Записки нечаянного богача (СИ) - Дмитриев Олег (книги хорошего качества .txt, .fb2) 📗
К вечеру народ стал расходиться, непременно перед уходом заглядывая к нам в «президиум». Сдержанно говорили веские хорошие слова, благодарили за хлеб-соль. Даже драк не было, вот что значит высокий уровень культуры. Когда за столом остались только свои (а я и вправду уже считал их своими) и на стул рядом упал совершенно вымотанный Самвел, присосавшись к коньяку, как странник в пустыне, набредший на чистый арык, я встал.
- Большое вам спасибо за помощь, мужики. Путешествие вышло необычным, но что незабываемым – тут к бабке не ходи. Артём, от души благодарю. Это тебе, – протянул ему засохший кисет.
- Самвел, дорогой, ты лучший и самый гостеприимный хозяин из всех, кого я встречал. Добра, здоровья, верных друзей и щедрых гостей тебе! Они и так есть, вот пусть так и будет. – второй мешочек ушел к армянину, слушавшему меня с искренней светлой улыбкой.
- Валя, без тебя вообще ничего бы не получилось. Спасибо за советы, за науку, за помощь. Очень рад, что познакомился с главной властью Белой Горы, и что власть эта честная и порядочная. Держи, от чистого сердца.- Смирнов принял двумя руками кисет и поставил перед собой, на отнимая от него ладоней. Никто пока внутрь не заглядывал.
- Иван Степанович, тебе спасибо за мудрые слова и за поддержку. Прости, что пригрузил новым пациентом, так уж вышло. Я обещаю при всех сейчас, что для райбольницы все, что смогу, сделаю. Прими, не побрезгуй. – и отдал кошель главврачу.
Над столом повисла тишина. Прервал ее Иван Степанович, кашлянув и подвигав кисет перед собой влево-вправо.
- Спасибо, Дима, за добрые слова. Насколько я понял за наше недолгое знакомство, человек ты честный, от этого слова твои стоят дороже. Мы здесь давно живем, многое видели. В том числе и такие старые мешки для шлиха, хотя давненько, давненько не попадались. С тех пор, как Валя четыре года назад банду «черных» золотоискателей поймал, да, Самвел?
- Верно говоришь, Иван Степанович. Полгода их тогда по лесам и горам гоняли, из пещер выкуривали. Хорошо, Артём помог, - прогудел армянин. Ого, а эту крепкую компанию связывают старые тайны, интересно. И понятно, почему Головин тут как родной сидит.
- Дима, – начал Смирнов, и мне показалось, что говорит он через силу, – за подарки спасибо, конечно. У нас тут проще на многие вещи смотрят, ты уже понял, наверное. Но не на все. Людей топить нельзя, даже плохих. Золото килограммами раздавать не стоит, если не сможешь внятно объяснить, откуда оно взялось. – Тяжесть разговора и неудобство ситуации отразилось на лицах каждого, кроме, пожалуй, Головина. На том прямо большими буквами было написано: «А я говорил, что ты кретин! Что теперь будешь делать, щедрый ты наш?».
- Завтра тут будут юристы, которые решат по земле. Я не знаю деталей, аренда там, собственность, но они точно вырулят так, что небольшой участок Кузнецовых станет моим. Там, где гора и могила старого шамана. Веками проклятое место, их всё равно туда калачом не заманишь. Потом мы с нотариусом сядем в лодочку, сплаваем туда на минутку, и я при нем найду под деревом мешок с такими вот кисетами. А он подпишет, что гражданин нашел на приусадебном участке, или как там правильно, в общем, зафиксирует находку какого-то количества старой кожи и желтого металла. Часть из которого я подарю друзьям. Считайте, что только что слетали на машине времени чуть вперёд и обратно. Полет прошел успешно, просьба отстегнуть ремни, – я отхлебнул ещё волшебного брусничного морса, на который давно перешёл.
Иван Степанович несколько раз громко хлопнул, обозначив аплодисменты. Самвел закричал: «ай, молодец, да?!». Артем, кажется, досадливо плюнул, типа: «и тут вывернулся, гад!», но в глазах была одобрительная усмешка.
- Понятно теперь, как ты с жуком-пожарником разобрался, – с таким же одобрением и даже облегчением сказал начальник полиции. – Ты сам тот еще жучара!
- Скажи, Валя, а не слышал ли ты про такого Валентина Смирнова, летчика третьего перегоночного авиационного полка? - спросил я у него, надеясь попасть под хорошее настроение.
Его лицо изменилось так, будто по голове ударили пыльным мешком, из которого забыли достать совковую лопату — такова была степень изумления.
- А откуда ты… Так это… Это дед же мой! - наконец выдал он, - как раз третий ПАП, летал по Алсибу между Якутском и Сеймчаном, бабушка рассказывала. Он без вести пропал в сорок третьем. Они тогда в Якутске жили, а как пропал дед — сюда перебрались. Отец неохотно говорил об этом, но, вроде бы посадить хотели за что-то, да не успели. Так с войны тут и живем.
- Живы отец с бабушкой? - осторожно спросил я.
- Бабушка давно умерла, при Союзе еще. Отец лет пять как на кладбище, - хмуро ответил Смирнов.
- Помянем, - сказал я, и мы выпили не чокаясь. Снова опустилась тишина. Я встал и вышел из-за стола, дошел до дальнего края крыльца и положил локти на перила, разминая одной рукой сигарету, а в другой крутя зажигалку. Какая-то тревожная мысль стучалась между ушей, но выхода не находила.
- Ты колдун? - спросил внезапно появившийся из темноты Головин. Хоть бы дощечка скрипнула что ли, подкрался как привидение. Сигарета выскользнула из руки, и я потянул из пачки новую.
- Иди в задницу, - миролюбиво ответил я. Присмотрелся к его черному берету, что был заложен под погон, и спросил: - Альфа, Вымпел, Град, Смерч, Заслон? Гроза? - перед последним словом пауза вышла длиннее, а после него огонек между пальцев каменного Артема чуть заметно дрогнул. Или это ветер?
- Иди в задницу, - не менее миролюбиво пробурчал он. - Гроза. «ОТГ Гроза - говорить нельзя», - продолжил он после глубокой затяжки какой-то казенной присказкой.
- У меня тут, - я постучал пальцем себе по лбу, - за неполный месяц под этим грифом уже столько всего накопилось...
- Пожалеть тебя? - да, чувство юмора у него своеобразное. Но оно хотя бы есть. Сдается мне, он и вправду повидал такое, что мои интеллигентские сопли ему — как Минстрою жалоба старшей по подъезду.
- Себя пожалей — тебе меня еще обратно везти, - вроде, получилось не грубо, - и правила ты мои помнишь: ничего ни про кого не знаю, а что знаю — не расскажу.
- А что знаешь? - быстро переспросил он, но уже начал улыбаться.
- Не расскажу, говорю же. - улыбнулся и я. Ого, у нас со стальным Головиным уже получалось что-то вроде семейной шутки? Что дальше? Баня по четвергам?
- Тогда спроси что-нибудь, чтоб не стоять молча, как два тополя. Глядишь, подскажу, чего знаю.
- Про Кеннеди пока рановато, да? - спросил я, глядя в темноту прямо перед собой. В ответ Артем только длинно вздохнул, намекая, что слышал более удачные и менее бородатые шутки.
- Ты обещал Второвским волкам передать, что ко мне Петров клинья подбивал. Вышло? - я повернулся к нему.
- Да. Там поузнавали деликатно — в разработке тебя не было. Пока они деликатно узнавать не начали с разных сторон. Так что теперь ты на Лубянке популярный, как Майкл Джексон, - иронично ответил он.
- Майкл Джексон помер — нервно отреагировал я. Не каждый день узнаешь про интерес к своей скромной персоне в таких кабинетах и коридорах, что лучше бы и не знать.
- Повезло курчавому, – согласно кивнул Головин. Нет, определенно для его чувства юмора нужен особый иммунитет или привычка. Постараюсь выработать, если успею.
- Сон мне был, Тёма, - я покосился на Артема, но он никак не отреагировал на панибратское обращение, - служили два товарища, ага. В однем и тем полке, как положено. Третьем перегоночном. Поднялись они как-то в воздух с грузом для заокеанских воротил и особистом, что за грузом был приставлен следить. Да в грозу попали. Сильную. От курса отклонились. Движки встали, за иллюминаторами мрак и ужас. Особист парашютик хвать — и во мрак. А два товарища получили большой натуральный памятник. И вот думаю я после того сна — мог ли выжить чекист? Они — народ живучий, говорят.
- Стальные люди, да, - Головин подхватил мою почти напевную манеру и продолжил рассказ, - Говорили мне про генерала одного. Героический дед, краса и гордость. Только кличка была у него «Скаред». Вещи любил красивые, дам разных ценил, широко жить уважал. Как в рядах держали только. Так вот смотри, на пенсии стал он поисковые отряды собирать, да все на Русский Север, в эти примерно края. Но именно что примерно, тут же полторы сотни верст — допустимая поправка. Стали заинтересованные люди считать, обо что ему встали те поиски — и ахнули. Рассказали другим людям — те стали выяснять, откуда честный верный ленинец столько дензнаков раздобыл. И тоже ахнули. Такого дерьма накопали за генералом — волосы дыбом. А тут как раз один его внучатый племянник, тоже не чуждый прекрасного и дорогого, возьми да пристань к одному лотерейному победиле с дурацким разговором, да под запись…