Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
Время не стоит на месте, и необходимо всем — и своим, и неверным — показать, что правосудие Аллаха неотвратимо, и вдвойне неотвратимо для тех, кто посмел предать свою веру, продавшись чужим. Акбарс, не надейся на легкую смерть и покой ни на этом, ни на том свете… Он достал клинок, доставшийся ему еще от деда, много раз обагренный кровью неверных, и по старинному обычаю, взяв его за лезвие и рукоять, прижал к груди, к губам, ко лбу, стоя на коленях лицом на восток.
Я иду!
15
"Дон Ларинча"
Эквадор, Амазония,
поместье "Дель Лока",
отсчет — 13-е, 5:37 м. в.
— Дон Ларинча, мы только что получили известие по радио от вашего брата.
Гарсию мучила бессонница. Он скучающе смотрел на начальника своего персонального центра связи. Тот заявился к своему боссу в такую рань, утверждая, что у него есть важное сообщение.
— Чеко? Что ему нужно? — слабо оживился он, услышав, от кого получена радиограмма.
Чеко Легаро, или Хесус Эстебано де Ларинча, как его звал отец, был сводным братом Гарсии. Кроме этих двух имен, у Чеко было еще родное индейское прозвище, но его он не открыл даже отцу. А свое нынешнее прозвище брат взял себе, уйдя из дому в сельву двадцать лет назад.
Дон Эстебано де Ларинча нашел в лесу умирающего индейского ребенка, когда Гарсия был еще совсем маленьким. И, по широте своей душевной, усыновил найденыша, видя в нем провидение Господне. Он дал ему новое имя и свою фамилию. Боже, ну и глупость, с точки зрения родного сына, он совершил. Ведь ясно же, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Столько сил отдал отец на воспитание этого дикаря, индеец выучился в самом престижном во всей Америке Университете, а этот неблагодарный, вместо того, чтобы заняться делом, сбежал в джунгли, в свою ненаглядную сельву. Слава богу, отец не дожил до этого позора!
И ведь, самое главное, Гарсия успел по настоящему полюбить сводного брата. Но индеец дикарем был, им и остался. Вбил себе в голову, что он теперь в долгу перед семьей Ларинча за свое спасение. И намеревался вернуть этот абстрактный долг.
Многое изменилось с той поры. Гарсия однажды осознал свое место под солнцем. Он понял, что рожден для настоящего могущества и власти, несопоставимых с положением пусть древней, пусть аристократической, но не слишком богатой семьи Ларинча. Та черта, что напрочь отсутствовала у дона Ларинчи-старшего, во всей красе проявилась у его родного сына — властолюбие.
Этого добра у Гарсии было навалом. И когда — уже после смерти отца, развязавшей ему руки — Гарсия понял, что власть прямо пропорциональна тому капиталу, которым ты обладаешь, и что деньги проще всего заработать, плюя на все законы, он с легкостью пошел на это. В результате превратился в самого известного наркобарона в Южной Америке. Его товар, обрушивая конкурентные "фирмы", непрерывным потоком потек на нуждающийся в "белой смерти" североамериканский черный рынок. Организация, созданная им, не имела себе равных во всем Новом Свете. В ее сетях нашлось место и для скромного, истерзанного собственными комплексами индейца, по насмешке судьбы являвшегося приемным братом главаря организации.
Идя по головам, Ларинча понял, что честь, человеческая жизнь и морально-этические нормы — пустые звуки, не имеющие ценности сами по себе. Единственной ценностью были деньги и дарованная ими власть. Поэтому Гарсия с нескрываемым удовольствием сыграл на наивных чувствах брата, заставив его работать на себя. Чеко водил караваны по самым глухим закоулкам сельвы так, что ни одна полицейская ищейка не была в состоянии их перехватить. Он предупреждал Гарсию обо всех посторонних в сельве, если они вызывали подозрение в опасности для Ларинчи.
Индеец, сам себя связавший идиотским долгом чести, не понимал, что может сам без чьего бы то ни было указа уйти и не возвращаться. Найти его в родных местах не смог бы никто, если бы он того захотел. Да и не стал бы его никто искать. Но Легаро с упорством робота каждый раз после оказанной услуги спрашивал — его долг выкуплен? А Гарсия настолько привык к весьма ценным услугам индейца, что не отпускал его от себя, внутренне смеясь над оставшимся в душе первобытным человеком сводным братом.
Ларинча вынырнул из воспоминаний. Вильеро терпеливо ждал его указаний.
— Так что ему требуется?
— Он сообщает, что его наняла в качестве проводника экологическая экспедиция.
— А я-то тут при чем? — раздраженно отозвался Гарсия. — У меня никогда не было проблем с учеными, — и он мерзко усмехнулся.
— Он не уверен, что это действительно ученые. Во время стоянки на ночлег он проверил их багаж. Под панелями с фальшивыми приборами Чеко видел оружие и военное снаряжение.
— И что все это значит?
— Он сказал, что "экологи" просят вывести их к границам нашего участка. После чего услуги проводника им больше не требуются.
Гарсия мгновенно припомнил прошедший накануне разговор, при котором присутствовал. Шел он между гостями — шейхом Акбарсом, и этим треклятым Лайоном, вынырнувшим словно чертик из табакерки. Если верить его словам, он прислан генеральным советом "Азиатского Единства" специально для надежной охраны Акбарса. Оказывается, существует такая организация, и шейх — полномочный ее представитель. Хотя Гарсия давно подозревал арабского друга в чем-то подобном, но почему, собственно, ему узнавать об этом через год самого тесного сотрудничества с Акбарсом? Ведь с эквадорской стороны было полное доверие — Ларинча много поставил на этот альянс с Востоком…
Так вот, Лайон сообщил, что на след Акбарса вновь вышла спецгруппа международной антитеррористической организации "Тень". Откуда у него информация подобного уровня, Лайон не раскрыл, но уверил в ее стопроцентной подлинности. И еще предупредил, что эта спецгруппа обладает огромными возможностями, и остановить ее практически нереально. Собственно, поэтому команду Лайона сюда и направили. Если верить американцу, то подчиненные ему люди — одни из немногих, способных на равных противостоять спецназу "Тени".
Вспомнив это, Ларинча все понял. Он никогда не был неумным человеком. Недаром смог воспользоваться затруднениями шейха, чтобы поправить собственные дела. Значит, эти якобы экологи и являются на самом деле супергруппой полицейского спецназа, высланной на охоту за шейхом. Ларинча сам не поверил своей удаче — его человек является их проводником! Подобным шансом просто грешно было не воспользоваться!
— Замечательно! Это отличная новость, Вильеро! Свяжись с Чеко, я желаю поговорить с братом лично.
Вильеро, облегченный тем, что плохое настроение хозяина столь быстро сменилось на хорошее, сдержанно кивнул, и исчез.
— Уж я утру вам нос, сеньоры! — довольно прошептал Ларинча, потирая пухлые ладони. — В особенности это касается тебя, гринго!
С самого начала Гарсия невзлюбил североамериканца. Несмотря на то, что гринго вроде бы играл на той же стороне поля, эквадорец с первых минут возненавидел взгляд Лайона. Этот холодный, всезнающий и всюдупроникающий взгляд. Он напомнил Гарсии другие глаза, по воле которых чуть было не обрушилась с таким трудом созданная империя Ларинчи. Из-за похожего взгляда ему пришлось бежать из Колумбии, почти все потеряв. И заново начинать свое продвижение вверх.
Тот взгляд принадлежал человеку из ЦРУ. Тогда, десять лет назад, гринго всерьез принялись за южноамериканских наркобаронов. Они стремились во что бы то ни стало перекрыть поток наркотического зелья на свою территорию. Не последним в их списке был Ларинча.
Человек из ЦРУ пришел один, миновав многоступенчатую систему охраны. Чуть не доведя его до инфаркта, цээрушник устроил Ларинче вместо пули в лоб вечерние посиделки. После беседы с ним Ларинча сам не поверил, что остался жив.
Ни словом не выказывая угрозы, агент предупредил Гарсию о неразумности его деятельности на территории США. Однако, тут же обмолвился он, Ларинча и США могли бы найти общий язык, если бы первый согласился начать поставки своего товара в другое место… В общем, в результате недолгих переговоров, наполненных намеками, которые Гарсия прекрасно понял, он обещал подумать над предложением. Агент, не отрывая от него своих чудовищных глаз, согласился дать Гарсии время на размышления. Он ушел.
