Недотепа - Лукьяненко Сергей Васильевич (чтение книг txt) 📗
Трикс не возражал. Ребята устали так, что тут же повалились на койки. Халанбери уснул мгновенно, Иен успел снять башмаки. Аннет присела на подоконник, печально посмотрела на дождь, который только усиливался, и отправилась ночевать к Триксу в карман мантии.
Да и Трикс держался недолго. В свете единственной свечи он некоторое время разглядывал книгу «Тиана», борясь с искушением открыть ее и прочитать. Потом спрятал под подушку, задул свечу и уснул.
Утром Радион Щавель обнаружился в комнате, хотя Трикс точно помнил, что перед сном задвинул засов на двери. Волшебник был хмур и неразговорчив — видимо, знакомство с ночной жизнью города оказалось неудачным.
— На хорошем экипаже до Столицы меньше недели пути, — сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пешком будем идти недели три, а если упадет снег — то и больше.
— Здесь снег нечасто бывает, — блеснул образованностью Иен. — Да и что такое три недели…
— Волшебники не ходят пешком! — гордо ответил Щавель. — И три недели… это тебе ничего, а для меня, немолодого человека, изрядный срок!
Трикс, вспомнив, сколько вчера выторговал за лошадей и повозку Щавель, робко поинтересовался:
— А нанять экипаж денег не хватит?
— Уже нет, — мрачно ответил Щавель.
— Тогда, наверное, надо их заработать? — наивно спросил Трикс.
— Запомни, мой мальчик, больше всего на свете… ну, после хождения пешком, конечно, волшебники не любят… работать! — Последнее слово Щавель произнес с отвращением. — Маги любят придумывать заклинания. Соревноваться. Даже воевать! Но работать…
Он помолчал, потом печально добавил:
— Наверное, придется… Но помогать лавочникам устроить свои делишки я больше не намерен. Умойся и почисть одежду, мы отправимся на аудиенцию к барону!
— А одежда чистая, — похвастался Трикс.
— Мою одежду почисть, — пояснил Щавель. — И попроси на кухне кусочек жира, завернешь в тряпицу и начистишь мне сапоги до блеска… Да, Трикс! Ты не встречал барона Исмунда? Возможно, он знал твоего отца?
— Вроде как нет, — признался Трикс.
— Странный этот Исмунд, — пояснил Щавель. — В народе его любят. Но все обязательно уточняют, что больше всего барон славен любовью к азартным играм. Ладно, иди занимайся делом.
Трикс довольно быстро сумел почистить мантию волшебника и до блеска извозить салом сапоги. Все-таки классическое образование юного аристократа включало в себя много полезных навыков, помимо танцев, чтения летописей и зубрежки родословных. Щавель тем временем ополоснулся в лохани и надушился южными благовониями (видимо, из уважения к самаршанскому происхождению барона). Иену и Халанбери было велено вести себя прилично, гулять только в людных местах (Щавель зловеще намекнул про весьма ценящихся в близком Самаршане малолетних светлокожих невольников) и к вечеру вернуться в трактир. Как ни странно, но больше всех предупреждение напугало Аннет. Поинтересовавшись у Трикса, есть ли в ней нужда, она добровольно вызвалась сопровождать мальчишек.
— Цветочная душа, — философски заметил Щавель, когда они с Триксом вышли из трактира. — Вроде и ругается на всех, а при этом — беспокоится. Надо признать, что магические существа вовсе не обязательно несут в себе зло.
— Господин волшебник, вы думаете, барон нам поможет? — поинтересовался Трикс.
Щавель искоса посмотрел на ученика.
— Ты сам как думаешь? Если бы к твоему отцу пришел… э… известный и уважаемый волшебник и попросил карету для поездки в столицу, к королю по важному делу?
— Это смотря какое настроение было бы у отца, — честно ответил Трикс. — Если вечером, и веселое, то мог бы и дать. А если утром, и подавленное, то прогнал бы. Или соврал чего.
— Исмунд вообще не пьет, — с отвращением сказал Щавель.
— Еще от придворных волшебников многое зависит, — продолжал Трикс. — Они же все считают себя самыми великими. И если бы отец дал чего другому волшебнику — придворный маг бы обиделся. И начал бы и себе требовать…
— Понятно. — Щавель кивнул.
— Хотя вообще-то папа добрый… был… — Трикс замолчал и отвел глаза.
Некоторое время они шли молча, потом волшебник положил руку ему на плечо:
— Не стыдись своих слез, ученик. Это хорошо, что ты любишь своих родителей. Но все мы смертны, рано или поздно.
— Кроме витамантов, — мрачно сказал Трикс, стыдясь своей слабости.
— Ты бы хотел видеть отца таким, как рыцарь Ара-дан? — спросил Щавель. — А ведь это даже не оживший покойник, это лич… Смерть не обманешь!
— А что будет после смерти? — спросил Трикс.
— Тут есть разные мнения, — охотно поддержал разговор Щавель. — Некоторые ученые говорят, что смерть — это полное небытие. Тьфу на них! Скальды варваров утверждают, что после смерти храбрые воины получают в свое распоряжение замок, толпу прекрасных девушек и кучу слуг, а также личное поле брани и неограниченное число врагов… как по мне, так утомительно и однообразно, верно? Самаршанские мистики верят, что после смерти Высшее Божество собирает все грехи и подвешивает к твоим ногам, а из добрых дел вьет веревку — и ты должен выбираться по этой веревке из Теснины Страданий на Гору Блаженства… причем Высшее Божество может еще дуть на тебя… не помню, в каких случаях снизу, а в каких — сверху…
Трикс, который был слаб в вопросах теологии, так заинтересовался, что недостойные волшебника слезы сами высохли на его щеках.
— Наши жрецы склоняются к мысли, что раньше миром правили семнадцать богов и богинь, но все они были лишь разными сторонами личности Высшего Божества — настолько оно разностороннее и многогранное. Один бог повелевал войной, другой — медициной, третий — погодой, и так далее… Но потом Высшему Божеству наскучило по мелочам вмешиваться в людские дела. Оно решило воплотиться в человека, прожить полную тягот и лишений жизнь, тем самым изменив род людской и весь мир человеческий к лучшему.
— Это получилось?
— И тут нет согласия, — вздохнул Щавель. — Ортодоксы считают, что получилось, и теперь после смерти все люди попадают в чудесный новый мир. Агийские еретики утверждают, что воплощенное в человека Высшее Божество некоторое время жило среди людей, но так в них разочаровалось, что вообще ушло из мира и занялось самопознанием, а все люди после смерти незримыми духами витают вокруг Божества и ждут, пока то освободится от дел. А вот горские знахари уверены, что Божество никогда и не просыпалось, что весь наш мир — это его страшный сон. И после смерти люди снова рождаются, ничего не помня о прошлой жизни. Хорошие люди рождаются умными, красивыми и богатыми, а дурные люди — уродливыми бедными дураками. Поэтому горцы обычно сразу убивают уродливых, продают в рабство бедных, а над дураками издеваются — ведь эти люди чем-то сильно провинились в прошлой жизни.
— Так кто на самом деле прав? — не выдержал Трикс.
— А кто его знает? — пожал плечами Щавель. — Несколько раз великие волшебники пытались с помощью магии связаться с Высшим Божеством и узнать, в чем смысл жизни и что происходит после смерти. Например, первая ассамблея волшебников увлекалась этим в полном составе. Однажды коллективными усилиями они составили такое мощное вопросительное заклинание, что даже получили ответ.
— Какой?
— Цветок герани, стоявший на окне, вспыхнул ярким пламенем и горел, не сгорая, три дня и три ночи. На стол, вокруг которого сидели волшебники, упала с неба морковка. А у тех волшебников, что были женаты, волосы стали зелеными.
— И что это значит?
— Пятеро волшебников сошли с ума, пытаясь догадаться. А остальные плюнули, герань погасили в ведре с водой, морковку съели, волосы перекрасили и больше ерундой не занимались. Понимаешь, Трикс, не в человеческих силах постигнуть ход мысли Божества… О, кстати, мы пришли.
Дворец Исмунда ничуть не походил на самаршанские постройки — это был строгий дворец с колоннами у входа и мощным фронтоном над ними. Наверное, таким образом барон подчеркивал свою преданность королевству, несмотря на инородное происхождение.
