Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Женщина пожала плечами и беспрепятственно отдала конверт. Амалия сразу развернула его и, пробежав глазами по бумаге, подняла глаза и с укором посмотрела на Данислава, тот удивился.
— Что?!
— Зачем ты отослал стражников из храма?
— Они были вооружены, я предложил им сдать оружие и пойти проголосовать, но они отказались. Нет, было бы лучше, если бы я их пропустил во всеоружии? Как бы простые мирные граждане на это отреагировали?
— Да, ладно не кипятись, все правильно, только теперь она упрекает тебя по трем статьям, во-первых, ты нарушил все законы уже тем, что родился, во-вторых, ты сознательно не желаешь идти по пути, дарованному всеблагим и великим Алином, и, в-третьих, ты даже светские законы, на страже которых стоит мэрия и городская стража, не соблюдаешь, отказывая гражданам в их законном праве отдать свой голос на всеобщем голосовании.
Слушая ее, Гедовин не могла не отметить.
— Постойте, постойте, что значит не должен был родиться? Выходит, Каллина тоже знает?
— Вряд ли, — ответил ей молодой человек, — она называла меня потомком какого-то Демьяна Собинова, и посетовала, что настоятель храма пока не избран, а то бы меня давно за чужие грехи казнили.
— Демьян Собинов, — задумчиво повторил Драгомир, — какое знакомое имя, но… Нет! Не помню!
— Насколько я знаю из истории, — сказала Анна, — это был противник великого Алина, он утверждал, что учение Алина не истинно верное, и что, как бы ни был хорош путь Алина, он не должен отрицать другие варианты, Храм, естественно, считает подобное мнение еретическим.
— Я, что, какую-то другую историю учил? — возмутился Дан. — Почему я ничего такого не знаю?
— Э-э, — замялась Анна, — это из запрещенной книги начала тысячелетия без магии, она написана древнем языке, и я нашла ее в закрытых секциях библиотеки.
— Тогда понятно.
Амалия тем временем подошла к окну.
— Астеев приехал.
Дан сразу же встал.
— Поговоришь без меня, ладно? Все-таки его надо просить о помощи, а я не гарантирую, что смогу корректно донести до него нашу просьбу.
— Конечно, — улыбнулась Амалия.
— Кто-нибудь хочет помочь на общественных началах? — спросил тем временем Дан у ребят.
— Но разве ты не хочешь обсудить с Драгомиром применение локальной волны, может, тебе нужно что-то объяснить, — предложила Гедовин, но молодой человек возразил.
— Нет, я знаю, что делать, и я запомнил заклинание, если ты об этом.
— Но ты видел его всего несколько минут!
— Желаешь проверить на себе, насколько хорошо я его запомнил?
— Нет, нет, я тебе верю, идем, расскажешь по дороге, что нам нужно делать.
Когда они ушли, Амалия осталась стоять у окна в ожидании Юлиана. Когда через несколько минут он поднялся и вошел в кабинет, то с некоторым удивлением посмотрел на нее.
— Ты одна?
— Да, ты ведь сам говорил, что доверяешь мне руководство городом, так что именно я буду просить тебя о помощи. Присаживайся, хочешь чего-нибудь, может, чаю или цикория?
— Мне уже страшно, о чем таком ты будешь просить! — с наигранным испугом в голосе сказал Юлина, но прошел вглубь кабинета и сел в кресло напротив Амалии, она тоже села.
— Юлиан, сегодня вечером мы собираемся освободить Лиана и Вителлия Гарадина, я прошу тебя выделить несколько стражников, они должны быть одеты обычно, как горожане, но на всякий случай им надо будет припрятать оружие. Если все пройдет нормально, то со всей работой справятся волшебники.
— Волшебники? — уточнил Юлиан. — Твой Данислав уже может колдовать более направленно?
Амалия снисходительно вздохнула.
— Юлиан, он не мой, не надо так говорить, и я прошу тебя, не нужно никаких нагнетаний конфликта. Лучше скажи, скольких человек ты можешь дать?
Юлиан долго и внимательно смотрел на нее.
— Десять человек устроит?
— Думаю, да. К десяти вечера, хорошо?
— Договорились. Тогда я пошел.
— Ну, если тебе больше ничего не нужно.
— А, знаешь, нужно, твоя подпись, это список арестованных, тут четыре стражника храма и пятеро гражданских, они устроили две драки на улицах в разных местах, мои люди арестовали их за нарушения правопорядка. Конечно, таких инцидентов много, но для наглядности арестовали только в двух случаях. Обычно подпись представителя мэрии не нужна, однако сейчас в связи с положением в городе, я ставлю тебя в известность об аресте представителей храма по светскому закону. Ну, знаешь, если Каллина пришлет на них запрос, то я смогу ответить ей этой отпиской.
— Пришлет, не сомневайся. Она нам уже прислала за то, что Дан не пропустил вооруженных до зубов стражников в общественный зал.
— Так а что, сдали бы оружие и проходили.
— Дан им так и сказал, но им его ответ не понравился, поэтому они вернулись к Каллине и пожаловались ей на самоуправство нынешней мэрии. Вот видишь, не одного тебя возмущает наше поведение.
— Наше! Да если б не ты, твой Данислав давно бы развязал новую идеологическую войну, по городу уже лежали бы горы трупов.
— Юлиан! — осекла его Амалия, беря перо в руки. — Ну мы же договорились.
— Да, да, извини, сорвалось.
— Я-то переживу, вы, главное, не убейте друг друга до возвращения Лиана.
— Я же не сумасшедший, чтобы вновь, ну ты поняла.
— Надеюсь на твое благоразумие, — с улыбкой сказала она, отдавая ему бумагу.
Юлиан забрал у нее листок и убрал в папку, потом пошел к выходу. Уже на пороге, он обернулся и сказал.
— Может, не стоит бояться своих чувств?
— В каком смысле? — не поняла Амалия.
— Да в прямом, я же вижу, как ты реагируешь, стоит только произнести его имя.
— Не понимаю, о чем ты.
— Неужели?
— Иди уже, Юлиан, у меня дел невпроворот!
— Ухожу, ухожу! — быстро сказал он, закрыв, наконец, за собой дверь.
Амалия глубоко вздохнула, негодуя в душе: что бы она там не чувствовала, его это не касалось! «Какой противный!» — с досадой подумала про себя Амалия. Она хотела вернуться к многочисленным запросам к мэрии, которые поступали едва ли не ежеминутно, но в итоге отодвинула стопку бумаг и встала.
— Мои чувства, это мои чувства, Астеев, а ты не лезь в чужие дела! — вполголоса зло сказала она, с досадой ощутив, что краснеет.
Как он узнал? Да она виду даже не подавала! «Не подавала, — ответила сама себе Амалия, — да только едва сама не лишилась чувств, когда он упал». Пройдясь по просторному кабинету Лиана, Амалия так и не смогла заставить себя начать работать, решив пойти сначала перекусить.
Теплое летнее утро так и звало остановиться, оглядеться вокруг, забыть обо всех невзгодах и отвлечься. Припекало, и веки всадника так и слипались, он едва держался. Эх, если бы вздремнуть, понежиться хоть немного на теплом солнышке! А ведь он скакал всю ночь и перед этим выехал ни свет ни заря, останавливался буквально пару раз на несколько минут, чтобы сменить лошадей. Все потому, что гонец из Рувира в отличие от него спал ночью и загонять коня не собирался, он даже объехал Каменные Уступы, тогда как Рулаву велели мчаться во весь опор, напрямик. Одно его бодрило — важность сообщения, которое он вез из Тоймы: ждать помощи, войско уже в пути. Собственно Рулав вез два сообщения, одно для Храма Милости, другое для мэра Рувира и заместителя настоятеля города. Храм Милости в кратчайшие сроки должен был собрать всех стражей из близлежащих храмов и монастырей и следовать в Рувир. На подмогу войску храма должны были подойди отряды генерала Бастарина.
Едва достигнув основной дороги после Каменных Уступов еще на рассвете Рулав начал встречать людей, бегущих из города, неохотно и бегло отвечая на вопросы, они поведали ему о том, что на Рувир идет войско царя Изяслава, а в самом городе творится сущий хаос, кто-то говорил, что причиной всему магия, кто-то утверждал, что во всем виноваты приспешники Алины. Как мог, Рулав убеждал их, что помощь из Тоймы уже в пути и что им не надо бояться, не надо бежать вглубь страны, сея среди других поселений страх и панику. Но никто из беженцев даже слышать не хотел о том, чтобы вернуться назад или хотя бы остановиться. Чем ближе к городу, тем меньше беженцев стало ему попадаться, видимо, те, кто хотел, город уже покинули. Возникал вопрос, остался ли кто-то в городе, и, если да, то зачем?
