Прорицатель (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна (читать книги без регистрации TXT) 📗

— Ты так заумно говоришь, — пробормотала она, поморщившись, а потом сказала решительно и громче: — Меня больше не тронут здесь, и тебя тоже, если будешь со мной. Есть то, что меня защищает.

«Вряд ли», — подумал Мей, вспомнив, с каким отупением от страха она смотрела на волка. Но спорить на всякий случай не стал. Спорить с женщиной вообще гиблое дело — уж это он усвоил. Лучше просто взять ножи потом, не у неё на глазах.

— Ну хоть это, — он протянул ей большую рогатку, и она, слава богам, благосклонно кивнула.

— Пригодится на птиц. Только не вздумай убивать их без дозволения духов.

Вот бы узнать ещё, как выглядит дозволение духов. А впрочем, успеется.

— Что вообще такое Рагнарат? — спросил он, чтобы отвлечься от созерцания чьих-то костей в ошмётках подгнившего мяса. Глаза Ниэре заблестели.

— О... Рагнарат — это священная земля. Оплот людей, кормящая мать и заботливый отец. Дар духов первым Владетелям, — она говорила с воодушевлением, но фразы звучали как-то заученно. Мей нашёл пузырёк с прозрачной, чуть вязкой жидкостью, от которой жутко разило. Можно тоже захватить.

— Владетелям?

— Таким, как я.

«Выяснить поподробнее», — на будущее отметил Мей.

— А Владетелями кто-нибудь правит?

Она взглянула на него как на идиота.

— Владетели не правят. Они владеют землёй. Эги работают на ней, норриэ защищают от врагов. И так далее. Так всегда было.

— Ну хорошо, — терпеливо сказал Мей. — Но есть Владетель всего Рагнарата?

— Есть, конечно. Рагнар, — на её лицо набежала тень, и она опустила голову. — И сейчас рагнар мон Кнеша.

Что-то дрогнуло в Мее при звуке этого имени. Очень странное, дразнящее ощущение. Так бывает, когда видишь очертания чего-то в тумане и не знаешь, что это, но понимаешь, что должен бы знать.

— Кто такой мон Кнеша?

Ниэре печально улыбнулась.

— Тот, с кем я обручена, — от удивления Мей чуть не выронил мешочек с загадочным травяным порошком. — И тот, кого я когда-нибудь убью.

ГЛАВА XX

Кнешу всегда возмущало, когда мучили животных. Будучи ребёнком, а потом подростком, нежным и впечатлительным, он не мог спокойно смотреть, как другие мальчишки поджигают жуков, отрывают крылья мухам или даже таскают за хвосты кошек. А уж зрелище мясницкой лавки или бойни и вовсе было для него непереносимым.

Но, осознав эту свою слабость, он стал заставлять себя. Он наблюдал за этим снова и снова, скрывая позорные слёзы, пряча отвращение, подавляя рвотные позывы. Его трясло, но он смотрел — и привыкал.

Привык окончательно, только когда впервые пролил человеческую кровь. В ту ночь он распрощался с этим страхом, а после, постепенно — и со всеми прочими. Ему было интересно, сколько он выдержит, до каких пор способен себя закалить. Получалось, что границ не существует. Кнеша находил наслаждение не столько в боли живых существ и своей власти над ними, сколько в том, что его эта боль не трогает, что он выше этой власти. И выше их, выше каждого. Выше всего.

Кнеша вылепил себя — и гордился этим. Он так долго загонял на задворки сознания это жалкое, одинокое, истерзанное, бьющееся в слезах существо, что в конце концов не оставил от него ни кусочка.

— Ты задумчив сегодня, повелитель, — сказала Верия, красивая женщина, омывавшая его ноги в кадке с розовой водой. Весь смак для Кнеши заключался в том, что Верия, во-первых, была отнюдь не рабыней, а законной женой знатного мона и матерью двоих детей, а во-вторых — приходила к нему совершенно по доброй воле и без всякого приглашения. Он ни разу не унизился до того, чтобы добиваться женщины; его ненавидели, боялись и вожделели, а он смеялся.

— Немного, — согласился он и лениво пропустил сквозь пальцы несколько прядей её роскошных огненно-рыжих волос. Верия улыбнулась.

— Тебя волнуют непорядки в стране? Не обращай внимания, повелитель. Это просто горстка черни.

Кнеша вздохнул. Верия — одна из умнейших женщин при рагнарском дворе, но на поверку и она соображает не лучше милой обезьянки.

— Нет, дорогая. Боюсь, что это восстание, и серьёзное. Моя власть обречена, — весело сказал он. Верия озабоченно нахмурилась и поправила полупрозрачное покрывало, сползавшее с покатого плеча.

— Это невозможно. В твоих руках рагнаратское войско, а это всего лишь грязные эги.

— Под знаменем наследника и предводительством Бенедикта, — напомнил Кнеша и шутливо щёлкнул Верию по носу. — Но не грусти, жемчужина моя. Мы что-нибудь придумаем. Недавно я получил новости, которые очень меня обрадовали.

— Нашлась Ниэре? — в голосе Верии смешались вежливый интерес и скрываемая ревность. Чрезвычайно забавно.

— О нет. Последний раз мою юную невесту видели рядом с Заповедным лесом. Очень может быть, что там она и сгинет. Как я могу думать о ком-то ещё, если со мной моя лучезарная звезда, — она с благодарностью прильнула к его руке, разве только не мурлыча от удовольствия. — Нашёлся кое-кто другой.

Какое счастье даже думать об этом. Если бы она знала. А впрочем, она бы не поняла — вообще никто бы не понял.

— Кто, повелитель?

— Тот, кого я давно ищу, — ответил Кнеша, помедлив. Посмотрел за окно в раме из переплетавшихся в жутком объятии змей. Отсюда были видны виноградники; рабы расходятся, значит — скоро час обеда и Совет.

Только бы это не было ошибкой. Только бы. Если они ошиблись или солгали, это станет величайшим разочарованием в его жизни.

А Нери... Ну что поделать. Маантраш с Владетельницей, ушедшей в Заповедный лес, — то же, что без Владетельницы вообще.

— Наверное, это кто-то важный для всего Рагнарата, повелитель? — елейным голоском спросила Верия. Кнеша хмыкнул. Ещё бы ей не хотелось выведать.

— Можно и так сказать, дорогая. И всё же прежде всего для меня... Мне пора идти. Есть пара срочных слов для наших надутых монов.

В круглом зале с высоким потолком уже собрался Совет. Моны рассаживались на огромной циновке: кто-то молодцевато, кто-то — покряхтывая от усилий (таких, совсем немолодых, было большинство). Кнеша бегло осмотрел их и благосклонно кивнул всем сразу. Разряженный, подобострастный Агдаха, чей исполинский живот казался набитым дынями; лукавый Зулах, часто мигающий водянистыми глазами навыкате; Решти, один из знатнейших Владетелей, который прекрасно владел мечом, луком и секирой и ездил в седле быстрее ветра, но соображал с великим трудом; верховный ритши-жрец Рагнарата, древний Тгахатон, молившийся духам непрерывно и с самозабвенным усердием... И ещё, разумеется, несколько менее значимых персонажей. В Совете, конечно, не хватало людей, подобных Бенедикту, зато в преданности всех присутствующих Кнеша не сомневался. Точнее — в их страхе перед ним. Он прошёл к своему месту и сел, скрестив ноги. Мальчик-раб немедленно подскочил с кубком вина, но он отмахнулся.

— Добрый вам день, досточтимые советники.

— Слава рагнару, — нестройным хором проблеяли в ответ.

— Есть ли что-нибудь срочное? — спросил Кнеша. Согласно традиции он должен был сам начать обсуждение всего, что ему было угодно. Но он с первых дней своего пребывания на троне недвусмысленно показал, как относится к традициям. Он, само собой, не был самоубийцей и прилежно выстаивал все тоскливые, скучные церемонии и обряды, но на заседаниях сразу пресёк любые регламенты.

Заседания стали короче раза в полтора.

— Новости с севера, о повелитель, — откашлявшись, произнёс Мирха, очень богатый, знатный человек и по совместительству муж Верии. Бесцветный и посредственный, он трепетал перед Кнешей до фанатизма, забрасывал его подношениями и лестью, но вряд ли заслуживал подлинного доверия. — Вылазки становятся чаще, вчера был атакован ещё один приграничный отряд. Продолжают поступать сведения о том, что рабы, велги и вольные эги массово переплывают за Заповедный лес...