Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
Девушка. Я, к счастью, ошибся. Сандра не имеет к делам индейца никаких отношений. Поскольку была спелената тонкими веревками не меньше, чем я.
— Что…происходит, Чеко? Зачем ты сделал… это? — задал я наконец вертящийся на языке вопрос.
— Вам это точно нужно знать? — ответил тот, медленно загребая коротким веслом, почти целиком состоящим из большой листовидной лопасти. Мы плыли в самой настоящей индейской пироге. Как он дотащил меня до нее, под носом у ребят? Или где-то неподалеку от места аварии была речка?
— Да, черт возьми! Интересно… же, откуда ты знаешь, что я полицейский? И с какой целью ты нас захватил… — я постарался придать голосу побольше ядовитости. Не получилось.
— Скажем так — я выполняю свой давний долг… чести, если хотите. Хотя, признаюсь, без особого удовольствия.
— Ты меня утешил… — кисло сказал я.
— К вашим услугам, — кивнул Легаро.
Больше мне пока из него ничего вытянуть не удалось, ни слова.
Мы поплыли дальше в воцарившейся тишине. Лодку плавно покачивало на невысоких волнах узкой речушки — я видел нависающие над водой кривые перепутанные ветви, проплывающие над лодкой махровые лианы. Постепенно мое состояние пришло в норму, и если бы я сейчас смог освободиться… Я бы еще подумал, стоит ли оставлять аборигена в живых.
Первое время меня удивляло, почему же наша говорливая журналистка молчит, как рыба, до сей поры не издав ни звука? При ее-то скверном нраве и столь скверной ситуации… Может, она тоже без сознания, еще? Но выяснилось, что ее рот заткнут аккуратным кляпом. Поймав мой удивленный взгляд, Чеко ответил на безмолвный вопрос:
— Она слишком криклива для такой красивой девушки. За то короткое время, пока мне пришлось ловить и связывать эту очаровательную сеньориту, опять же без особого удовольствия, мне пришлось выслушать о себе и своих родственниках столько нового, что это оказалось выше моих сил.
Я расхохотался. Ай да журналистка! Де Ла-Санио сумела достать даже этого, напоминающего вырезанного из дерева божка, любителя сельвы! Браво, репортерша, брависсимо!
С носа лодки — именно там лежала Алессандра — послышалось возмущенное мычание. Она, похоже, выражала таким образом свой протест против нас всех.
Дальше мы плыли в действительно полной тишине по одному лишь Легаро ведомому пути. Я скорее чувствовал, чем видел, что мы продвигались по очень сложному маршруту, сворачивая из одной протоки в другую, петляя по заболоченной сельве. Лишь шелестела порой о борта лодки высокая трава, возвышавшаяся над водой наподобие нашего камыша.
Так, в скитаниях по джунглям, и застал нас вечер. А затем и мгновенная экваториальная ночь. У меня складывалось непроходящее впечатление, что кто-то большой просто нажимал на некий выключатель, и гасил солнце, словно лампочку. Я тем более не был привычен к подобному, что подавляющую часть жизни прожил в умеренном поясе с его затяжными закатами и зорями.
Едва мрак опустился на лес, тут же наполнившийся усилившимися звуками неведомой жизни — глухим рычанием, кваканьем, пищанием, стрекотанием и пронзительными воплями — индеец пристал к берегу, намереваясь устроиться на ночевку.
Воткнув долбленку носом в илистый берег, Чеко вначале вывел из нее Сандру, освободив от ножных пут, и скрылся с ней в зарослях. Затем выволок на берег меня, уведя вслед ей.
Уложив меня рядом с гневно мычащей девушкой под дерево из тех, что плотно окружали довольно симпатичную, ровную и сухую полянку, выбранную местом ночлега, и вновь связав, индеец притащил сюда и лодку. После тщательно замел все следы, ведущие сюда от берега.
— Можете спать спокойно. Вам здесь ничего не угрожает, — сказал он в финале всех приготовлений, и растворился в лесу. Можно подумать, он нас успокоил!
И еще он забыл нас накормить. Живот уже начинало сводить от голодных судорог — мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Впрочем, в том, что Легаро покинул нас до утра, был и один существенный плюс. Дело в том, что на мне были те самые дареные ботинки. Присланные из России. Просто у нас в отряде СОБРа бытовала такая традиция — подарки от сослуживцев считались талисманами, и обязательно носились с собой на выезды, командировки, задания. Поэтому мы и дарили друг другу либо небольшие вещицы-безделушки, либо элементы обмундирования.
В подошве ботинок спрятаны ножи. Наш с Алессандрой единственный шанс к спасению. Только бы добраться до них…
Проблема в том, что мои руки хоть и были связаны по здешней моде впереди тела, но плотно примотаны к лодыжкам. И это вызывало определенные неудобства, связанные с полной невозможностью дотянуться до подошвы пальцами. Тем более и ноги, и руки понемногу начинали неметь.
Минуты три безуспешно провозившись, я, тяжело дыша, бросил это дело. Теперь оставалось лишь просить помощи у девушки. Тем более, что она заинтересованная сторона…
— Сандра! — прошептал я. — Сандра, вы слышите?
Из-за спины послышалось утвердительное мычание. И похоже, она присовокупила к согласию еще несколько нелестных для всего сущего эпитетов.
— Хорошо, — сказал я тихо. — Если хотите выбраться отсюда, вы должны мне помочь. Вы меня понимаете?
— М-м. — выдавила она согласно. Видимо, кляп здорово ей мешал жить.
— У меня есть нож. Но его непросто достать. Он у меня в ботинке. В подошве. Я не в состоянии дотянуться до него. Но если вы подползете ближе, то, возможно, сможете извлечь его.
В течение следующих секунд я молча слушал, что думает по всему это поводу Алессандра, но не смог разобрать ни слова.
Затем я услышал сзади тихое шуршание, прерывистое дыхание, чередующееся стонами.
— Я понимаю, вам тяжело… — сочувствующе прошептал я, гася рвущийся наружу неуместный смех. Не думайте обо мне слишком плохо, мне было на самом деле очень жалко девушку. Но как только я представлял себе, что бы она могла понаписать о своих злоключениях в джунглях Эквадора…
Наконец она преодолела разделявшие нас несколько метров. Я приступил к инструкциям.
— Нащупайте любой ботинок… — я почувствовал, как онемевшая ступня пошевелилась из стороны в сторону. — Там в подметке, есть полоска из крестиков. А посередине подошвы, около цифр размера… — следующее красноречивое, но невнятное восклицание означало, очевидно — кретин, темно, я не вижу никаких цифр! — Простите. Ну в общем, посредине есть такая небольшая выпуклость, вроде колпачка, попробуйте подковырнуть ее пальцем. Сделала? Отлично. Внутри кнопка… но не давите сразу, иначе нож выпадет, и потом хрен найдем его в таких позах… Попробуйте подставить ладонь, насколько сумеете, и только потом нажимайте.
Где-то у моих ног слышались добросовестный шелест и возня. Сухой щелчок… радостный вопль… и разочарование, сквозящее в ее голосе, тут же мне все объяснило.
— Выронила?! Черт! Отползайте!
После того, как она выполнила мою команду, я, извиваясь, словно змея, развернулся, скребя землю всем телом, и пополз на поиски ножа. Он упал где-то недалеко…
После двадцатиминутных исканий затекшими нечувствительными ладонями по жирной почве, поросшей редкой разлапистой травкой, в течение которых я молился, чтобы дьявол не принес Легаро раньше времени, пластиковая рукоятка в конце концов попалась в мои страждущие пальцы.
— Да! — чуть не вскрикнул я. И выщелкнув лезвие, не тратя времени, принялся за свои путы.
После неизвестных по продолжительности манипуляций я перерезал веревку, стягивающую мои запястья. Еще через минуту были свободны ноги. Едва я освободил от веревок Алессандру, она сама выдернула изо рта скомканную тряпку, и гневно бросила:
— Этот грязный дикарь мне за все заплатит! Я его придушу собственными руками!
— А как же поправка на его трудное детство, не сложившуюся жизнь, и вообще, где же ваше женское милосердие? — притворно возмутился я.
— Плевала я на милосердие! Он связал меня, словно какую-то деревенскую шлюху! Я его убью! Святая Мадонна! Клянусь!
— Тихо, тихо, умоляю! — предостерегающе поднял я ладонь. — Лучше давайте уберемся подальше отсюда, и поскорее!
