного события, но в основном все четко и ясно. И смотреть на меня такими глазами не стоит. Я не сумасшедший. То, что человек намерен жениться, еще ни о чем не говорит.

Я улыбнулся голливудской улыбкой артиста американского кино и театра Арнольда Ш., и тетка с медальоном улыбнулась в ответ. Не Шерон С., но душа видна. А без души здесь никак нельзя.

— Согласен, — выдохнул, как в пропасть свалился. Наручники на руках «клац», ошейник на горло «блюмс».

— А вы, уважаемая невеста, согласны взять в мужья этого… — тетка неожиданно запнулась и посмотрела на мой, немного не парадный, вид.

Ну и что? Стоптанные кроссовки. Без шнурков. Потертые джинсы. С рваными коленками. Мятая рубашка. С галстуком, который я одолжил на полчаса у бомжа интеллигента из пивной за углом. Вспомнить бы еще, брился я с утра этой недели, или как? Вспомнил. Брился. Порезался еще пару раз. На вокзале ведь нормально побриться не дадут, все под руки толкают. А в остальном… По сравнению с Илоннеей я, конечно, выгляжу не как мужик из рекламы про сигареты с верблюдами. Но и на откровенного бича не тяну. Выправка не та. А синяк под глазом никакой роли в становлении общественного мнения не играет. Он и не заметен вовсе. Я его побелкой подъездной заретушировал.

— … этого молодого человека, — выкрутилась тетка. Пришлось еще раз улыбнуться, чтобы показать, что я с благодарностью воспринимаю усилия работников Загса.

Теперь слово за принцессой и королевой. В полном и переносном смысле этих слов.

Я скосил глаза на Илоннею.

Да за что мне счастье-то такое? Господи, ведь как хороша! Даже фата, почти скрывающая ее лицо, не может спрятать безумную красоту. Повезло… По секрету мне тут сообщила, что научилась готовить яичницу и пользоваться хозяйственным мылом при стирке носков. Моих, безусловно. Вот что значит королевская кровь!

— Согласна!

От голоса Илоннею расцвели голубые цветы на стенах, а гипсовые амурчики от изумления выронили луки. Сердце мое переполнилось гордостью и счастьем. Неужели счастливчик, который женится на этой прекрасной даме, это я? Конечно, я. Кто сомневается? Теперь уже никто.

Краем глаза я заметил, как стоящий рядом Пьер от радости схватил лыбящуюся Шимес за обе щеки и, притянув к себе, громко и страстно поцеловал. За что тут же получил замечание и предупреждение в виде красной карточки. Целоваться в этом зале должны только молодожены. И только после соответствующей команды. Такие вот у нас правила.

— А теперь, в знак вашего волеизъявления, скрепите свое согласие первым поцелуем, — тетка с медальоном сложила пухлые руки на груди и приготовилась лицезреть сцену, которую она, за долгие годы работы, видела уже, наверно, раз тысячу.

Но для меня, это был, практически первый поцелуй. Законный, имеется ввиду.

Я повернулся к Илоннее и встретился с ее глазами. Для меня это всегда было волшебством. Сколько бы раз я не смотрел в эту бездонную синеву, у меня всегда туманился рассудок. Это не глаза. Это… Я блаженно улыбнулся и чуть не потерял сознание. Благо Пьер был наготове и поддержал плечом.

— Давай, старичок, — зашептал он в ухо, — Королева ждет твоего поцелуя. Поцелуя не друга, а мужа. Ха!

Продолжая глупо скалиться, словно в тумане, я вытянул шею, и, чуть прикрыв глаза, приготовился поцеловать свою, теперь уже законную, с печатями и подписями, правами и обязанностями, жену.

Возможно, я что-то пропустил. Возможно, слишком долго тянулся губами. Потому, что не сразу сообразил, что тетка с медальоном, вскарабкавшись на стол, визжит во весь голос. Музыканты, до этого исправно наяривавшие марш какого-то там сводника Мендельсона, ломая косяки, ломятся у выхода. Пьер, странным образом очутившийся в дальнем углу, с перекошенным лицом тянет ко мне руки и пытается что-то кричать. А бедная Шимес, оставленная своим могучим кавалером, без памяти валяется на полу.

Что-то я не уловил. Не въехал. И это «что-то» довольно долго доходит до моего расслабленного и одурманенного любовью мозга.

— Варрка-ан! Варркан! Я здесь.

Могу поклясться чем угодно, что, хоть я и отвлекся от происходящего, но за секунду до всего этого бардака рядом со мной стояла Илоннея. Но голос, который звал меня, принадлежал не королеве Мира. Скажу больше. Я даже не знал, кому мог принадлежать этот гнусавый и такой неприятный голос.

Я медленно повернул голову в направлении белого пятна подвенечного платья и фаты.

— А…

Руки в белых кружевных перчатках, из которых торчали длинные черные щетинки, откинули с лица фату.

Челюсть моя непроизвольно опустилась вниз. И я даже не смог пошевельнуться. Потому, что на месте Илоннеи находилось существо, которое не в самые лучшие дни своей жизни я называл боболоком. Проще говоря, нелюдью.

Черные, маленькие глазки. Немного шерсти на морде. Много на всем остальном теле. Немного стекающей в уголках губ слюны. И много острых клыков. Довольно краткое описание, не передающее все ужасное «очарование» дикого и злобного существа.

В этот момент я понял, что сейчас лучше всего смыться. И как можно незаметнее. На такие свадьбы я не подписывался. Нет такого закона, что бы с нелюдью законным браком. Вот ведь неприятности. Не ко времени. Вся сила и знания остались в другом мире. Сила варркана. Знания варркана. Мощь варркана. А здесь, на Земле, я просто человек, у которого подло, и не побоюсь этого слова, кощунственно, подменили жену. И на кого? На страхолюдину из другого мира. И неизвестно, что из этого всего получится в самое ближайшее время.

— Ты куда, варркан?

Мне даже не позволили сделать и полшага. Сильные лапы вцепились в плечи, когтями впиваясь в кожу.

— Я подарю тебе такой поцелуй, который ты никогда не забудешь, — простуженным голосом телевизионной рекламы сообщило существо, — Наш первый, супружеский поцелуй.

Нелюдь с громким, и, довольно неприятным, смехом, притянула меня к себе, откинула с морды фату и, предварительно обильно обслюнявив, поцеловала прямо в губы. Практически взасос.

Хорошо, что в этот момент я закрыл глаза. Иначе солнце, которое вспыхнуло в зале, ослепило бы мое сознание.

Я уже знал, что случилось. Я знал это в тот момент, когда увидел искаженное лицо Пьера. Когда перестал улавливать запах роз, запах Илоннеи.

Это снова произошло. Так некстати. Знать, у меня такая доля. И, знать, вновь кому-то понадобились услуги варркана. Другой мир позвал меня. И я не мог сопротивляться. Я вернулся.

Почему я в этом уверен? Ведь кругом жуткая темнота. Ни лучика, ни проблеска. И тишина, словно в желудке у сдохшей жабы.