Восхождение самозваного принца - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатная регистрация книга txt) 📗
ГЛАВА 20
ТЕМНЫЕ ЗАМЫСЛЫ КОНСТАНЦИИ
Зима была долгой и суровой. Восемьсот сорок второй год вступил в Урсал под сердитое завывание вьюги. Урсальский замок и аббатство Сент-Хонс оказались в плену высоченных сугробов. Джилсепони была одной из немногих, кто отваживался покидать в эти дни замок. Она помогала бедным и с помощью камня души исцеляла больных. Но яростные метели последних дней заставили и ее считаться с силой природной стихии.
В тот день Джилсепони была вынуждена остаться в замке. Король, ее супруг, принимал бехренского посла Давина Кусаада. Едва взглянув на этого человека, королева почувствовала к нему неприязнь. Вместо того чтобы сидеть рядом с Данубом и учтиво улыбаться, пытаясь скрыть свое отвращение к бехренцу, она отправилась бродить по громадному замку. Королеве нравилось разглядывать затейливые узоры на шпалерах, останавливаться возле украшенных искусной резьбой дверей и стен, а то и просто стоять возле высоких окон и любоваться на великолепный снежный наряд города.
Незаметно для себя Джилсепони забрела в восточную башню замка. Еще издали она услышала характерный звук сталкивающихся деревянных мечей. В одном из залов шел тренировочный поединок. Королеву удивило, что кто-то решился устроить его здесь, когда в замке имелось особое помещение для подобных занятий. Однако когда, подойдя ближе, она услышала голоса сражающихся, ей все стало ясно.
Одним из доблестных рыцарей был четырнадцатилетний Мервик Пемблбери, вторым — его брат Торренс, годом младше. Он был ниже ростом и отличался более коренастым телосложением, чем напоминал отца.
Джилсепони с удовольствием следила за поединком. Мальчики не замечали ее присутствия. Королеве сразу же бросились в глаза ошибки Мервика. Он вел бой заносчиво, словно завзятый дуэлянт, хотя с его длинными руками и быстротой движений он мог бы куда успешнее сдерживать натиск упрямого, лезущего напролом Торренса.
Боевой стиль младшего сына Дануба был весьма традиционным. Джилсепони достаточно насмотрелась на сражавшихся так воинов: сильные рубящие удары тяжелым мечом, чередуемые с ударами столь же тяжелой дубинки. Оружейное искусство переживало ныне упадок, и стиль боя поневоле приспосабливался к грубым поделкам оружейников. Они предпочитали изготавливать мечи из простых сплавов, полагая, что чем клинок тяжелее, тем лучше выдержит сильный удар противника.
Би'нелле дасада легко и успешно противостоял такому стилю ведения боя.
Королеву по-настоящему заинтересовал поединок братьев. Они продолжали сражаться все с тем же упорством, не выказывая признаков усталости, что говорило не только об их неплохой выучке, но также, что было важнее, о характере.
Джилсепони нравились эти мальчики, хотя ей нечасто доводилось их видеть. Констанция делала все, чтобы держать сыновей подальше от королевы, и Джилсепони могла ее понять. Однако бывшая любовница ее мужа все же была незаурядной женщиной. Неписаные законы королевского двора предписывали дамам служить лишь живыми украшениями. Им дозволялось мило щебетать о пустяках, высказывать же серьезные мысли, тем более публично, отнюдь не поощрялось. А Констанция всегда находилась в числе ближайших советников короля Дануба; сильная, волевая женщина, она знала цену своим словам. И, несмотря на возраст, придворная дама продолжала оставаться привлекательной женщиной. Джилсепони, однако, заставляла себя мириться с ее присутствием при дворе; королева верила в любовь Дануба, понимая, что прошлая жизнь каждого из них не может служить предметом взаимных обид.
Однако ее отношения с Констанцией продолжали оставаться крайне напряженными. Придворная дама при виде королевы теперь уже почти не пыталась скрыть своего раздражения — красноречивое свидетельство того, что она по-прежнему любила Дануба и стремилась защитить права сыновей на престол.
Но и в этом Джилсепони едва ли могла упрекнуть Констанцию.
Их отношения не могли стать дружественными; в основном — в силу обстоятельств, а не из-за личной неприязни. Одно королева знала наверняка: какие бы мысли ни роились в голове Констанции, она, Джилсепони, не являлась угрозой прав на престолонаследие Мервика и Торренса. Они были законными наследниками Дануба, следовавшими непосредственно за принцем Мидалисом Вангардским. Наблюдая, как мальчики взрослеют, Джилсепони верила, что они сумеют хорошо подготовиться к уготованной им судьбе.
Может, именно эти мысли заставили королеву войти в зал, а может, ею двигало желание попытаться хотя бы отчасти залечить душевные раны Констанции.
— Приветствую вас, — улыбнувшись, произнесла она.
Братья немедленно прекратили сражение и повернулись к ней. Их лица выражали удивление и даже испуг. Торренс попятился назад, однако Мервика страх брата явно сделал смелее. Он приблизился к Джилсепони и своим деревянным мечом, как подобало настоящему гвардейцу, отдал ей воинское приветствие.
Первым побуждением королевы было улыбнуться и сказать мальчику, что эти формальности излишни. Но она подавила этот порыв и, как требовал придворный этикет, приняла величественную позу и слегка кивнула.
— Ты хорошо сражался, — сказала Джилсепони Мервику и прибавила, взглянув на его брата: — Вы оба сражались неплохо.
— Мы часто упражняемся, — сообщил ей Мервик.
— Постоянно, — осмелился наконец раскрыть рот Торренс.
— Так и должно быть, — заметила королева.
Она протянула руку, и старший из братьев подал ей свой меч.
— Вам нужно усердно упражняться не только потому, что в дальнейшем вам, быть может, придется защищать себя или королевство, но и еще по одной причине… — Джилсепони умолкла, подбирая такие слова, чтобы до мальчишек непременно дошел смысл сказанного. — Когда человек искусно владеет мечом и уверен в своих способностях, у него возникает меньше желания пустить оружие в ход. А когда вы по-настоящему убедитесь, что можете сражаться легко и без напряжения, то сумеете сделать более разумный выбор. Тогда вы начнете видеть в других людях не только возможных противников.
Женщина заметила, что братья жадно ловят каждое ее слово. Несомненно, Констанция изрядно потрудилась, стараясь очернить ее в глазах сыновей. Но, по-видимому, уважение к Джилсепони все же оказалось сильнее, чем клевета их матери на королеву.
— Можно мне дать вам совет? — спросила она.
— Я решил, что вы уже его дали, ваше величество, — ответил Мервик, сопроводив свои слова очаровательной улыбкой.
— Я хочу вам кое-что рассказать об оружии, — рассмеявшись, уточнила женщина. — Мне известно, что у вас замечательные наставники…
— Капитан Антид, а иногда с нами занимается и сам герцог Калас, — перебил ее Торренс, но под взглядом королевы тут же опустил глаза.
— Разумеется, — сказала она. — Однако и я обладаю навыками владения мечом.
Снисходительный смешок Мервика подсказал Джилсепони, что он считает подобное заявление пустой дамской болтовней.
— Наблюдая за вашим поединком, я заметила кое-какие ваши упущения, — продолжала она. — Попробуй напасть на меня так же, как ты атаковал брата, — предложила она Торренсу, отойдя от мальчика и подняв деревянный меч.
В сознании Джилсепони сразу же зазвенел предупреждающий колокольчик; она вспомнила жесткое предостережение госпожи Дасслеронд, потребовавшей от нее никогда и никому не раскрывать секрета би'нелле дасада. Королева и не собиралась показывать братьям сам танец меча с его отточенными изящными движениями. Ей хотелось немного рассказать им о том, что лежит в основе этого боевого искусства. Джилсепони избрала позицию, внешне похожую на оборонительную, но позволявшую ей быстро перейти в наступление, едва только Торренс приготовится нанести удар.
Поединок не представлял для Джилсепони какой-либо сложности; она намеревалась застигнуть мальчика врасплох, отрезать ему возможность к отступлению, а затем устремиться вперед и нанести внезапный удар. Однако едва Торренс двинулся в атаку, как позади них послышался звон разбитого стекла и чей-то сдавленный стон.
