Пепел Ара-Лима. - Костин Сергей (читать книги без сокращений TXT) 📗
Даже по ночам, когда колонна была наиболее уязвима, никто не нарушал тревожный сон имперских солдат. На горных перевалах ни один камень не рухнул на головы идущих. Ни одна лавина не обрушилась со сверкающих склонов, погребая под собой сотни людей.
Иногда людям, кутающимся в теплые шерстяные накидки и прячущим лицо от холодного горного ветра казалось, что и нет в этом мире врага, способного выйти против силы и настойчивости несокрушимого Кэтера. Шаг за шагом двигались они в те места, куда ранее никогда не ступала нога императорского солдата. И никто не пытался их остановить.
За все три дня и три ночи из шести тысяч солдат погибло всего три легронера и два всадника. Первые провалились в незамеченную горную расщелину, вторые не удержались на крутом склоне и вместе с лошадьми свалились в пропасть.
Легона Тория Самийского, следующего впереди своего легона, не беспокоила молчаливость гор. Как и всякий опытный военачальник он мог предположить, что варвары, напуганные неожиданным и стремительным броском его армии, спешно собирают свои отряды в зеленой долине, где и постараются дать Империи бой.
Для того, чтобы сделать это в горах, как случалось раньше, у горняков нет ни времени, ни сил. Но та слабая попытка, что попытаются сделать варвары в своей долине, уже не будет играть никакой роли. Его легронеры разобьют плохо вооруженных и не привыкших к открытым схваткам горняков. Останется небольшая, судя по сведениям, легко доступная крепость, и горная страна станет еще одной крупинкой составляющей великую Империю Кэтера. Его, Тория Самийского, ждет слава и почет Империи. И обещание Императора. Доброго и всемогущего.
Под утро четвертого дня, трехдневный марш баталийского легриона под командованием Тория Самийского, завершился. Грохоча барабанами, трубя трубами, звеня доспехами и оружием, десять гуртов тяжеловооруженных легронеров спешно выстроилась в боевые порядки на самом краю зеленой долины. Быстрая конница, даже не дав отдыха измученным лошадям, заняла свое место на флангах. Сам Торий, в окружении офицеров, находился впереди всей армии. За спиной у взволнованных солдат высились горы. Впереди их ждал враг и безусловная победа.
— Прибыли ли разведчики? — легон, не обращая внимания на сильный дождь, так некстати обрушившийся с небес, пытался разглядеть сквозь стену косых толстых линий неприятельские отряды. Но дождь был настолько сильным, что Торий даже не видел правого фланга своей армии.
— Пока нет, господин, — ответил ему Принес, офицер, отвечающий за пять десятков быстроногих разведчиков, специально обученных к быстрому и скрытному передвижению на любой местности. — Из-за дождя мои люди не могут верно оценить обстановку.
— Проклятая непогода, — проворчал стоящий рядом главный советник Пациний. — Кажется, что под панцирем уже завелась плесень. А ведь только вчера, в горах, над нами сверкало солнце.
— Ты испугался дождя? — засмеялся Торий, обтирая лицо ладонью. — Верховный Император предупреждал меня, что погода в этих местах непредсказуема. Горы… Но не забывай, что варвары сейчас тоже мокнут под этим проклятым столбом из воды. Зато здесь нет снега и льда. Признаться, за эти дни холод надоел мне больше, чем бездействие. Где же разведчики, покарай их Стан!?
Офицер Принес, чувствуя недовольство командира, кинулся в дождь, чтобы самолично узнать, вернулись ли посланные на поиски люди. Вернулся он через десять минут:
— Господин, — офицер прикоснулся к рукояти меча. — Мои люди ничего не нашли. На расстоянии десяти тысяч шагов от нас нет ни одного неприятеля.
— Твои люди проспали все это время под кустами, — нахмурился Торий, и знаком отпустил офицера, не доверять которому у него не было оснований. — Значит ли это, советник Пациний, что варвары не успели собрать армию? Или они бояться выступить против нас даже здесь, в сердце своей родины? Они трусы, или чего-то ждут?
Пациний, мужчина в годах, поглаживая костяную ручку небольшого зонтика, предусмотрительно прихваченного из дома, вскинул брови:
— Горняки, мой господин, совершили ошибку, не встретив нас в горах. Среди скал, в узком ущелье они могли бы нас изрядно потрепать. Но здесь, на ровном месте, мы, практически, непобедимы. Возможно они поняли это. А возможно, мы пока слишком далеко от них. Я советую двигаться вперед боевым порядком. Рано или поздно наша армия непременно встретит неприятеля.
Легон опрокинул голову и, прищурясь, посмотрел на гигантскую тяжелую тучу, которая висела над головой. Было бы неплохо разбить сейчас палатки, развести костры. Людям нужен отдых. Хлюпать по размоченной, словно корка хлеба, земле тяжело. Но разве хоть одна победа дается легко? Разве для отдыха они пришли в проклятую долину? Необходимо как можно скорее разбить основные силы горняков, а уж потом устраиваться на отдых.
Торий развернул лошадь к ожидающему распоряжений штабу:
— Двигаемся в боевом порядке вперед. Конница должна быть разделена на четыре части. Две из них поставьте по флангам, одну в тыл, а оставшиеся пусть выдвигаются под командованием Принеса далеко вперед. Если к исходу дня мы не встретимся с варварами, то разобьем временный лагерь и дождемся хорошей погоды. Это все.
Набухшие от воды барабаны, громыхнули как-то неохотно. Лениво заверещали дудки и флейты, заставляя легронеров Кэтера вытащить из растоптанной в грязь земли промокшие сапоги и двинуться, не сбиваясь в колонны, вперед.
Торий соскочил с лошади. Грубо оттолкнул от себя скота с большим зонтом:
— Уберите это от меня. Я солдат, а не придворная пурния, беспокоящаяся о сухости своего платья.
Личная охрана легона отогнала скота и закрыла командира щитами от посторонних глаз. Торий излил из себя влагу, бормоча проклятия на непрекращающийся дождь, поправил пластины панциря и подал знак охране, чтобы те расступились. Подозвал к себе одного из цеперий. Взял его за локоть и пристально гладя, сказал:
— Если к концу дня дождь не прекратиться, ты и твои люди убьете прорицателей, не сумевших выпросить у Грана хорошей погоды. Каждый, кто ест хлеб Империи, должен отрабатывать еду работой.
Торий запрыгнул на лошадь, резким движением закинул сырой плащ за спину и, вдавив пятками бока скакуна, понесся вперед, быстро, насколько позволяла топкая от влаги грязь Зеленой долины.
Целый день двигался баталийский легрион по долине. Медленно, удерживая равнение, с частыми остановками, продвигался вперед. И за целый день дождь не прекратился ни на одну секунду. Лил, лил, лил. Дозорные отряды, окружившие идущую армию, докладывали, что противник так и не появлялся в поле зрения разведчиков. Те несколько деревень, что повстречались легронерам, оказались покинутыми. Последовавший после этого приказ Тория спалить дома выполнен не был. Камень не горел, а дерево оказалось настолько сырым, что огонь никак не хотел забирать преподнесенные ему дары войны.
К вечеру легрион вышел на берег большого озера, где и решено было разбить временный лагерь. Обессиленные солдаты валились прямо в грязь. Палатки, как и многое другое, находились в обозах. Торий, уверенный в быстрой победе и в выносливости своих солдат, не стал нагружать армию лишними вещами. Посланные на возведение заградительного рва солдаты отказались копать землю. Липкая грязь никак не хотела вычерпываться из ям, стекала со стен обратно, превращая рвы в жидкую ловушку для людей. О возведении бревенчатого забора не могло быть и речи. За весь день легронеры повстречали только один небольшой лес. Да и от того не было никакого толка. Практически все деревья были вырублены горняками.
Легрион встретил ночь под открытым небом, практически без защиты, если не считать полусонных злых часовых.
Несмотря на все ожидания, дождь не прекратился даже ночью. Наоборот, казалось, что под темным небом он стал еще сильнее. Легронеры, измученные, сидели на сырой земле, пытаясь укрыться щитами от струй дождя. Кто-то пробовал разжечь костер, но собранные дрова не горели.
Легон Торий Самийский нервно метался из угла в угол в единственной на весь лагерь палатке штаба. У стен угрюмо молчали командиры гуртов и офицеры штаба.
