Записки нечаянного богача (СИ) - Дмитриев Олег (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
- Сам ты победила! - не выдержал я.
- Еще какая, - задумчиво проговорил Артем, - ты себе, Дима, даже не представляешь... Смотри, я спать-то тоже люблю, и сны глядеть. И вот сон мне, Дима, снится: одна частная спецслужба и одна государственная внезапно, - это слово он тщательно выделил голосом, - заинтересовались совершенно простым и непримечательным гражданином. А у того из талантов — только проблемы себе создавать на пустом месте. Но в этом он — Бог, конечно… - и Головин замолчал.
- Так чем сон-то кончился? - не утерпел я.
- Сон-то? Не знаю. Проснулся я. Мне орут, у того простого гражданина показатели жизненно важных функций засбоили. Все три десятка датчиков какую-то пургу стали гнать. И дышать он перестал, и сердце остановилось у него, и похолодал он, как осенняя заря. А через сутки — пульс триста десять, давление пятьдесят на двадцать и температура сорок четыре по Цельсию. На всех тридцати датчиках. С тех пор я и не спал особо. Самому очень интересно, чем там все закончится…
Я посмотрел на Головина — и мне стало стыдно. Он один отвечал за меня в этом незабываемом путешествии. А я только и делал, что влипал в одну засаду за другой. Я протянул ему правую руку ладонью вверх:
- Прости, Тём. Стыдно. Виноват — совершенно искренне сказал, глядя прямо ему в глаза.
- Проехали, - он хлопнул по ладони, но мне показалось, что ему чуть полегчало, - скажи, гипотетически в том грузе из твоего сна про самолёт, примерно, плюс-минус, сколько весу… могло быть? - он смотрел чуть искоса, но с явной хитрецой и интересом. Я молчал, удерживая нечитаемую маску на лице. - Центнер? Два? Полтонны? Тонна? - Головин по одним ему известным признакам определял что-то, глядя мне в глаза. Видать, нечитаемым лицо было только для меня. - Две тонны с хреном?! Да иди ты?! - вот как, как он узнал?
- Все, Тём. Поговорили. Может, лучше было бы стоять молча, тополями? - спросил я у него.
- Не исключено. Но тогда не так интересно, правда же? - Головин всем своим видом демонстрировал, как выглядит детство, заигравшее в неожиданных местах.
- А теперь пошли обещание выполнять, - и я снова протянул ему руку.
- В дым? – с надеждой уточнил он, крепко сжимая мою ладонь.
- До изумления! - подтвердил я. И мы вернулись за стол.
Глава 25. Лорд не подвел. Заговор вскрыт.
Чинно посидели, «по-старому», как в народе говорят. Даже песни пели. Головин, правда, сперва всё пытался меня вывести, как мне показалось. То историю начнет интересную, да прервется, недосказав. То достанет пистолет какой-то хитрой модели. Еще пару месяцев назад я бы точно пристал с просьбами дорассказать байку. Раньше – и оружие попросил бы посмотреть, а то и пострелять. Совсем в юности – и на кулачках бы с ним сцепились, наверное. Теперь – нет, по всем пунктам. Слушал и кивал, делал удивленное лицо и говорил соответствующие моменту фразы. Но ни пьяного куража, ни синей агрессии не было и в помине. Казалось, из похода я вернулся, повзрослев лет на двадцать. Артём понял, что спровоцировать меня не получилось, и поглядывал с интересом. Натуралист нашелся, тоже мне. В штатском. Но под занавес вечера, а вернее тогда, когда сопки на востоке уже начинали светлеть, за столом мы остались вдвоем. Пели, кажется, «Ой ты степь широкая» и совершенно точно - «Черного ворона» и «Коня» Любэ. Ну, то есть со словами пел я один, Тёма только мычал. Но без урона чести офицера – в ноты попадал отлично.
А с утра я очнулся в раю для пьяниц. Пасьянс сошелся идеально – похмелье было встречено огненно-острым жирным хашем, крепким сладким чаем, и условный противник был безусловно уничтожен. Вторая миска подходила к концу, когда из ближней двери выполз, по-другому не скажешь, стальной Головин. Хотя тогда стального в нем было, пожалуй, только несколько зубных коронок, да и те не видны. На стол с хашем он навелся явно по приборам, потому что оптики на заплывшем лице не наблюдалось.
- Ты стоя на голове, что ли, спал, Тём? - изумленно спросил я у той стороны, на которой были пуговицы и куда смотрели носки берцев.
Реплика ушла в пустоту. Туловище пало за стол, взялось двумя руками за котел с лекарством и начало громко хлебать. Чуть позже, отставив посуду, оно нашарило на столе лимон, пару ломтиков от которого заботливый Самвел положил мне в чай, и зажав желтого в кулаке, принялось откусывать большими кусками и жевать. С кожурой и семечками. Брызгая соком во все стороны. Когда цитрус кончился, оставив после себя только мокрую ладонь и оскомину, но её почему-то у меня, гомункул снова подхватил котел и допил оставшийся хаш через край. Опускал опустевшую емкость уже Артем Головин, пусть и со следами былого на лице. Но теперь его хотя бы можно было узнать.
- Силен, бродяга, - с уважением пробормотал Врунгелян, меняя на столе пустой котелок на полный, исходящий точно таким же одуряющим ароматом, что и его опустошенный предшественник.
- Победить и вернуться! - выдохнул новорожденный Головин, причем, первое слово прозвучало как из преисподней, сказанное оттуда лично Сатаной, а второе — практически ангельским баритоном, подошедшим бы вполне архангелу Михаилу.
Тут распахнулась двери в конце зала и в дом-музей-кафе «Арарат» зашла группа. Некоторые пораженно озирались вокруг, как и я в первое посещение, остальные шли уверенно и твердо. Последним я разглядел жука-пожарника Юрия Палыча, и от души порадовался, что хаш успел возродить нас к жизни: меня не тошнило, Тёма в сознании, и у него пистолет. Двери продолжали открываться и закрываться, в зале становилось не по-утреннему многолюдно. Я глянул на часы и поморщился — какое к псам утро, обед уже прошел. С этими пьянками всю жизнь проспишь.
К нашему столу уверенно подошли импозантный мужчина с залысинами и в золотых очках в сопровождении женщины в брючном костюме и с папкой в руках.
- Так, ну и кто тут собрался проводить несанкционированное межевание земель в моем районе?! - прогремел он хорошо поставленным голосом, одновременно двигая ногой стул и по-хозяйски садясь на него. Судя по лицу Головина — хаш на него подействовал пока не в полной мере, а вот лишние децибелы импозантного и скрежет стула по полу — в полной. Он сунул руку за пазуху уже знакомым мне скупым движением, и я еле успел накрыть его свободную ладонь своей, а второй помахать сверху вниз, типа «тихо-тихо-тихо».
- Полагаю, мы не представлены. Я — Дмитрий Волков. Прибыл из Москвы. С кем имею честь? - сухо и негромко проговорил я, надеясь, что этот с залысинами примет предложенные тон и громкость. Ошибся.
- Да все я знаю про тебя, Волков из Москвы! - заорал собеседник, обнажив половину рта золотых зубов, - Два дня в поселке, а жалоб больше, чем на всю организованную преступность за месяц!
- Я очень рад, что вся оргпреступность у Вас под контролем, - так же негромко продолжил я, пока звонкий набирал в грудь воздуха, чтобы продолжить обличать меня, как на митинге, - но имени Вашего не знаю по-прежнему.
- Да ты охренел?! Меня тут каждая собака знает! Я — Глава района! - на шее у импозантного надулись вены, на лбу выступили капли пота, а глаза опасно выкатились из орбит. Лицо приняло сине-багровый оттенок, став поразительно похожим на чье-то, виденное, казалось, совсем недавно.
- Сударыня, Вы кажетесь более адекватной. Вас не затруднит добавить немного конструктива в наш, к сожалению, малосодержательный разговор с этим нервным господином? - обратился я к брючной гражданке, стараясь не переборщить с деликатностью. Потому что хорошо знал себя: как только перестану быть вежливым — тут же перейду на мат. Обратно возвращаться будет ох как нелегко.
- Виталий Павлович, как он и сказал, занимает пост Главы Абыйского улуса. Меня зовут Светлана Ивановна, я нотариус. Мы вернулись из Якутска со съезда партии и с сожалением узнали, что в наше отсутствие произошли некоторые значимые события, как то: один из местных родов пожелал провести отчуждение земель в пользу третьего лица, - жаль, что она не полицейский или военный, тогда слов было бы меньше, время бы сэкономили. С юристами можно часами гонять слюни по щекам, оставаясь на одном месте. Это если повезет.
