Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗

Когда мы оказались под прикрытием здания, так, что немилосердная стихия больше не могла уносить произносимые человеком слова, Лэна сказала:

— Канун Баннаса не всегда столь свиреп, в прошлом году солнце сияло.

В голосе колдуньи прозвучало какое-то озадачившее меня беспокойство.

— В тех краях, где родился я, в Канун Баннаса почти всегда такая погода.

Мы вышли из-за укрытия, и она не ответила, снова схватив меня за руку, пряча лицо под капюшоном. Я посмотрел на небо. Для меня в том, что там происходило, не было ничего необычного: у нас в Вайтфише мы называли такую погоду бурной и не ожидали перемен, по крайней мере, до Матрана. Я подумал, почему это так уж тревожит главную колдунью замка. Я мало знал Лэну, мне она казалась немного замкнутой, но я чувствовал, что женщина взволнована. Плечи ее под плащом были напряжены, и глаза, обращенные в небо, сузились, словно она что-то высматривала там.

— Сомневаюсь, что даже Повелители Небес в состоянии справиться с таким ветром, — сказал я.

Я сказал это просто так, я и не думал, что Лэна ждет каких-то признаков нападения с воздуха, я просто хотел развеять ее этой шуткой. Но ответ колдуньи привел меня в некоторое замешательство.

— Ты так думаешь? — спросила она.

Я ответил:

— Конечно! Зимой? Кроме того, такой ветер не позволит им сделать высадку.

Мы снова оказались на открытом месте, и, пока мы шли по нему, она молчала. Мы завершили круг и теперь шли извилистыми улицами по направлению к замку. По обеим сторонам улицы люди размахивали кедровыми ветвями и пучками дубовых листьев. Из-за криков ликующей толпы мне пришлось приблизиться как можно ближе к Лэне, чтобы расслышать ее ответ.

— Дело не в высадке, — сказала она. — Даже и не в Нашествии. Просто, говорю тебе, Давиот-Сказитель, погода сурова не по сезону.

Я пожал плечами, так как в этом вопросе разделял точку зрения своего отца, который полагал, что то, к чему мы привыкли, не всегда так же незыблемо, как гранитная скала, и спросил:

— Вы полагаете, что это дело рук Повелителей Небес?

Она посмотрела на меня с какой-то неясной улыбкой и, словно не желая верить своим собственным мыслям, спросила:

— Они ведь подчиняют силы духов воздуха, разве нет?

Она ждала ответа, и я, наклонив голову, проговорил:

— Да, но пока, насколько мне известно, только для полетов своих малых кораблей. Колдуны, с которыми я встречался в этом году, единодушно разделяют мнение, что пока Хо-раби не в состоянии использовать элементалов каким-либо иным образом. Пройдет год, а может и больше, прежде чем они смогут заставить духов нести их большие корабли.

— Вполне возможно, колдуны и правы, — согласилась Лэна. — Я не говорю о кораблях, я говорю об этой погоде.

Голос ведуньи звучал тихо, почти без выражения, точно она говорила о чем-то таком, о чем неприятно упоминать вслух. Может быть, поэтому эти слова производили более сильное впечатление. Меня они озадачили (сколько же мне надо провести времени в Морвине, чтобы перестать удивляться), и я сказал:

— Вы считаете, что они научились управлять погодой?

Лэна сбросила капюшон, и я увидел ее надутые губы и сомнение, читавшееся в глазах.

— Не считаю, — сказала она. — Просто предполагаю. Говорю же, многие годы в Морвине в эту пору всегда светило солнце. А сейчас… — Она покачала головой и вновь устремила свой взгляд в небо.

— Погода может иногда меняться, — возразил я. — То, что стало привычным за многие годы, может измениться.

— Да, но все-таки, я думаю… Если они смогли подчинить себе элементалов, почему бы им не заставить работать на себя саму погоду?

Эта мысль меня не радовала, даже думать о таком не хотелось. Перспектива была устрашающей. Если разобраться, то в чем-то это было даже хуже, чем то, что Повелители Небес могут запрягать духов воздуха, точно лошадей в телегу. Я не узнал своего собственного голоса, когда произнес:

— Разве такое возможно?

— Не знаю, — ответила колдунья. — Я ничего не знаю об этом виде магии и не понимаю, каким образом им удается управлять духами воздуха, но если они могут управлять духами стихии, то почему бы им не овладеть и самой стихией?

Я представил себе бушующее море, непрекращающийся шторм, который отрежет остров от материка. Я подумал о кораблях, выброшенных на берег Треппанека и Сламмеркина, о гаванях, запертых яростными водными валами и завывающими ветрами, о стоящих на приколе военных судах и лежащих на берегу лодках рыбаков, лишенных возможности выходить в море, о погубленных на полях урожаях, переломанных плодоносных деревьях… Я посмотрел в небо в надежде, что опасения Лэны напрасны.

— Возможно, — продолжала она, крепко ухватившись за мою руку, хотя мы и были прикрыты от ветра зданиями, — только возможно, Давиот. Возможно, что страхи эти беспочвенны, и я всего лишь выжившая из ума старая паникерша. Я изложила эту точку зрения нашей школе, и они обсуждают ее там. Больше никто не знает об этом, кроме Янидда. Я верю, что ты тоже будешь молчать. Если такая мысль станет широко известна…

— Я сохраню все в тайне, — ответил я. (Еще один секрет, они все множатся и множатся.) — От меня никто ничего не узнает, но зачем вы сказали мне об этом?

На сей раз она улыбнулась более естественно.

— Разве ты не Сказитель? — спросила она меня. — Разве вы, Мнемоники, не хранители нашей истории? А ведь если я права, то это история, и хотя бы один человек, обладающий твоим талантом, должен это знать.

Я склонил голову в знак признательности и благодарности. Внезапно я почувствовал себя увереннее. Если Лэна доверила мне свои секреты, это означает, что она никак не может подозревать меня.

Мы уже подходили к замку, и на открытой местности возле его стен ветер завыл с новой яростью. Видя, как, развеваясь в его порывах, хлопают знамена наместника, я предавался мрачным размышлениям.

Приятно было наконец закрыть за своей спиной двери и оказаться в зале, пускай и сыром, без горящих фонарей и пылающих каминов. Одни слуги-Измененные приняли наши промокшие плащи, другие в ожидании стояли со свечками и трутницами в руках. Янидд подошел к клепсидре и постучал по ее стеклу, подгоняя последнюю каплю в водных часах. Думаю, все вздохнули с облегчением, когда он объявил наступление вечера. Зал наполнился звуками кресал, и мириады маленьких, похожих на светлячков огней вспыхнули в руках у Измененных, зажигавших фонари. Дружина возликовала, когда тепло и свет резво принялись разгонять сырость и мрак и эль щедрыми струями полился в их кружки.

Настоятель произнес благословляющую молитву, и мы приступили к обильной трапезе. Я ел и пил, не отставая от других. Когда раздались настойчивые крики, требовавшие моего выступления, панталоны мои уже изрядно жали мне в поясе. Я отодвинул стул и поднялся, чтобы исполнить просьбу моих слушателей.

Специально для Риса и его братьев я рассказал про Битву Дамида. Для лучшего эффекта были принесены кифара и бубен, которые составили вполне приличный аккомпанемент. Потом, так как каждый требовал рассказать что-нибудь приятное лично ему, я поведал им о Камбарском лесе, с нетерпением ожидая реакции. Мне было радостно слышать одобрительный гул голосов своих слушателей, выражавших согласие с решением Рамаха оставить рощу как живой памятник храбрым людям. Затем я продолжил свое выступление, рассказывая легенды о великих сражениях, храбрых воинах, мудрых наместниках и Великих Властелинах. Мне было радостно здесь, в Морвине, но рано или поздно Лэна свяжется с Дюрбрехтом, откуда придет приказ двигаться дальше или возвращаться. Первый мой год в качестве Сказителя завершился этой ночью. И я не имел ни малейшего понятия, что сулит мне следующий.

Глава 17

Канун Баннаса кончился, наступили Латены, начался новый год. В пиршественном зале, за крепкими стенами замка Янидда, где встречали мы зарю нового года, было тепло, а снаружи ветер становился все злее и яростнее. Предположение наместника не сбылось, буря не исчерпала своих сил к восходу, а только еще больше окрепла. Ставни содрогались от неистовых ударов, сквозняки гуляли по залу. Пришло известие о том, что остров отрезан от материка, дамба скрылась под толщей воды, а о том, чтобы выйти в море, не может быть и речи. Когда я осмелился высунуть нос наружу, небо застилали черные облака, над бушующим морем сияли зарницы. В детстве я не раз наблюдал бури, такие же, как эта, или даже более сильные, но сегодняшняя, возможно из-за мрачных предположений Лэны, казалась мне какой-то особенной. Я чувствовал, что скоро она не кончится.