Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир (СИ) - Шихматова Елена (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Да! И у меня…
— Что же вы добирались сюда так долго? — оборвала его на полуслове Каллина.
Мужчина удивленно моргнул.
— Я ехал без сна! Я…
— Вы ехали долго!
— Я ехал так быстро, как только мог, — оскорбленный, заявил Рулав, — в отличие от гонца из мэрии, который добирался из Тоймы три дня!
Каллина внезапно довольно улыбнулась.
— Теперь я вам верю.
— Премного благодарен, однако такое отношение ко мне…
— Кх, кх, — сразу перебила его Каллина и медленно, почти отчеканив по слогам, сказала, — не вам судить! Я прочла письмо, которое вы передали, не уверена, что вам есть что добавить.
— Нет, все было в послании.
— Хорошо, — коротко ответила Каллина и ушла.
Рулав с открытым ртом стоял и просто смотрел ей вслед. Нет, конечно, он понимал, что он — всего лишь гонец, и все-таки такое отношение: словно он был посланником не из дружественной, а из вражеской ставки. «Ну, ничего! — злорадно подумал про себя мужчина. — Вы все еще ответите и за свои слова, и за свои поступки, и за свое безобразное отношение к гонцам из столицы! Возомнили о себе невесть что. Какая-то заместитель мэра заправляет делами в городе, издавая сумасбродные указы, служительница одного из храмов в отсутствие настоятеля города берет себе его должность и непонятно чем занимается. Лучше бы делами занималась или ее, что, совсем не учили, каковы позиции и принципы храма?»
Шел подсчет последних голосов, а народ уже собрался на площади и отказывался уходить: все ждали результатов. Было решено, что официальные конечные цифры примет Амалия, и она же предоставит людям отчет, а Дан тем временем был на полпути к храму Истории. Амалия успела лишь пожелать ему удачи, ей очень хотелось проводить его, но она не могла оставить здесь все. К тому же, решив, что это лишнее, она невольно вспомнила замечание Астеева и потому вернулась к делам и целиком и полностью погрузилась в более рациональные проблемы, чем волнующие душу незнакомые ей до того чувства.
Люди переговаривались меж собой, многие спрашивали друг у друга, как у знакомых, так и не у знакомых: «А как вы голосовали?». Практически все отвечали одинаково, не потому, что все, кто остался в городе голосовали одинаково, а потому, что те, кто поддерживал Рувир Истмирры, чувствовали себя обязанными прийти в такой час к зданию мэрии, которое уже само по себе являлось символом светской власти. Собралось уже несколько тысяч человек, и люди все прибывали, в скором времени они просто не смогут пройти. Стражники по распоряжению Амалии распустили кольцо, сформировав несколько подвижных отрядов. Юлиан лично расставил людей вокруг сцены.
Модест и Анна завороженно смотрели из окон мэрии на растущую подвижную людскую массу, было в этом что-то притягивающее и, скорее, жуткое, чем прекрасное. В отличие от Амалии они смогли проводить Драгомира и Данислава, вновь посетовав, что их не берут с собой.
— Это тоже своего рода магия, — полушепотом сказала Анна, глядя на эту толпу.
— Почему? — не понял мальчик.
— Потому что сила толпы неоспорима и опасна.
— Но она хаотична, а магией надо управлять сознательно.
— Ладно, в этом они различаются, но неоспоримость и опасность их объединяют, разве нет?
— Тут ты права, — согласился Модест, и немного помолчав, шепотом произнес. — А все-таки жутковато!
— Мне вообще страшно, ты верно сказал — толпа хаотична, управлять ею практически невозможно. Вот, что будет, если они, узнав результат, не пойдут по домам, а ведь могут!
— Главное, чтобы не пошли громить храмы, — уверенно произнес Модест, но, не услышав подтверждения Анны, уже с опаской спросил.
— Ведь не пойдут?
— Будем на это надеяться!
Дожидаться темноты не имело смысла: в начале июня ночь совсем короткая, к тому же в городе было достаточно освещения, идти под покровом темноты все равно бы не вышло. Сейчас люди стекались к городской площади перед мэрией, что заставило стражей храма перекинуть туда основные силы. С момента отказа Данислава подчиниться требованиям Каллины и встречи Улепа с оцеплением стражей, обе стороны вели себя осторожно, можно сказать, они заняли выжидательную позицию: кто сорвется первым, на кого ляжет вина начала массовых столкновений из-за идейных разногласий. Каллина понимала, что начни она первой и ее потом осудят, да и со стороны постулатов храма это не совсем правильно. Другое дело, если она исполнит приговор, а то, как отреагируют противники, останется не на ее совести.
Буквально перед выходом, Дан получил известие от пограничного патруля, что царь Изяслав подошел совсем близко к городу, он остановился на ночь, но уже утром он подойдет к Рувиру. Тоже известие получила и Каллина, ее оно очень обрадовало: она предположила, что казнь мэра, снятого ею с должности настоятеля храма Слова и Вителлия Гарадина вызовет волну протеста в городе, которую она, Каллина, подавит, а если царь Изяслав вздумает вступится за сочувствующих казненным по закону преступникам, то выступит против храма. А это уже очень серьезное преступление, которое на международном уровне так просто никто не оставит.
Стражники храма видели, как из мэрии выдвинулся небольшой отряд: десять человек стражей, представитель мэрии — для этого Дан не поленился надеть парадную белую с золотыми окантовками форму и темно-синий плащ, который отчетливо контрастировал с белой одеждой — и еще девочка, в которой все узнали внучку госпожи Руяны. Все они направлялись к храму Истории, стражники из нескольких патрулей отправились с докладом о скором прибытии гостей, но в последний момент небольшой отряд свернул к управлению городской стражи. За входом в здание наблюдало пятеро человек, но никто из здания так и не вышел в течение часа, потом второго часа, и вновь к Каллине пришел гонец с уточнением информации, она как раз слушала этот доклад, когда снизу раздались крики, но прежде чем Каллина успела что-то предпринять, она поняла, что перестала слышать — звук исчез. Промчалась световая вспышка, и волна боли обрушилась на нее. Каллина рухнула на пол, в первый миг у нее перехватило дыхание, и крик застрял в горле. В прошлый раз боль такой сильной не была.
Чем ближе к храму, тем больше Дан начинал переживать, он волновался, как все это пройдет, как произойдет то, что он должен был сделать. Он знал и понимал, что сможет, но он никогда не то, что не делал ничего подобного, он до сегодняшнего дня не знал, что кто-то может быть способен на такое. Даже когда сработала его самозащита, ему не было так страшно, ведь тогда все прошло интуитивно, бессознательно, но теперь он должен был погрузиться в некое поле силы и создать управляемое направленное явление. Драгомир в сопровождении двоих стражников шел с одной стороны к зданию, а он с другой. Гедовин с остальными стражниками шла позади.
Сначала нейтрализовать первый этаж и стоящих на воротах стражников предстояло Драгомиру, его волна должна была стать сигналом для Дана, которому предстояло обезвредить второй этаж. Действуя согласно инструкции, Дан мысленно погрузился в силовое поле, и первое, что он ощутил, это легкость и свободу, словно он оказался дома после долгих блужданий где-то на стороне. Удивительно, но силовое поле было ему знакомо, сейчас он вспомнил, что уже бывал здесь во снах, когда он пытался пробиться сквозь невидимую непреодолимую стену, но не мог, при этом ощущая силу и власть этого места, свое родство с ним. Именно родство. Он легко и непринужденно выстроил линии заклинания, он невольно улыбнулся, страх испарился. Находясь внутри поля, Дан не перестал видеть окружающее, если не считать того, что действительность изменилась — Дан отчетливо видел каждый штрих, каждый угол и перекрытие здания; он знал, где находятся люди, даже слышал обрывки фраз, он увидел Каллину и услышал, как ей докладывают, что его, Дана, здесь нет. Молодой человек улыбнулся и, как только ощутил волну Драгомира, направил свою волну по верху, скосив второй этаж в приступе боли. Драгомир предостерегал его, что он должен сдерживать себя и не направлять волну в полную силу, иначе это может убить людей, но когда мальчик услышал крики, то испугался, а Дан не просто покинул поле силы, он вынырнул оттуда. Неужели он не смог сдержать себя и перестарался? Стоящий позади него стражник, тот самый, что провожал Рулава в здание мэрии, невольно сглотнул и сделал шаг назад. Дан поймал его испуганный взгляд, и что-то в душе подсказывало ему — такой взгляд он будет видеть очень часто. Медлить времени не было, оба волшебника побежали к зданию.
