Песнь Серебряной Плети (СИ) - Ллирска Бранвена (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Но сейчас первостепенная задача — добраться до них. Повторить первый и последний опыт перемещения посредством телепортации Киэнну больше не удавалось: может быть, для него требовался примерно тот же уровень угрозы и эмоционального стресса, может быть, в тот раз так удачно сложились звезды. Сотворение иллюзорной лестницы или чего-то сродни ей будет слишком заметным применением магии и выдаст его с головой. Хорошо, а как насчет частичной трансформации? Она проще полной, и куда менее болезненна. Те же никсы делают это регулярно. Киэнн дождался момента, когда луна сонно скатилась с неба за петушиный гребень двух соседних островов, а караульный клюнул носом, и, жертвуя фит фьятой, осторожно трансформировал кисти рук и ступни ног в нечто вроде лап геккона. Получилось не идеально, но все же работало. Подправил ослабшую пелену невидимости и начал неспешный подъем.
С площадки утеса долетел пронзительный испуганный крик. Киэнн замер. Неужели заметили? Но в ту же секунду почувствовал знакомую волну от рвущегося пространства. Это был не обычный пространственный тоннель, открытый магией, нет. С такой вибрацией портал открывала только Глейп-ниэр. Разрази ее Мор! Что тебе здесь надо, Айнэ? Или безумный волшебник зачем-то сдал меня?
Даже если нет — ты в зоне риска. На двенадцать футов Глейп-ниэр бьет по человеку с таким же успехом, как по фейри. Нащупать тебя сейчас ничего не стоит. И все коту под хвост. Киэнн бесшумно спрыгнул со стены, уходя за линию удара. Наверху жарким поцелуем ада пылала арка пространственного коридора. Слепила глаза и застилала обзор. Кто-то вновь закричал, еще страшнее, чем в первый раз. Потом захрипел, завыл, запричитал. Что ты там творишь, дочь? На кой хрен тебе семейство шелки?
Крик повторился в третий раз, уже новый, захлебывающийся в агонии. Только не лезь, Киэнн, тебе нечего там делать! И ты даже толком не знаешь этих шелки. Разве что по именам. Ну да, с одной из них когда-то переспал. Хорошая была, кареглазая, мягкий пушок на коже…
Завопил четвертый шелки. Проклятье! Ты в любом случае не можешь ей помешать. Хоть тюлененка не трогай, сучка! Не сходи с ума окончательно!
Нужно придумать что-то. Отвлечь ее. Это важно. Сейчас это важнее, чем твоя сраная безопасность. Если она окажется безумна настолько, чтобы убить мать с младенцем… Лучше не рисковать.
Останови ее, гребаный идиот!
Змеи. Аинэке всегда панически боялась змей. Вернее, тех тварей, что зовутся линдвормами. Они вымерли после второго Мора, уже пару тысяч лет, если не больше, как никто не видел их в Маг Мэлле, но маленькая Айнэ с криками просыпалась по ночам, потому что во сне ее душил и пожирал заживо линдворм. Окей, детка.
Киэнн отбросил бесполезную фит фьяту — вряд ли сейчас хоть кто-то будет смотреть в его сторону — и сотворил чары иллюзии. Чудовищный, колоссальный червь поднял из океана обрюзгшую яйцевидную голову с безобразными складками кожи на челюстях и, вытянувшись на всю длину исполинского тела, разверзнул ядовитую глотку прямо над утесом шелки.
Вопль. Такой знакомый, родной вопль. Кричи, Айнэ, кричи! Он здесь, он — из твоих кошмаров. Он пришел за тобой.
Дверь портала гулко захлопнулась, квакнув, как примочка электрогитары. Скатертью дорожка, солнышко!
Киэнн спешно развеял видение, накинул новую фит фьяту и в придачу к ней — покров непроницаемой тишины. Потому что просто не мог удержаться от гомерического хохота. Я знаю твои слабости, Айнэ! Я могу тобой манипулировать. Срань гулонья и кишки боггарта, это лучше, чем секс!
Но надо бы закончить начатое, дражайший повелитель иллюзий. Киэнн прислушался — покров позволял звукам извне проникать вовнутрь. Сверху доносился лишь негодующий плач тюлененка да чьи-то бессильные всхлипывания. Повторил прежнюю частичную трансформацию и осторожно поднялся по отвесной скале. Маленькая, аскетичная стоянка шелки лежала в руинах. Пятерых из шести взрослых тюленей, точно в насмешку над поверьем о сбрасывании шкур, освежевали заживо. Трое были уже мертвы, еще двое корчились в предсмертных судорогах. Малютка Муиреанн, та самая кареглазая шелки, забрызганная кровью сородичей, сидела у дальнего края отшлифованной до блеска площадки и, обхватив руками плачущего малыша, время от времени исступленно всхлипывала. Ее раскрашенное хвостатыми кометами кровавых брызг тело колотил озноб. Киэнн тихо подошел вплотную, не снимая завесы сокрытия, присел на корточки, пытаясь вглядеться в лицо молодой женщины. Взгляд, по счастью, казался все еще осмысленным, хотя и отстраненно-затравленным. Его она не видела.
Тюлененок неожиданно перестал реветь и обхватил губами материнский сосок. Муиреанн слабо улыбнулась и крепче прижала его к себе.
А ну его нахрен! Лучше вернуться с пустыми руками. Соврать, что ничего не получилось. Попробую как-нибудь в другой раз. С кем-нибудь другим.
Глава 30. Путь мертвеца
На самой границе Тол-Луинд дорогу Киэнну преградил фетч. В том, что это именно фетч, а не живой пикси, не могло быть ни малейшего сомнения. Эрме умел создавать магический слепок самого себя как с ювелирной точностью, так и совершенно произвольно: десятикратно увеличенным или уменьшенным, стариком или младенцем, крылатым, многоглавым, тысячеруким, трансгендерным, с сияющим нимбом над головой или рогами демона и плюющей адским огнем пастью дракона. На этот раз он остроумно держал в руке свою собственную, отделенную от тела голову и при этом висел в воздухе примерно на уровне глаз.
— Круг мертв, — невозмутимо ровным голосом уведомила голова. — Помощи не жди. В Бейн Ваис не возвращайся.
После чего, внимательно воззрившись на Киэнна, словно фетч на самом деле мог видеть, слышать и, в придачу ко всему, требовать ответа, с нажимом добавила:
— Ты понял меня?
Отдавая себе отчет, как это глупо и бессмысленно — разговаривать с фетчем — Киэнн не удержался, чтобы не кивнуть в ответ. И с диким ужасом заметил, что фетч удовлетворенно ухмыльнулся, будто и впрямь понял. Затем все так же, как ни в чем не бывало, шагнул вперед, заставив Киэнна невольно попятиться, и, точно сорвавшись с невидимого обрыва, полетел вниз, чтобы окончательно исчезнуть где-то под землей.
М-да, без театральщины никак. «Угодно ли вам посмотреть эпилог или послушать бергамский танец?»
Самое скверное в фетче, что его невозможно поймать на лжи. Что это: очередная «проверка на вшивость» или их всех в самом деле накрыли? Кто-то выдал заговорщиков королеве? В таком случае, вполне вероятно, что мертвы и вправду все. Включая Эрме. Не исключено, что трюк с отрубленной головой — его идиотская предсмертная шутка. Не смешно, Эрм. Утешает только то, что твоего кнута я больше не попробую.
Но возвращаться в Бейн Ваис тогда и впрямь самоубийство. Десяток ётунов уже, без всякого сомнения, ждет тебя там, как голодная шлюха богатого клиента. Соблазн отправить ответный фетч назойливо маячил перед глазами… Но фетч способен лишь передать послание, не принести ответ. И, сам знаешь, выследить фетч Эрме почти невозможно, а вот твой — раз плюнуть. Если Аинэке и впрямь осведомлена о твоем убежище, выслать фетч — все равно что позвонить с домашнего номера…
«Я знаю твои слабости». — Она тоже знает твои. И на булавочные уколы будет отвечать полновесными ударами.
Но нет. Ни хрена она обо мне не знает! Я умер девять с половиной лет назад. А с мертвецами шутки плохи. Им нечего терять.
Киэнн поплотнее закутался в покрывало фит фьяты, развернул призрачного скакуна и что есть мочи погнал его в том единственно верном направлении, какое мог сейчас выбрать. Потому что было только одно место во всем мире, где Аинэке не доберется до него. Даже если из шкуры вон вылезет.
Ночь склонила седеющую главу на смертное ложе, по краю неба пробежал, сверкая голыми розовыми пятками, сорванец-рассвет, небрежно обнажила зеленые груди холмов пылкая полуденная дева, чтобы на закате пролить девственную кровь на новом черном алтаре ночи. К югу от Тол-Луинд лежали земли, над которыми высилась королевская башня Бельскернир, а приближаться к ней Киэнну пока совершенно не хотелось. Пришлось забрать сильно на восток, вновь переправившись через холодный залив Белит Аймарнир, сделать большой крюк через радужные долы Лоиг Рин-Таркехта берегом извилистой, сонно обнимающей холмы реки Кройнелаг, и так до самого призрачного Гальтвирского леса. Удерживать фит фьяту на скаку было несложно только первые несколько часов, поскольку, если сотворенный магией конь усталости не знал вовсе, то к самому всаднику это было все же не слишком применимо. К вечеру Киэнн уже сожалел, что не поехал напрямик, но останавливаться на ночлег представлялось не менее рискованным, чем продолжать путь.
