Записки нечаянного богача 2 (СИ) - Дмитриев Олег (книги регистрация онлайн TXT, FB2) 📗

Записки нечаянного богача — 2.

Глава 1

Возвращение нечаянного богача. Неожиданное приглашение

Долетели штатно и без проблем. Только Головин два раза просил у Лены-стюардессы парашют, чтобы меня высадить на ходу. Первый раз — когда я с некоторой грустью сказал, что даже жаль, что незабываемое путешествие закончилось. Он тут же предложил меня выкинуть, чтоб я пешком пошел обратно вдоль Лены-реки и допутешествовал недопутешествованное. Ему, с его слов, моих приключений хватило на два инфаркта и инвалидность. Второй раз — когда я назвал его «заверенным».

— Чего это я заверенный-то? — с недоумением переспросил он.

— Я думал, что если у кого-то из комнаты нотариус орет полночи: «Да! Да!» — то это явно происходит процесс нотариального заверения, разве не так? — невинно предположил я. — А у тебя герб на золотой блямбе где оттиснут, а?

— Лена, тащи парашют! Сейчас я тебе, Волков, сам всю блямбу оттисну, и летать ты у меня научишься, колдун проклятый! — лицо, тон и поза Головина выражали лютую ненависть, от него стюардесса даже отшагнула. Но я-то видел, что глаза Темы смеялись. Потом он не выдержал, и хмыкнул, а следом за ним хохотал уже весь бизнес-класс: он, я, лорд Серега Ланевский и Костя Бере. В столицу наша команда летела именно в этом составе. Леха с бригадой бойцов вылетали следующим рейсом, Артем разрешил им погулять-отдохнуть в Якутске.

Из Шереметьева нас выводили какими-то полутемными коридорами, о которых, кажется, даже персонал аэропорта не подозревал — там вообще никого не было. Крепкий мужчина в темно-синем костюме встретил нас у рукава, который соединил самолет с пристанью, и сразу поманил за собой в сторону. Открылась неприметная дверка сугубо технического вида — и мы нырнули в нее. Единственный минус — лифтов там не было, идти пришлось по лестницам. Тяжелее всех было Косте, у него было два битком набитых рюкзака, но один из них подхватил Головин, несмешно пошутив, что раз уж мы все равно группа лиц по предварительному сговору, то не помочь подельнику — западло. Младший волк было напрягся, но я хлопнул его по плечу и объяснил, что у военных, даже самых лучших, чувство юмора еще в академии отстреливают из танка, чтобы не мешало служить командованию. Мой же гроб на колесиках остался у Самвела в качестве экспоната, ну и на случай, когда я еще раз соберусь в те края. А все гостинцы уложились, пусть и туго, в один мешок, тот самый, Головинского ателье, с кучей отделений и застежек.

Крепкий отрыл очередную дверь — и мы оказались в самом конце фасада терминала, довольно далеко от общих дверей «Прилет» и «Вылет». Зато ближе к выезду с парковки, без толпы и суеты: ни синих вахтовиков и курортниц, ни вечно галдящих и мечущихся детей, так и норовящих свалиться с бордюра под такси. Которых, кстати, тоже не было. Перед нами стояло четыре машины. Первой — приметный Хаммер Артема, на который тот сразу взглянул, как на верного боевого коня, дождавшегося-таки хозяина: даже с какой-то нежностью. Вторая — S-класс Ланевского, с тем самым взрослым дядей за рулем. Он читал какую-то книгу, и как раз лизнул палец, переворачивая страницу. Следом — тоже S-класс, но в уже несколько винтажном сто сороковом кузове и непривычно длинный. Мне почему-то показалось, что он еще и бронированный. За ним стоял Шевроле Экспресс, тоже не новая версия. Черный, тонированный, пригодный для перевозки людей как сидя, так и лежа. Я видел как-то катафалк на базе этой модели — и он был очень похож на тот, что стоял перед нами.

Возле длинного сто сорокового курили трое граждан весьма характерного вида. Один старый, сухой, как железный трос, со стальными зубами в два ряда, тянул, кажется, «Приму». Где и взял только — ее же, вроде, не продают давно? На нем были серые брюки с отглаженными стрелками, начищенные туфли, бордовая рубашка и пиджак в клетку. Из-за общей худобы и сутулости носителя, висел он, как на швабре. Или на ломе, что, наверное, было ближе.

Второй наводил на мысли об Иване Поддубном и прочих русских богатырях: светло-серый свитер крупной вязки, в котором, наверное, трое таких, как я, заблудились бы и никогда не встретились, на этом сидел «внатяг». Черные широкие брюки-карго на бедрах тоже были почти что в облипочку. Обувь какая-то «функциональная» — то ли трекинговая, то ли просто военная. Русые волосы волной, на висках чуть седины, но видно, что не от возраста, а от нервной работы. Уши обломанные, нос явно побывал в ситуациях, о которых и думать-то больно.

Третий тоже худой и весь в черном, с ног до головы. Туфли, брюки, рубашка и плащ — все как сажа. Сам еще тощее, чем первый, клетчатый, зубов не видно, а белки глаз желтые, видимо, с печенью нелады.

Со словами: «Это за мной, пошли знакомиться!» Костя Бере ускорился в сторону этого чудо-трио. Так, ладно: с видом деятельности и образом жизни троицы сразу стало значительно понятнее. Катафалк и сто сороковой Пульман (вспомнил-таки название длинной версии) тоже понемногу объяснялись. Мы двинулись вслед за молодым Волком.

— Дядя Слава, здравствуй! Папа привет передает — обратился Бере-младший к тому, что был с «Примой».

— Здравствуй, Костик, здравствуй! Город-герой Москва дождался-таки хоть кого-то из ваших волчьих краев — хриплым, очень хриплым голосом ответил железнозубый дед, но явно без угрозы. — Представишь своих попутчиков? — вот ушлый старик! Подметки режет на ходу, и глаза у него по нашим мешкам шарят вроде неприметно, но уж больно профессионально.

— Это Дима Волков, считай, что друг семьи — ого, неожиданно. С чего бы такое доверие от таких недоверчивых? — Остальные — его ребята, сам представит.

Я подошел к деду, посмотрел в его холодные серые глаза с карими точками на радужке, на шрамы на шее и на лбу. И сказал:

— Я Дмитрий Волков. Это мои друзья — Артем, специалист по экстремальному туризму, и Сергей, банкир.

— Наши люди. У нас тоже кто не турист — тот банкир, — пробурчал как из бочки здоровенный русоволосый в свитере.

Тот, что весь в черном, задал лорду какой-то вопрос, явно финансового толка. Из того, что я понял, его интересовала доходность каких-то активов. Больше ничего ясного в вопросе для меня не было. Серега, который до этого чувствовал себя не в своей тарелке, враз воспрял и тремя-четырьмя предложениями, ответил. Ответ владельца черного плаща, судя по всему, удовлетворил полностью, настолько, что он даже попросил у Ланевского визитку. Тот полез за отворот плаща, выудил из внутреннего кармана коробочку визитницы и вручил черному плотный белый прямоугольничек. Визитка внезапно сделала несколько кругов между пальцами одной руки, сама перепрыгнула в другую, «погуляла» там — и исчезла. «С таким в трамвай не садись» — ошарашенно прошептал внутренний реалист.

— Слава, это толковый парень, точно тебе говорю — голос черного, кажется, был еще более хриплым, чем у клетчатого старика. Сиплый такой, то ли сорванный много раз, то ли еще почему-то. А дед тем временем протянул мне руку:

— Я — Слава Могила. Это Петя Глыба и Саша Колесо — представил он себя и спутников. Если по Пете вопросов к прозвищу не возникало, то черный Саша удивил. Хотя, если вдуматься, «прокатить» он с такими музыкальными пальцами мог очень хорошо, виртуозно. Я пожал им руки, отгоняя мысли о возможном конторском фотографе с хорошей оптикой на одной из близлежащих крыш. Вслед за мной подошли и Тема с Серегой.

— Южный Судан, двадцатый? — неожиданно спросил Глыба у Головина.

— Да, примерно в тех краях, — спокойным голосом отозвался Артем той же поговоркой, что отвечал мне про Южную Америку. Вот это я понимаю — незабываемый путешественник. Богатырь в свитере улыбнулся хорошими, но явно не первый раз вставленными зубами, и крепко пожал Головину руку.

Костя объяснил, что у него с уважаемыми и авторитетными господами из столицы есть несколько общих тем для разговоров, в частности — дела семьи, по которым его Аркадий в эту самую столицу и направил. Поэтому поедет он с ними, а нам пожелал счастливой дороги и удачи. Трое альтернативно настроенных к закону товарищей погрузились в Экспресс, явно бронированный, судя по толщине двери, и уехали вслед за сто сороковым, тоже с «толстыми стеклами», который жалобно охнул, когда в него погрузился Глыба.